Олег Таругин - Танкоопасное направление. «Броня крепка!»

Резко остановившись, Захаров поймал себя на мысли, что впереди ему что-то активно не понравилось. Не ему даже самому, а подсознанию. Угу, прямо как в том дурацком анекдоте: «Паранойя еще не повод думать, что за вами никто не следит». Торопливо бухнувшись на землю, десантник заполз под ближайший куст, по закону подлости, разумеется, оказавшийся колючим. Матерясь про себя, вытащил бинокль и несколько минут оглядывал порядком поредевший лес. Ага, вон оно что! Не подвела паранойя-то, молодец! Метрах в двухстах обнаружилось нечто, грамотно замаскированное натянутыми между деревьями масксетями. Неплохо замаскировались, можно и ближе подойти, но если не ожидаешь подляны, так хрен что разглядишь. А там наверняка секреты по периметру, не исключено, что даже с пулеметами. Интересно, кто такие? Что не наши, ежу понятно, вон тот угловатый силуэт, прикрытый кучей набросанных веток, – определенно полугусеничный бронетранспортер, то ли «Ганомаг», то ли «Демаг», он так и не разобрался, как их различать. А в полутора десятках метров от него – замаскированный тупорылый грузовик-кунг с какими-то отблескивающими хреновинами над крышей. И еще какая-то техника под прикрытием деревьев и сетей позади. Ого, а ведь никакие это не хреновины, а самые настоящие антенны, причем достаточно дальнобойные. Фронтовой радиоузел? Радиоразведка? Фиг разберешься, да и память виртуального героя тут ни разу не помощник: вряд ли мамлей Краснов в подобном вообще шарил. Вот в типах танков противника, их уязвимых местах и принципах стрельбы – то да. А в таком? Однозначно нет.

Главное другое: скорее всего, линия фронта уже совсем рядом. Недаром же лес так поредел. Да и не стали б фрицы глубоко забираться – как, собственно, просеку, что ли, рубить? Вот и укрылись неподалеку от опушки, загнав технику под деревья. Значит, он прав, к передку, что бы он из себя в данный момент ни представлял, он благополучно вышел. Ну, и что дальше? Радисты, какую б функцию они тут ни выполняли, – добыча лакомая, но не силами ж одного танкиста, пусть и бывшего десантника? Значит, отползаем и обходим стороной. Имея в виду, что тут кругом уже немцы (ага, можно подумать, что раньше их в тылу не было), а вот где наши – еще большой вопрос. Ладно, отходим. Мы не гордые, когда подопрет, и по-рачьи могем, жопой вперед, то бишь…

…Нападение Захаров заметил лишь в самый последний момент. Да и то сказать «заметил» – скорее, просто отреагировал на отмеченное боковым зрением непонятное движение. Успел перевернуться на спину, подставляя под удар предплечье левой руки. Правая же тем временем уже тянула из-за голенища последний подарок покойного мехвода, трофейный кинжал. Сработал на чистом автомате, если честно. Неосознанно, так сказать – пусть его учили уже на самом излете Союза, но учили еще на совесть. Нападавший оказался затянут в подозрительно-знакомый по фильмам – не тем, советских же времен, где отечественные диверсы облачались исключительно в современную «березку», она же «серебряный лист», – а в куда более исторически-правильную зелено-коричневую «амебу» из картин двухтысячных.

Впрочем, не суть важно, поскольку главным желанием атакующей стороны оказалось нанизать его горло на штык-нож от СВТ, только укороченный и нестандартно обточенный. Пришлось воспротивиться, конечно. В результате нескольких решительных телодвижений раритет отлетел в сторону, а в опасной близости от горла неведомого гостя оказался как раз его кинжал. В смысле, Захарова. Гость к тому времени уже лежал на лопатках, испытывая не самые приятные ощущения после двух коротких болевых приемов, и особенно не сопротивлялся. Дмитрий решил усилить эффект, выдав едва слышным злым шепотом одну из своих коронных фраз, матерных разумеется, что разучил еще «за речкой».

Пленный удивленно заморгал белесыми ресницами:

– Наш, чо ли?

– Нет, плять, фашистский! Ползаю по кустам и таких, как вы, на живца ловлю! – и чуть усилил нажим, так, чтобы кожа ощутила острие, но еще не расслоилась – эсэсовский ножик заточен оказался на совесть, причем по обеим сторонам. Вроде бы и не по уставу, помнится, читал когда-то, что немецкие штыки чуть ли вообще не затачивались по лезвиям. Хотя, возможно, перепутал. – Поговорим, или кровь пустить?

– По… поговорим… – сдавленно прохрипел тот.

– Добро. Если штык приберу, дергаться не станешь? Тут вообще-то фрицы совсем недалеко. Услышат – оба рядом ляжем, а у меня задание. Ну?

– Сказал же. Убери нож.

– Гут, – Дмитрий медленно отвел лезвие в сторону. – Тем, что за кустами ветошью прикинулись, тоже сигнал дай, все равно я их уже срисовал. И вообще, давайте вон туда, в ложбинку переместимся да по ней в сторонку отойдем, там овражек удобный будет метрах в ста. Я оттуда и пришел, так что местность чуток знаю. А то, не ровен час, фрицы нас на ровном месте заметят. Там и побазарим, разведка. Идет?

– Угу.

– Тогда давай ты первым, я следом. Только без глупостей, лады? Одно дело делаем, обидно, если по твоей дурости спалимся.

Несколько минут спустя в овраге, поросшем поверху все тем же колючим кустарником, по дну которого неспешно бежал небольшой ручеек, собрались все действующие лица. Трое разведчиков – в их принадлежности именно к фронтовой разведке у Захарова, едва срисовал камуфляж, не осталось никаких сомнений, и он сам. Нет, разумеется, парни могли оказаться и какой-то хитрой диверсионной группой того же ОСНАЗа, но сути дела это не меняло. По крайней мере, для него. Ну, не «Бранденбург-900» же в сорок третьем по лесам бродит? Даже не смешно. Еще двое бойцов остались в охранении где-то наверху – разумная предосторожность со стороны командира группы.

Поскольку теперь от представителей сумрачного тевтонского гения их отделяло достаточно приличное расстояние, можно было спокойно поговорить, обсудив взаимные претензии и разъяснив прочие непонятки. Разведчик, что столь бездарно не сумел его спеленать, старательно прятал взгляд, но командиру доложился четко. Не дослушав, тот лишь поморщился и махнул рукой, отправив его к товарищам. И обратился непосредственно к Захарову:

– Представьтесь?

– А почему не вы первым? – Дмитрий неожиданно и, возможно, не к месту вспомнил ту загадочную группу, из-за которой едва не вернулся из Афгана в наглухо запаянном цинке. Все эти «спецы» одинаковы. Хотя, если уж честно, его именно один из них и спас, пристрелив того духа, так что в Союз он на своих двоих вернулся как раз благодаря  им… – Ладно, извини… – десантник замялся, вопросительно взглянув в глаза разведчика.

– Лейтенант, – верно истолковав короткую паузу, подсказал тот. И поколебавшись еще мгновение, докончил: – Фронтовая разведка. А вы?