Гавряев Витальевич - Просто Иван

  - Иван Иванович, ты как в воду глядел! Предсказатель ты наш. На дороге бегущей мимо этого болотца стоят две телеги, полные разных вкусностей, гранат и патронов. И всё это богатство теперь наше.

   Иван тщательно принюхался, не несёт ли от его подчинённых спиртным душком.

  - Стоп. А как на счёт сбежавших предателей? Неужто они с испугу всё это изобилие бросили?

  - Да не переживай ты так командир, далеко они не ушли, вон в кустах оба голубчика лежат. Видать наши пулемёты их одной очередью приголубили. А тех, кто обоз охранял, мы тихонечко в ножи взяли. Так что, всё это добро, наш законный трофей. Это взамен одной нашей отпущенной в лесу лошадки, нам две телеги прибыло.

   Иван не верил своим ушам: так не могло быть, но всё-таки фортуна снова благоволила его группе.

  - Точно никто не ушёл? - Недоверчиво, немного скосив голову, поинтересовался Непомнящий.

  - Дык, эти куркули без своего добра убечь никак не могли. А охрана была слишком беспечна - знать не догадывалась о том, что здеся произошло.

  - Ладно. - Согласился Иван. - Грузите все трофеи, рацию, по пути постараемся и с ней разобраться. В отряде, эта вещь даже очень нужная.

  - Не получится командир. - Послышался немного раздосадованный голос Ромашова. - Мы своей интенсивной стрельбой, её сильно попортили.

   После этих слов все смолкли. А Иван, в полной тишине посмотрел на продырявленную в нескольких местах коробку, бывшую некогда рацией и, махнув рукой, проговорил:

  - Жили без неё, и дальше проживём. Тем более, у нас за эту шарманку и посадить некого.

   Неизвестно, о чём думал Непомнящий, какие мысли посещали его голову, однако через минуту, он озвучил приказ, удививший поначалу всех его людей....

  Глава 20

   Да. Куда бы не был устремлён взгляд, для утончённого эстета Нойманна, по его мнению, всюду была варварская территория. Дремучий, неухоженный лес с его вечной сыростью, жутко контрастировал с цельностью Шварцвальда, даже местные ухабистые дороги, таковыми можно было назвать только с большой натяжкой. Но когда он получит во владение эти земли, он наведёт на них порядок. А сейчас, нужно было избавить этот лес от бандитов...

   И всё же, сегодня погода, для этой местности была прекрасной, небо было плотно обложено облаками, поэтому сегодня солнце не пекло и не было нужды прятаться в тени. Истинный Ариец, уроженец Пруссии, белокурый красавец и сердцеед - оберлейтенант Вильгельм Нойманн, сидя на раскладном стуле, и испытывая приятную, полусонную истому, повторно перечитывал письмо своей невесты Катарины. Перед ним, на походном столе лежала фотокарточка, сделанная в весьма дорогом фотографическом салоне господина Майера. На ней была изображена его кучерявая Кети, она была одета в пошитый по последней моде костюм, и весьма грациозно сидела на импровизированной скамейке - рядом с остовом 'древней‟ колонны обвитой плющом. Девушка была не одна и рядом с ней скромно приютилась незнакомая красавица, чьё свежее, молодое личико и невинная улыбка, немного стыдливо потупленный взгляд, заставил сильнее забиться сердце героя. Но при этом, внешне он всё равно остался абсолютно спокойным. Тут же, в письме Катарина поясняла:

  - Здравствуй милый мой Вилли, душа моя. Если бы ты знал, как тоскует и мается моё сердечко томимое тягостной разлукой. Радует только одно: доктор Геббельс утверждает, что наша доблестная армия теснит врага по всем направлениям, расширяя границы Великого Рейха. А немытые, голодные Иваны - неспособные дать истинным Арийцам, сдаются целыми подразделениями. Чему есть многочисленные кинодокументальные подтверждения.

   Мы с моей мамой, когда по выходным посещаем синема, всегда с жадностью смотрим всю кинохронику, рассказывающую о войне на востоке: мы всё выискиваем, вдруг мелькнёт твоё родное личико, или ты приветственно помашешь нам с киноэкрана рукою - так делают многие доблестные солдаты вермахта.

   Единственный мой, посылаю тебе свой фотографический портрет, сделанный не так давно в салоне у небезызвестного тебе господина Майера. На нём изображена я, в компании с моей дальней кузиной Мартой. Я как-то тебе о ней рассказывала, правда в моих словах она представала ещё сущим ребёнком. А сейчас, ты только посмотри как она повзрослела. Суженый мой, прошу, не обижайся на меня, но как она приехала к нам, я ей часто рассказываю о тебе, о твоих подвигах. Так что кузина: в силу своего юного возраста, в полном восторге от того, что такой герой как ты, будет мужем её любимой родственницы. И соответственно посылает тебе горячий привет, с наилучшими пожеланиями.

   Ненаглядный мой, вчера мне снился сон, что ты возвращаешься домой победителем, и я возлагаю на твою голову лавровый венок триумфатора. Я с нетерпением считаю дни до окончания столь опасной битвы с восточными варварами, и никак не могу дождаться того момента, когда ты - такой мужественный и сильный, поведёшь меня к алтарю и станешь моим мужем. Нежно, много раз целую твою фотокарточку и с нетерпением жду своего героя²⁵...

   Вильгельм прервал чтение и взяв в руки карточку ещё раз посмотрел на фотографию, улыбнулся. Катарина была как всегда прекрасна, несмотря на её несдержанный в чувствах стиль письма, но здесь, всему виной было длительное проживание её семьи во Франции. Эти проклятые легушатники, дурно повлияли на её воспитание. Ну а фото её кузины, пробудило в его душе неутолимое желание испить нежный нектар этой юности. Нет, девушка должна ещё немного дозреть, и он, ни за что на свете не променяет свою Кэт на её родственницу - он как похотливый кот, желал урвать себе кусочек заветного плода, и не более того. Всё это будет в будущем, и пусть всё же девица немного повзрослеет...

  - Господин оберлейтенант, разрешите доложить!

   Перед Вильгельмом возник ефрейтор Мюллер - и у этого мельника²⁶ был весьма испуганный вид. Мало того что Нойманна оторвали от сладостных грёз, ещё перед ним стоял трус. И он, всегда презиравший трусов, брезгливо поморщился - как будто перед ним был не человек, а мерзкое, поганое чудище.

  - Ну что там случилось, докладывай! - Быстро взяв под контроль свои эмоции, соблаговолил ответить офицер.

  - Унтерменши лейтенанта Вебера возвратились. Какие-то они все побитые, забинтованные, двое израненных Иванов ведут повозки и, их сильно шатает: толи напились сволочи, толи вот, вот упадут от кровопотери. Господин лейтенант со своими людьми, вообще лежат в первой телеге, а на второй, кучей навалены местные полицаи.

  - Всё? Или ещё чего произошло? - Оберлейтенант, пребывая в лёгкой неге от прочтения письма из дома, и не сразу понял всего смысла сказанного.