Артем Каменистый - Радиус поражения

Просьба не стучать!

Укрывайтесь в складках местности.

Тоха не относился к фанатам кинематографа, но фильмов насмотрелся всяких: умных и не очень; комедий и ужастиков; боевиков и драм; фантастических и реалистических. Ему не один раз доводилось любоваться атомным взрывом на экране, а пару раз, там же, наблюдал за условиями, в которых хранилось ядерное оружие. В обоих случаях это были какие-то серьезные подземные железобетонные сооружения с поверхности окруженные какой-то невероятно эффективной системой обороны — террористы (куда же без них), захватившие хранилища, вообще не волновались по поводу вероятности штурма. Расправиться с ними смогли лишь герои-одиночки, попавшие на объекты до или во время захвата — то есть удар по супостатам наносился изнутри. Сливки генералитета, узнав о неприятностях, вообще ничего добиться не смогли.

Верить всему, что сочиняют в Голливуде, не стоит, но определенный стереотип в голове Тохи все же сформировался — хранилище атомных зарядов это надежнейшая суперкрепость, подобраться к которой без проблем невозможно.

Объект был обнесен бетонной стеной. Поверх стены тянулись витки колючей проволоки (ржавой). Рядом с общагой Тохи располагался хлебокомбинат — там забор был аналогичный. Тютелька в тютельку. Может пекари там тоже атомные снаряды хранили?

Зеленые металлические ворота, украшенные гербом России, были открыты настежь. Караульная будка пустовала, взирая на мир оконными проемами с остатками стекол. Стекла, судя по виду, не относились к пуленепробиваемым — разнесло их в хлам, стены тоже изрешетило серьезно.

За этими "крепостными укреплениями" виднелись обычные дома, ничуть не похожие на верхние ярусы железобетонных бункеров. Нигде не наблюдалось самонаводящихся пулеметов и огнеметов, или табличек, предупреждавших, что ты вот-вот окажешься на минном поле, или, к примеру, при неосторожном движении тебя расстреляют из противотанкового орудия. Похоже на аккуратный больничный дворик.

За караулкой, присев на пробитые передние колеса, стоял хорошо знакомый "Камаз" под желтым тентом, рядом с ним на асфальте загорало четыре тела в противогазах. Вороны, сидевшие на крыше, к трупам свинок интереса не проявляли, но вот на гостей взирали настороженно.

Лысый, указав на выгоревшую коробку трехэтажного длинного кирпичного здания, заявил:

— Вон! Сгорело! И "Камаз" стоит! Тут свинки были! Напали!

Его гениальное заявление никто не стал комментировать — и без дегенератов все понятно.

Никитин, высунувшись из башенного люка, констатировал:

— Пусто. Похоже, смылись все, а свинки после этого ушли.

Откуда-то сверху нервно прокричали:

— Стоять на месте все! Вы у нас на прицеле! Шевельнетесь — разнесем вместе с танком!

Рощин, задрав голову в сторону чердака, сложил ладони рупором и прокричал:

— Не напугал! Вы, салабоны, даже "Камаз" разнести не сумели — куда вам за танк браться!

— Тогда было все неожиданно, а теперь мы хорошо подготовились, — не унимался голос.

— Да ну?! "Наган", что ли, зарядили?! Неужто полный барабан?! И не жалко?! Ведь целых семь патронов!

— Вы кто такие?! Отвечать быстро!!!

— Ну, я, допустим, полковник Рощин, Двенадцатое ГУМО.

— Да!!! Я вас помню — вы у нас были недавно с инспекцией!!! А почему без формы?!

— Далась вам всем эта форма! Что я без нее — не полковник?! Сынок — может спустишься и нормально поговорим. Я уже кричать устал. Своих ребят с… наганами, можешь держать наготове — не обижусь.

— Да нет у меня ребят — только двое, — признался неизвестный. — Сейчас я спущусь.

Вскоре из дома выскочил парень лет двадцати пяти в военной форме. Поспешно приблизившись к Рощину, он отдал честь, четко представился:

— Старший лейтенант Чижов! — растерянно добавив: — Вот… я тут остался, пара солдат, ну и прапорщик. Он, правда, немного не в себе — в бомбоубежище заперся и сидит там уже второй день. Товарищ полковник — что это все такое? Вас к нам прислали? Извините — кроме нас больше никого не осталось. Тут такое было и…

— Ладно лейтенант — разберемся, — оборвал его Рощин. — Ты скажи — почему сам-то остался? И солдаты почему не ушли?

— Так поначалу, когда эти напали, мы все отсюда убежали — невозможно держаться было. У нас тут серьезной охраны не было — против такого никак не устоять. Был бы танковый полк — отбились бы, а так… Разогнали нас. Ну я потом, вернулся, побродил вокруг, понял, что все — уехали они. А потом сюда солдаты пришли эти, а потом и прапорщик.

