Глубокий рейд. Голова - Борис Вячеславович Конофальский
А он думает: «Надо было сюда дня на три-четыре приехать, электрику в доме успел бы сделать по уму. Насосы поглядеть, лодкой Андреевой заняться. Ладно, из рейда вернусь, так, может, приеду к ним ещё раз».
***
На следующий день Андрей и Олег опять сходили в болото на несколько часов, а как вернулись, так все пошли к родителям Андрея, к семейству Моисеевых. Они ждали родственников из Болотной, готовились к их приезду. Настя, молодец, не поленилась его китель взять. Что бы там Аким ни говорил, как бы ни скромничал, но в глубине души звездой на погоне он гордился больше всего остального, хоть и никогда того не показывал. И свой идеально сидевший на нём китель с офицерским погонами он надевать любил. В кителе прапорщик и поехал в гости. Но на всех, на всю улицу произвёл впечатление не его китель, а машина Савченко. И братья Андрея, и даже его отец с дядей пришли поглазеть на роскошную машину.
- Хорошо там, в Болотной, прапорщики поживают, - покуривая и обходя машину кругом, говорили казаки.
И тут Настя им всё пояснила:
- Да то не наша, то машина дружка Акима, покойничка. Аким с ним на промысел ходил раньше. А теперь вот взял её, чтобы нас по болоту не везти.
Потом пошли сели за стол. Михаил, отец Андрея, да и все остальные мужчины в семье оказались людьми приличными, добрыми казаками. А хозяйка дома – рукодельной и гостеприимной. Выпив, мужчины сразу нашли общие темы для разговоров. Служба, рыбалка, охота и техника. Саблин слушал Моисеевых, оглядывал дом, и в общем люди эти ему нравились… Вот только в доме он всё сделал бы по-другому. И электрику всю переделал бы, да и кондиционеры иначе расставил бы.
Пробыли Саблины у Моисеевых дотемна, ели, пили, говорили, и попрощались уже тепло, по-родственному.
Утром, едва стало светать, Аким, снова оглядевший дом и двор Антонины и Андрея, решил, что хочет побыстрее сюда вернуться и сделать тут всё, как он считал правильным. И поэтому сказал жене:
- Поехали домой.
- Сегодня? – удивилась та. – Ты же хотел тут пару дней у дочери погостить. Отдохнуть от смотров своих.
- Дела поделаю, и снова сюда приедем. Нужно им тут помочь.
- А какие это у тебя ещё дела? – сразу насторожилась Настасья. И с надеждой уточнила: – В полку?
- Нет, - ответил ей Аким и решил не тянуть. – Я в рейд уйду, вернусь с деньгами, всё тут у них устрою.
- В рейд? – ахнула жена. – Опять?
- Надо, – сухо ответил жене Саблин.
- Мало тебе прошлого было? – жена начинала злиться. - Все битые-перебитые пришли. Думал, раз ты мне ничего не рассказал, так я и не узнаю… О вашем рейде вся станица неделю говорила; как заходила в лавку, так бабы замолкали, жалели нас с Марьей и Анфисой, словно мы вдовые… А ты опять в рейд…
- Тут всё хорошо будет, - успокаивает её Саблин. – Тут только… ну, там одно дело сделать. А в тот раз… Случайно получилось, встретились в болоте с переделанными. Сейчас не так будет…
- Ты и в прошлый раз говорил, что дело лёгкое… - продолжает жена, и, зная, что она не успокоится ещё долго, Саблин произносит спокойно и холодно, как он умеет:
- Дело решённое. Всё… Собирайся… В машине мне остальное расскажешь.
И собрались, а Антонина вышла прощаться снова в слезах, повисла на отце, так не хотелось ей отпускать его, а у казачек то плохой знак. Нельзя оплакивать мужчину, уходящего на войну или на другое опасное дело. И мать резко осадила дочь, хотя та, конечно, не знала, что отец уходит в рейд:
- Прекрати выть, чего повисла на отце? Не прощайся, он скоро снова к вам приедет. Ну… Хватит. Сама поплачешь, тебе полегчает, а ему только сердце надрываешь. Угомонись уже.
Но Саблин дочь не отпустил, обнимая за плечи, подержал ещё в объятиях.
Глава 29-39
Глава 29
Вернулись домой. Настя с мужем почти всю дорогу не разговаривала. Буркнет что-нибудь с заднего дивана и молчит следующий час. И дома говорить не начала. Ну что же… Нет так нет, потом как-нибудь начнёт, когда успокоится. И Аким пошёл смотреть своё добро; он уже прикидывал, что ему понадобится для энергоблока дома дочери. У него в большом пластиковом ящике всё было: разноцветные провода разных сечений, тумблеры, крепёж, запасные автоматы безопасности, предохранители и всё остальное, что определённо нужно в электрохозяйстве всякого дома. И тут его взгляд случайно упал на пульт… Дома три дня никого не было. Настя в доме главный потребитель энергии. Когда её нет, электричество в основном расходуется только на насосы, на орошение участков, даже кондиционеры едва шевелят воздух, пока людей дома нет, и поэтому аккумуляторы должны были быть заряжены процентов на восемьдесят. А тут Аким глядит и удивляется… Меньше половины заряда…
«Юрка… Вот олух образованный, не чистил панели все три дня, что нас не было. Там на них сантиметровый слой пыли! Придёт, уж я ему скажу!».
Он выглядывает из техпомещения.
- Олег!
- Чего? - откликается сын и появляется из спальни.
- Залезь на крышу, помой панели, Юрка даже пыль с них не сметал.
Вечер близко, а к ночи будет заряд, опять пыли нанесёт, но Олег с отцом не спорит.
- Ладно, бать…
Саблин берёт ящик со своими «сокровищами» и садится под кондиционер. Смотрит, что можно будет отвезти в дом дочери.
А тут ему ещё Саня позвонил. Справлялся, приехал Аким или нет, будет завтра в полку или не будет.
Он уже отобрал всякого нужного и хотел сходить за мешком, а тут в техпомещение заглянул Олег. Заглянул и молчит… Это поведение было странным, сын так себя обычно не вёл.
- Ну? Чего? – спрашивает отец.
А Олег бросил взгляд в комнаты – не идёт ли мать или сестра, словно опасаясь их, – и говорит негромко:
- Бать, там на крыше… следы.
Его поведение удивляет отца, поэтому Аким так же негромко спрашивает у него:
- Какие ещё следы? Что за следы?
- Ну, следы… от ноги, – поясняет сын.
- Юркины?
- Нет, бать… От голой ноги.
«От голой
