Вячеслав Кумин - Падение рая
– А остальные?
– Непонятно, мой господин. Такое впечатление, будто это обычные баржи…
– Баржи?
– Да, баржи. Самоходные баржи.
Времени на обдумывание не оставалось, корабли сошлись в схватке. Но вот боевые земные корабли, ведя непрестанный огонь, разошлись в стороны, словно распустившийся цветок, на невероятных скоростях.
Адмирал-шах отвлекся на их непонятный маневр и на секунду упустил из виду остальные суда – самоходные баржи.
Те, в свою очередь, управляемые компьютерами, взяв на прицел по одному кораблю, чуть притормозив, раскрыли свои створы и стали выбрасывать из трюмов свой груз.
– Что это?
– Не знаю, мой господин…
– Ну, так узнай! – закричал адмирал-шах Аслим Хусейн.
Пока не выяснится, что это такое, он не собирался отдавать никаких приказов, поскольку маневрировать в достаточно плотном строю смерти подобно. Пара кораблей свернет не туда и все – столкновения не избежать.
– Ну, что там?
– Бомбы, мой господин.
– Бомбы?
– Именно. Обычные авиационные бомбы, вперемешку с астероидной массой.
– О, шайтан!
Компьютеры слишком долго классифицировали эту информацию, ища совпадения в первую очередь среди космического вооружения. А потому, когда поступила первая информация и фотография описанного объекта стала распечатываться, сделать уже практически было ничего невозможно – груз находился в непосредственной близости.
Бомбы получили необходимый веерный разброс, и маневрировать кораблям не было никакого смысла, только бока подставлять для большего поражения. Так что лучше подставить наименьшую площадь – нос.
Стреляла зенитная артиллерия, стреляли лазерные пушки, но цели оказались слишком маленькими для зенитных снарядов и слишком «тупыми» для лазеров, поскольку широкополосные лучи не могли сбить их с курса. В этих бомбах отсутствовали электронные чипы самонаведения, повредив которые можно увести бомбу с курса как ракету или торпеду. Они просто летели по инерции.
Начались разрывы. Многие сотни бомб, из десятков тысяч собранных со всех позабытых складов вооружения на Земле, находили свои цели. Большинство из них, конечно же, пролетело мимо из-за слишком большого разброса, но и пролетевшие мимо целей находили свои жертвы среди позади идущих кораблей противника. Тем кораблям доставалось не слишком много, по две-три бомбы практически не наносившие им вреда, но психологически воздействовали на команду.
Сами баржи пролетели по инерции вперед, около сотни сбили еще на подходе, но полусотне все-таки удалось найти свои цели, и они врезались в борта кораблей, сминая их пушечное вооружение.
Сделали свое дело и метеориты, набранные из метеоритного кольца Фаэтон между Юпитером и Марсом, поскольку боевой загрузки на все баржи просто не хватило.
– Потери? – спросил адмирал-шах, когда прошло достаточно времени, чтобы в командный центр стеклась вся информация с поврежденных кораблей и ее удалось классифицировать и выдать в виде цифр.
– Как сказать…
– Как есть, так и говори! – не стерпел адмирал-шах манеры говорить своего подчиненного.
– Простите меня, мой господин… Два линкора потеряли ход… из ранее поврежденных. В остальном ни у кого серьезных повреждений нет. Правда, от разрывов у пяти линкоров и двух крейсеров, принявших основной бомбовый удар, примерно семидесятипроцентное повреждение орудий. Плюс тараны барж… у тринадцати линкоров буквально смяты все орудийные расчеты по одному из бортов, куда пришелся удар – сорока-пятидесятипроцентное повреждение.
– Вот шайтаны… пока дойдем до Земли, без зубов останемся.
– Может, произведем ремонт? – предложил полковник Чесмен.
– Где?
– На спутнике Нептуна неплохая ремонтная база, мой господин. Неверные здесь ремонтировали все свои большегрузные корабли, – ответил Чесмен. Называть землян «хлюпиками» у него уже язык не поворачивался. – Еще на Юпитере, но…
– Но до него добраться надо, – договорил за полковника адмирал-шах. – Так?
– Я хотел сказать, что на Юпитере и Нептуне лучшие ремонтные доки всей Федерации, мой господин. Нептун уже наш, инфраструктура цела. Почему бы ими не воспользоваться?
– Мы потеряем много времени. А сколько конкретно?
– Дня два, мой господин.
– Слишком долго, – нервно отреагировал Аслим Хусейн, зная своего брата, который потребует немедленного захвата Земли, и ему придется подчиниться. Он здесь, и напрямую перечить ему нельзя… – Неверные смогут перегруппироваться и изменить планы… уточнить их в связи с последними событиями. У меня есть другое предложение.