— Ты без лирики — почему вернулся?

— Так товарищ полковник — служу же я здесь! Вы может помните меня — я вам лично помпы показывал пожарные!

— Я не о том: семья есть? Девушка? Близкие?

— Детдомовский я — нет никого. Невеста… Была невеста, да нет ее наверное — не нашел. Поселок разнесли вообще — я там почти никого не нашел. А кого нашел, про нее ничего рассказать не могли. Солдаты тоже… Один вроде меня, другой как бы с родителями, но что-то к ним не сильно рвется. А прапорщик… Я видел его дом — там вообще все сгорело. Он когда пришел, плохо очень смотрел. Совсем плохо… Думаю, семья его вся… Четверо детей… Мужик железный, а тут такое… не выдержал. Отцом-героем у нас его называли…

— Ясно. Держись Чижов — ты хоть не раскисай. У нас много работы.

— Так вас к нам прислали?

— Вроде того, — неопределенно ответил полковник. — Чижов — сейчас пойдем за ключами, потом распечатаем хранилище и вскроем один контейнер. Солдат своих зови — пусть притащат тележку. Они должны знать, где найти — солдаты все знают, только признаваться в этом не любят. Груз тяжелый — наверх в руках тащить трудно будет.

Лейтенант обернулся к зданию, из которого вышел:

— Бакаев! Тюрин! Бегом сюда!

На крыльце появились два солдата, подозрительно косясь на команду Рощина, приблизились к лейтенанту:

— Бегом найдите тележку и подтягивайтесь с ней к хранилищу. Надо будет кое-что тяжелое вытащить.

— Хранилище? Тележка? — уточнил один из солдатиков, с азиатскими чертами лица: — Прапорщик Онищенко что-то оттуда на тележке вытаскивал. Вроде снаряда большого — белого цвета. И в бомбоубежище с этой штукой укатил. Еле тащил — аж колеса гнулись.

— Что?!!! — подпрыгнул Рощин. — Снаряд из хранилища вытащил?!

— Ага, — подтвердил второй солдат. — Большой снаряд, не унитарный — гильзы нет. Маркировка ядовитая какая-то, а корпус белый, чистый.

— Лейтенант — бегом за мной! Остальные ждите!

Рощин с Чижовым поспешно забежали за угол, оставив народ ждать развития событий. Солдатик, тот самый, с азиатскими чертами лица, тут же попросил закурить — Синий угостил его, а затем и второго. Тоха все еще наивно надеялся, что хранилище находится в железобетонном подземном бункере, на глубине в четыреста километров и офицеры вернутся нескоро. Но ошибся — появились они быстро. Наверное, атомные снаряды держали как раз за тем углом — в каком-нибудь фанерном сарайчике с китайским замком на картонной двери.

Выражение лица у Рощина было невеселым — Тоха заподозрил, что снаряд полковник не нашел. И Тоха не ошибся:

— Плохо дело — снаряда нет.

— Ты хорошо посмотрел? — уточнил Синий.

— Ты совсем свихнулся?! Думаешь, я мог не заметить атомный снаряд?! Да — хорошо посмотрел! Даже в тумбочку заглянул и под стол!

— Да не кипятись — может прапорщик как раз его и вывез.

— Ага — кроме него некому. Там замки взломаны и решетка порезана. Контейнер вскрыт. Инструменты валяются — серьезные инструменты. Похоже, где-то в магазине заранее набрал, и потом сюда вернулся. Специально подготовился.

— Офигеть! — Тоха не сдержал эмоций. — Это что у вас за бардак, раз атомный снаряд может утащить любой сбрендивший тип с ржавыми плоскогубцами?

— А ты думал, такие штуки в заваренных танках хранятся под охраной роты огнеметчиков? — с намеком на придурковатость Тохи произнес Рощин. — Так ребята — надо идти к этому прапорщику.

— Он закрылся изнутри — мы не смогли открыть, — предупредил Чижов. — Стучали в дверь несколько раз — не отвечает.

— Два дня сидит? Может застрелился там, — предположил Рощин.

— Нет: на вытяжке видно выхлоп — генератор там стоит. Работает — свет дает. Но не всегда — иногда замолкает. Значит, кто-то генератор вырубает, а потом опять запускает. Стучали ему много раз, даже молотком по двери били — ноль эффекта.

— Дверь будем ломать? — предложил Синий.

— Дверь цельнометаллическая и очень толстая — трудно придется, — лейтенант покачал головой. — Да и страшно. Он ведь там засел с атомным снарядом. Страшно очень. Начнем ломать, а он…

— Так он что — может взорвать такой снаряд? — уточнил Синий.

Никто ему не ответил, но взгляды Рощина и Чижова подсказали ему неприятный ответ.