Кодекс Охотника #31 - Юрий Винокуров
Змей Горыныч… Падла… Кажется, он стал еще больше… Сильная зараза, но прожорливая. Наверное, Вселенная так решила обезопасить себя от этих Горынычей, чтобы они не сожрали вообще все.
А самое смешное, что в них влазит тоже дохрена, но если сильно его раскормить, то там происходит такая вещь, как деформация, и могут крылья тупо отпасть, и будет он не десантурой, а пехотинцем до конца жизни. Не помню, говорил ли я это Астахову.
— В общем, на чем я остановился, — повернулся снова к жене. — Ах да… Новый родственник. Проверь его еще раз и узнай, какие у него есть враги и недоброжелатели. Также я в свою очередь отправлю людей присмотреть за ним и не только людей. Не хочу, чтобы он пострадал, если кто-то узнает о нем.
— Сделаю, дорогой, — снова получаю поцелуй. — Кстати, мы сегодня спим вместе или снова работа?
— А вот фиг знает, — честно ответил я. — Если что, обещаю сразу домой. Вроде у меня не намечалось коллапсов каких-то в жизни.
И только, блин, мне это стоило сказать, как я что-то ощутил на энергетическом уровне, как большой всплеск такой мощи, что даже сюда до меня долетел его отголосок.
— Дорогой, — заволновалась Анна. — Что-то случилось?
— Не знаю… — честно отвечаю ей и пытаюсь разобраться, что случилось. — Ночевать точно не буду…
* * *
Северное Королевство
Ульрих
Возвращение было эпическим… И не только потому, что Ульрих так мчался назад, а еще потому, что назад его не пускало. Он слишком долго пробыл в состоянии оторванности от этой планеты, и она стала его забывать и вычеркивать отсюда. Если бы не Беллатриса, то, пожалуй, у него ничего могло и не получиться. Эта безумная особа практически всю свою энергию отдала, чтобы раздвинуть таки небольшое пространство и втиснуть его туда.
Это было унижение… Мало того, что он, как червяк, пытался протиснуться и при этом давил всей своей мощью, чтобы это сделать. Защита упорно не поддавалась. Получилось только тогда, когда ему выписали не самую легкую путевку в его жизни — в прямом смысле пинок под зад от девушки.
Вылетел в этот мир, словно пуля, и снес собой несколько ледников, расположенных неподалеку. В одном из них, кстати, обитали ледяные разломные твари, которые облюбовали это место, но им не повезло — на них обрушился гнев того, кого здесь знали, как Ульриха. А гнев его был велик… Если не сказать… ярость.
Его мысли метались, а в голове по-прежнему не было ясности.
Почему это произошло? Как они могли такое сотворить со мной? Он был уверен, что у него есть защита от подмены сознания, но это оказалось иллюзией. Магические технологии Асгадра за это время ушли значительно дальше, чем он мог предположить. А его силы… Их становилось всё меньше. Душа обрела структурированность и плотность, но вот сила… Когда-то её у него было больше. Хотя теперь он чувствовал, насколько легче её восстанавливать с такой плотной душой. На миг он даже улыбнулся, вспомнив плотность души Сандра — и это только то, что ему позволили увидеть. В иной ситуации он, возможно, даже позавидовал бы ему или начал опасаться. Однако не тогда, когда его дочь является женой самого Сандра.
Эти мысли быстро ушли на второй план, и Ульрих упал на колени, схватившись за голову от боли. Ему было плевать, что вокруг полно крови тварей, которых он убил, и что сам он весь изранен от такого жесткого перехода. Он едва понимал, кто он и что он.
Это все пройдет, он знал, тут вопросов нет. Куда больше его интересовал вопрос: как защититься от таких действий в будущем и что делать с влиянием мира. В Асгарде он впитал слишком много родной энергии, которая начала менять структуру его тела. Сейчас он остановил этот процесс и буквально выдавил из себя энергию. Но мир уже не хотел принимать его нормально. А оставаться здесь в качестве бога он не собирался. И не мог.
Ему этот мир нужен был, чтобы быть здесь мужем, отцом и правителем. А самое страшное — он не знал, как сейчас взглянуть в глаза Лагерте и сообщить ей новости, которых он опасался. Может статься так, что он не сможет восстановиться до прежней стабильности в этом мире, и ему придется уйти… Эти мысли больно врезались в его душу.
Уйти и оставить свою Лагерту… Тут он понял, что за дочь не переживает. Когда-нибудь они встретятся, это было без сомнений. Зная Сандра, он сохранит ее. Но вот жена… Его любимая, прекрасная Лагерта… Женщина, которая подарила ему дочь и счастливые годы жизни… Её не мог оставить её одну.
Возможно, если придется, она уйдет с ним. Но тогда… Хельга, внуки… Когда они смогут увидеть их снова? Вот что значит боль… А говорят, боги не плачут. А ему сейчас очень хотелось бы не быть богом и пустить, пусть маленькую, но слезу.
Слабость разрушила всё. А ведь первое правило Асгарда — не быть слабым, а второе — не быть трусом. И во всем этом виноват, в первую очередь, он сам. А уже потом — дядя и отец…
От мыслей про этих двоих в его груди забился в агонии гнев. Они умудрились испортить всё. Даже здесь… Всё. Испортить. Они не изменились. Если бы не мать и Сандр, который послал это маленькое чудовище в девичьем обличии. Как бы ему сейчас ни хотелось броситься к жене, он не мог. Отсюда ему было прекрасно видно, что происходит с местом, через которое он пришел. Там бушевала энергия, грозившая создать небольшую белую воронку, которая будет поглощать всё на своём пути.
Метод, которым они сюда проникли, был грязным и жестким. А самое неприятное, что воронка может начать двигаться в его сторону, пока не найдет. И тут есть несколько вариантов. Либо она сама рассосётся, когда мир окончательно примет его обратно и безоговорочно, что, увы, не факт. Либо попробовать закрыть её самому.
Вот только это вряд ли получится. Что-то действительно сильное должно пройти через эту воронку, и вопрос в том, где взять это «что-то», чтобы самому не идти на такую жертву. Конечно, у него были сильные враги в темницах, но явно не того уровня.
Попросить Сандра создать