– Какое, мой господин?
– Воспользуемся своими баржами на случай, если они снова задумают такую же гадость. Начинайте перегруппировку, полковник. Выводите транспорты на передний план, поставьте их перед самыми слабозащищенными и самыми необходимыми в смысле огневой мощи кораблями. Выполняй.
– Слушаюсь, господин адмирал-шах.
79
Пока все шло хорошо. Из двадцати пяти крейсеров, которые составляли наконечник «клина», пять были потеряны в боях, остальные возвратились обратно. Флот противника, существенно потрепанный, подходил к Урану – зеленоватой, седьмой по счету планете и третьему рубежу обороны.
Земля же считалась первым по значению и последним по плану рубежом обороны.
– Чего мы добились, потеряв половину всего флота? – вопрошал президент, видя, что у противника потери в количественном исчислении гораздо меньше, а баржи с бомбами, раздобытыми с таким трудом, подбили только два малых корабля.
– Я же говорил, нужно было дать им решительный бой, – вставил свое слово министр обороны Пфайффер, почувствовав перемену в настроении президента.
– Поверьте мне, мы добились гораздо большего, чем если бы столкнулись с ними лоб в лоб. – Успокаивал всех Роман Камышов. – Если бы мы столкнулись, как это предлагал господин министр обороны, то их абсолютно новые суда раздолбали бы нас в пух и прах. Да, они тоже потеряли бы до семидесяти процентов своих кораблей в этом мочилове, но остальные тридцать захватили бы Землю без проблем.
– Но чего мы добились?
– Еще предстоит добиться, – поправил президента лейтенант. – Следующей атакой при Уране мы, сохранив вторую часть флота в целости и сохранности, сравняем наши силы с силами оуткастов. А они, напоминаю, в самом начале превосходили нас на двадцать-тридцать процентов.
В зал вбежал майор со срочным сообщением:
– Господин президент, они вышли с нами на связь, включить?!
– Давайте…
Майор нажал на кнопку пульта, и экран на стене отобразил уже знакомое лейтенанту лицо адмирал-шаха – брата эмира Аль Хусейна.
– Неплохо держитесь, хлюпики, – с чувством превосходства начал он и, внимательно вглядевшись в свой экран, добавил: – И я, кажется, знаю, благодаря кому…
Лейтенант Роман Камышов криво усмехнулся, но промолчал, хотя хотел сказать присказку о том, что в подобных случаях креститься надо.
– Да-да, поганец, я узнал тебя, – подтвердил догадку лейтенанта адмирал-шах. – Но будь ты хоть трижды Тысячелетним воином, тебе не удастся помочь им выстоять. Мы сметем вас!
– Чего тебе нужно, борода? – спросил Роман, поскольку остальные потеряли дар речи от таких варварских слов, а Камышову слышать их было вполне обыденно. В свое время он наслушался таких угроз вдоволь, поэтому иммунитет к ним выработался достаточно устойчивый.
– Хм-м… Я хочу вам в последний раз предложить сдаться, иначе…
– Иначе что?
– Иначе мы никого не пожалеем. Мы выжжем Землю дотла, и никто не уйдет от справедливой кары.
– И зачем вам выжженная дотла Земля? – поинтересовался Роман.
– Мы свой, мы новый мир построим!
– Где-то я уже это слышал… впрочем, неважно. Это все?
– Я вижу, неверный, ты задумал очередную подлость, недостойную мужчины…
– Ну, я бы так не сказал, – ответил Камышов, вспомнив телевизионные репортажи двухтысячелетней давности, чьим наследием, собственно, Роман и собирался воспользоваться. – Ваши предки так не считали.
– Что ты имеешь в виду?
– Увидишь.
Адмирал-шах Аслим Хусейн нахмурился. Он не любил неизвестности.
– Так что ты хотел сказать? – напомнил Камышов собеседнику.
– Так вот, – взял себя в руки Аслим, – если вы сейчас же не сдадитесь и продолжите бессмысленное и самоубийственное сопротивление, мы уничтожим заложников.
«Как все знакомо, – с грустью подумал лейтенант. – Ничего не изменилось».
– К-каких заложников? – выдавил из себя президент Стив Гуттенберг.
– Тех, что мы набрали в захваченных колониях, – с улыбкой ответил адмирал-шах. – В наших кораблях находится более миллиона ваших сограждан, и они все погибнут, и гибнут, кстати говоря, при каждой вашей удачной атаке вместе с нашими бесстрашными воинами.
Изображение оуткаста сменил ролик, показывающий, что он не врет и заложники действительно в наличии имеются. На экране появились трюмы кораблей, битком набитые людьми. В зале прокатился стон, к такому кощунству никто готов не был.
