Андрей Круз - На пороге Тьмы-2

Со слов Сани выходило, что он сам никого не убивал, так и караулил возле машин. И я был склонен ему верить, из этой компании он действительно самым молодым был, и кто-то должен был остаться на улице. Произошло все просто – из дома послышался женский крик, потом серия пистолетных выстрелов. Затем на крыльце показался Паша, который тащил тяжелораненого Николая, прижимавшего окровавленные руки к животу. Стащив его с крыльца на снег, Паша отступил назад, продолжая целиться из пистолета. Второй пистолет он держал в руке.

К раненому же подошел Играшин, в защитных очках, поднес к лицу чемоданчик, приоткрыв крышку. Николай дернулся несколько раз так, словно через него ток пропустили, потом уже Играшин сказал что-то, вытащил ствол, и вдвоем они несколько раз выстрелили раненому в грудь. Паша протер рукоятку второго пистолета, вложил в руку убитому. На этом все и закончилось, вышедший из дома Мышлицкий кинул Сане ключи и приказал гнать в отделение милиции, вызывать тех на убийство.

– Я в глаза-то убитому глянул – а они черные. Ваще черные, – сказал тогда Саня.

Все верно. И все просто. Николаю стреляли в живот для того, чтобы сопротивляться уже не мог, но сразу не умер. А уж раз сумели вырастить призрака в ящике, то подсадить его живому, да еще и окровавленному человеку – никаких проблем. Добили – и призрак погиб вместе с носителем, все просто как мычание. Милиция глянула – а там все улики налицо, мало таких здесь было, с черными как уголь глазами без белков и радужки? Даже я за свое недолгое пребывание в Отстойнике успел с таким столкнуться, чудом уцелел.

Адреса коллег Саня знал. И Мышлицкого адрес, и Играшина, и даже номер в гостинице, в котором сейчас ночевал Паша. И в гостиницу мы как раз сейчас и ехали, опять мы втроем в «кюбеле», а следом за нами два «виллиса» с комендачами. Оба броневика рванули по другим адресам, Тенго, мягко узурпировавший руководство операцией и подмявший под себя командира комендачей, решил с окончательно победой не затягивать, а к утру не только захватить всех подозреваемых в убийствах, но и выбить из них показания на Червонца. Для того, судя по всему, чтобы к вечеру уже и его запереть в подвале. Материальная заинтересованность – она страшная сила.

Машины лихо подлетели к гостинице и через несколько секунд кулак разведбатовца тарабанил в массивную дверь. Ждать пришлось минут пять, наверное, до тех пор, пока в окошко не выглянула заспанная физиономия ночного дежурного – немолодого мужика с бородой, с недоумением уставишегося на скопление людей на крыльце.

– Открывайте, комендатура, – сказал Тенго, выступая вперед и чуть-чуть покривив душой для того, чтобы меньше вопросов возникало.

Документы дежурный не спросил, вид комендачей в форме все же подействовал. Спросил лишь только:

– А по какому вопросу?

– Ты открывай, там расскажем, – Тенго снова стукнул кулаком по двери.

Дежурный открывать не спешил, проинформировал через окошко, что «руководству сообщить треба», чем вызвал уже настоящий приступ бешенства.

– Открывай, мля, а то сейчас тросами решетки сдернем и через окно войдем, – почти заорал Тенго, демонстрируя южный темперамент, до того успешно скрываемый.

Дежурный все же сообразил, что так и до беды недалеко, лязгнул массивным засовом, а дальше его уже чуть дверью не снесли.

– Направо по коридору! – скомандовал Тенго, для верности еще и указав направление рукой.

До этой секунды все шло как по маслу, но тут все пошло наперекосяк. Из коридора ударила длинная очередь, свалив одного из бойцов, а второй, заорав, отскочил за угол и схватился за ногу, тут же злобно заматерившись. Остальные шарахнулись в стороны, а потом рванули еще дальше, кто куда, услышав звук скачущей по паркету тяжелой гранатной тушки.

Толкнув Федьку, я выскочил из вестибюля и завалился набок в снег. И тут же грохнуло, сверкнуло, посыпались где-то стекла, снова затарахтел автомат, послышалась ответная стрельба.

Тенго заслоны выставлять не стал, полагаясь на неожиданность и толстенные решетки на всех окнах. По его расчетам Паша должен был в любом случае оказаться в ловушке, но… черт его знает, будь я на месте Паши и зная, что за мной начали гоняться – я бы какой-то запасной выход предусмотрел. Не знаю какой, не задумывался. Поэтому я даже не стал соваться обратно в вестибюль, а просто рванул вокруг здания, прижав карабин к плечу. В конце-концов, Паша стреляет из своего номера, как мне кажется, и если мне хотя бы удастся прижать его огнем через окно, пользы будет много.

Снег под стенами здания никто не разгребал, бежать было тяжело, ноги вязли. На углу поскользнулся, завалившись набок и зачерпнув снега рукавами, но карабин не извалял, удержал выше. В гостинце грохотало так, словно там Дом Павлова удерживали. Снова грохнула граната, потом еще одна. В одном из окон первого этажа увидел чье-то лицо, даже не понял, мужское или женское, перекошенное от ужаса.

У Паши второй номер с конца, со слов Сани – постоянный резерв Червонца, только для своих. Почему так, интересно, кстати? По два окна на номер, вот два – и два нужных мне. Замер, прислушался – стрельба идет, но похоже, что с нашей стороны, из номера никто не стреляет. Черт, страшно заглядывать… гранату кинуть? А нет у меня гранаты никакой, карабин да пистолет. Гадство… да и Паша край живым нужен, я же Тенго тоже просил… и что с того? Там то ли «двухсотый» у разведбата, то ли «трехсотый», причем тяжелый, уже злые все.

Рискнул все же, встал на приступочку, подтянулся, ухватившись рукой за жестяной подоконник, противно заскрипевший, заглянул в комнату, готовый в любую секунду разжать пальцы и просто упасть назад в снег – и вроде ничего не увидел.

Что-то глухо стукнуло справа от меня, словно дверь открылась. Я увидел, как небольшой сугроб вдруг вспух и из него показалось что-то черное и квадратное. Затем квадратное упало, открыв темный силуэт вооруженного человека, и я успел лишь пальцы разжать и рухнуть в снег, больно налетев бедром на что-то вроде половинки кирпича, укрытой под снегом. Ударила очередь, взбив вихри снега вокруг меня, я откатился за ствол толстенного дерева, росшего совсем рядом со стеной. Новая очередь выбила из него облака мелких щепок, а я наугад, слегка высунув карабин, пять раз пальнул куда-то в сторону противника.

Звук шагов услышал с опозданием, в ушах звенело от близкой стрельбы. Сначала показалось что противник идет ко мне, я вскинулся на колени, готовясь встретить любую угрозу огнем и увидел темный силуэт, легко перемахнувший через высокий деревянный забор в соседний двор.

– Паша, сука, не сбежишь, – прошептал я и побежал следом.