ЧВК «Вольные стрелки». СВО в Африке - Николай Петрович Марчук
Ящики носили только белокожие охранники, чернокожие воины с копьями при этом прохлаждались на свежем воздухе, развлекая другу друга и прохожих песнями и танцами. Пели мужики в соломенных юбках какие-то заунывные песенки про времена рабства, да и танцы у них были какие-то с хореографической точки зрения скудные – знай себе колотят копьями по земле, да изредка невысоко подпрыгивают.
Даже та часть свиты, что была чернокожа, в переноске тяжестей не участвовала, а разбрелась по внутреннему пространству банковского зала и, как деревенские простофили, рассматривала плакаты и картины на стенах. А Бык, тот вообще стоял посредине операционного зала и с открытым ртом пялился на лопасти вентилятора, который гонял воздух под потолком.
В банке охраны немного, всего шесть человек, вооружены дробовиками. В принципе, больше и не надо, в Кабинде не грабят банки, потому что из анклава некуда сбежать. Море перекрыто, а по суше можно убежать только в соседнее Конго или Заир, но до них налетчики вряд ли успеют добраться. Опять же, напротив банка, через дорогу – здание главного полицейского участка, так что надо быть совсем дебилом, что грабить единственный банк Кабинды.
Кстати, грабители обычно выносят из банка золото и ценности, а не затаскивают их внутрь. Так что работники банка никак не могли подумать, что мы сюда завалились, чтобы их ограбить или захватить здание финансового учреждения. А зря…
Один из белокожих грузчиков каждый раз, когда проходил мимо меня, зыркал и недобро глядел в мою сторону, но я всячески игнорировал эти взгляды. Делать мне больше нечего, как обращать внимание на злобное зырканье майора Носова.
Да, да! Капитан Носов получил повышение, и теперь у него на погонах майорские звезды. Полковник Козлов так и остался полковником, но если в Кабинде все получится так, как надо, то, скорее всего, он станет генерал-майором.
Пока грузчики носят тяжелые ящики, я все-таки расскажу, где мы и что происходит. Но сперва небольшой урок истории и географии.
Лет пять назад, а точнее, пятнадцать лет вперед, короче, еще в прошлой жизни, когда я был простым крымским предпринимателем, а на дворе буйствовало «ковидло», все сидели по домам на самоизоляции, а до СВО было еще два года, то я случайно из какой-то там телепередачи с удивлением узнал, что в ОПЕК входит Ангола. Мне как-то резануло слух: где Ангола и где ОПЕК?! В общем, перестал клацать кнопкой пульта, досмотрел телепередачу до конца, а потом еще и в интернет полез, чтобы расширить свои познания в области добычи нефти. Я как-то до этого времени думал, что основные нефтедобытчики в мире – это саудиты, Ирак, Ливия, РФ, США, Венесуэла и так далее. А о том, что в Африке добывают много нефти, да еще и в Анголе, которая находится в состоянии перманентной гражданской войны, я как-то особо и не слышал.
В общем, полез в интернет и тогда впервые услышал о Кабинде – эксклаве Анголы, где добывают до хрена черного золота.
Кабинду нетрудно отыскать на политической карте Черного континента: эта узкая, изогнутая бумерангом полоска земли, равная по площади половине Калининградской области, отрезана от основной части Анголы небольшим участком территории Заира в устье реки Конго. Эксклавность провинции обусловлена историей колонизации Кабинды, с самого начала проходившей независимо от колонизации Анголы, и дипломатической хитростью бельгийского короля Леопольда II. Первоначально границу между двумя португальскими владениями предполагалось провести по реке Конго, но в 1884–1885 годах на Берлинской конференции по вопросам колониального раздела Африки Леопольд II сумел добиться, чтобы «Свободное Государство Конго» (будущая колония Бельгийское Конго) получило выход к Атлантическому океану в устье реки. Так протекторат Португальское Конго и колония Португальская Западная Африка оказались разделены узким коридором. Этот коридор ныне обеспечивает доступ к побережью крупнейшему государству Черной Африки – Демократической Республике Конго, но пока оно называется Заир.
У населения Кабинды за длительное время изолированного от Анголы существования сформировалось особое чувство внутригрупповой идентичности, не подкрепленное какими-либо этническими или конфессиональными признаками. Принципиальных различий между населением Кабинды и Анголы нет: народ баконги (конго), составляющий большинство в провинции, проживает и в близлежащих районах Анголы (как и в обоих Конго) и говорит на том же самом языке киконго. Различия в вероисповедании также невелики: жители эксклава немного более христианизированы, чем ангольцы, среди которых больше язычников-анимистов. Тем не менее население Кабинды отделяет себя от ангольцев, считая себя уникальным этнокультурным образованием. При некотором допущении можно говорить о формировании нового этноса – «кабиндийцы» – с особым самосознанием на основе общего культурно-исторического наследия и четкой территориальной локализации проживания.
Большую роль в усилении внутригрупповой консолидации кабиндийцев сыграл нефтяной фактор. Занимая чуть более половины процента площади Анголы, Кабинда производит, по оценкам, около 60–70 процентов всей нефти в государстве и обеспечивает страну основными доходами от нефтяного экспорта.
Нефтедобыча находится в руках ангольской государственной компании «Сонангол» и ряда зарубежных ТНК: «Шеврон», «Тексако» и «Тоталь-Фина-Эльфф». При этом, несмотря на исключительную роль в обеспечении благосостояния государства, Кабинда является одной из самых бедных провинций Анголы: в местный бюджет поступает только 10 процентов доходов от реализации нефти. Недовольство подобным положением вещей – важный фактор, сплачивающий кабиндийцев против остальной Анголы.
С 1963 года в регионе действует Фронт освобождения анклава Кабинда (Frente para a Libertacao do Enclave de Cabinda – FLEC), не шедший на контакт с другими ангольскими движениями, боровшимися за независимость от Португалии. В том же году Организация Африканского Единства включила Кабинду в список стран, подлежащих деколонизации, несмотря на то что португальские колониальные власти административно объединили Кабинду с Анголой в 1956 году. Все же, когда в 1975 году Португалия вынуждена была уйти из Анголы, Кабинда самостоятельной не стала, а оказалась в составе новообразованной Народной Республики Анголы.
С тех пор в регионе тянется практически не прекращающаяся партизанская война между сторонниками самостоятельности Кабинды и ангольским правительством. Чувство обособленности подкреплено ощущением экономической дискриминации. Движение за независимость Кабинды со временем раскололось на несколько фракций, различающихся по степени радикализма. Требования партизан варьируют от общего улучшения экономической ситуации в районе и расширения доступа местного населения к управлению природными ресурсами до полного выхода провинции из состава Анголы. Португальское Конго – инородный элемент в теле Республики Анголы, и проблема кабиндийских «конголезцев» еще долго будет оставаться головной болью Луанды.
С XIX века Кабинда была независимой территорией под покровительством Португальской короны по подписанному в 1885 году Симуланбукскому договору. Так продолжалось до 1975 года, когда по Алворскому договору между новым правительством Португалии и политическими партиями Анголы Кабинду объявили частью
