Газлайтер. Том 21 - Григорий Володин
— И все же их многовато, Филинов, — замечает Фирсов.
— Тогда мы примем бой и сразим их насмерть! Падем в великой битве за нашего конунга! — громогласно заявляет Булграмм, грозно сверкая глазами. Его рука сжимает рукоять меча, будто он уже видит врага перед собой.
— Успокойся, воевода, — обрываю я, не отрывая взгляда от карты. — Никаких эпических битв тут устраивать не будем. Всё сделаем проще. Пойдём только вдвоём — я и Одиннадцатипалый. Возьмём сани и отправимся в Антарктику.
Ледзор, который всё это время молча наблюдал за происходящим, облокотившись на стену, усмехается. Его голос звучит гулко, словно раскат далёкого грома:
— Хо-хо-хо! Вот это мне по душе, граф! Рванём прямиком навстречу льду и ветрам! — его улыбка становится шире, а в глазах загорается холодный азарт.
Сказать, что я готов, — значит ничего не сказать. Но прежде чем успеваю ответить, меня отвлекает «ррр!» — Красивая выдала своё мнение. Её голос заполнил комнату, привлекая внимание всех присутствующих.
Я оборачиваюсь к тигрице: она сидит, гордо подняв голову, её глаза сверкают решимостью. Я задерживаю на ней взгляд и, озвучивая первую мысль, говорю:
— Сударыня, к сожалению, вы не можете сопровождать меня. Ваше бесстрашие и сила не вызывают сомнений, но, увы, вы не обладаете способностью к ментальной невидимости.
Красивая недовольно мурчит, её хвост резко раскачивается из стороны в сторону, глаза полны чего-то… странного. И тут я замечаю это. Она словно растворяется. Не физически, нет. Но её присутствие как будто исчезает на ментальном уровне. Я не чувствую её мысли. Пустота. Хотя если попытаться проникнуть глубже, едва заметный след всё же прослеживается, но это возможно, если ее видеть перед собой или знать, что она рядом.
— Хм, — я хмыкаю, скрестив руки на груди. — Сударыня, вы полны сюрпризов. Хорошо, вы идёте с нами.
Тигрица оскаливается, явно довольная собой, полосатый хвост плавно подёргивается. Но в этот момент из угла комнаты раздаётся низкое, гортанное:
— Хочччу ссс мазака, — растягивает слова Змейка, её голос звучит одновременно умоляюще и настойчиво, как будто это вопрос уже решён.
Я лишь качаю головой:
— Нет, Мать выводка. Ты останешься здесь. Будешь охранять Свету и свой выводок. Если что-то пойдёт не так, и големы нападут на Невинск, тебе придётся защищать Невский замок. Это не просьба, а приказ.
Змейка вздыхает, но не спорит.
— Значит, решено, — подвожу итог, бросая взгляд на карту. — Мы идем втроем, чтобы действовать быстро и без лишнего шума. Ледзор, готовь сани. Красивая, следуй за мной. Остальным — занять оборону и быть готовыми ко всему. Пока меня не будет, слушайтесь приказов Светланы Дмитриевны. Она — мой голос в моё отсутствие. Не сомневайтесь в её словах.
Светка кивает, стараясь выглядеть уверенно, будто командование — её второе дыхание. Но едва уловимый блеск волнения в глазах и лёгкая напряжённость в плечах выдают, что для неё это всё ещё новый опыт. Я медленно обвожу взглядом собравшихся, и лишь после этого разворачиваюсь к Ледзору и Красивой.
Выйдя наружу, мы встречаем приготовленные к отправке сани. Белые медведи стоят в упряжке, массивные, как движущиеся айсберги, их густые шкуры блестят под холодным светом луны. Ледзор подходит к переднему зверю, хлопает его по холке:
— Хорошие парни. Хо-хо-хо, готовы ли вы к великой прогулке?
Я поднимаюсь в сани, Ледзор залезает следом, а Красивая легко запрыгивает на своё место, устроившись с королевским достоинством. Портакл завершает активацию портала, и перед нами возникает яркая расширенная под транспорт арка, сверкающая, как гигантский ледяной кристалл.
— Поехали, — коротко командую, и медведи тут же срываются с места, унося нас прямо в сверкающий вихрь портала.
Мы оказываемся в ледяной тишине заброшенной Восточной обители. Вокруг простирается бескрайняя снежная пустошь. Стены покрыты инеем, поблескивающим в тусклом свете оставленных светильников. Я быстро осматриваюсь, оценивая не появился ли кто посторонний в крепости. Тишина, чужих сознаний нет.
— Ладно, — говорю, сдержанно, указывая на зияющий пролом в стене. — Через проход выходим наружу. Берём курс на запад. Не теряем времени.
Медведи, как хорошо отлаженный механизм, вытаскивают сани через разрушенную часть стены. Мы вырываемся на открытое пространство. Холодный ветер хлещет в лицо, снежные равнины простираются до самого горизонта, а сани несутся так плавно, что кажется, будто мы летим.
Мои ментальные щупы вытягиваются, словно струны, касаясь сознаний далеко впереди. Там, среди снегов, мерцают враждебные мысли монахов.
— Ледзор, — бросаю через плечо, оборачиваясь к напарнику, — подождём немного. Хочу пересчитать их перед тем, как лезть в драку. Ненавижу сюрпризы.
— Как скажешь, граф, — отвечает он, и его голос раскатывается гулом, словно далёкий гром. — Только дай знак, когда будешь готов, и мы засыплем их снегом по самое не хочу! Хо-хо-хо!
Медведи замедляют ход, практически замирая на месте. Я сосредотачиваюсь, глубоко вдыхая морозный воздух, и направляю ментальное щупальце в сторону врага. Сознания вспыхивают перед внутренним взором, словно звёзды на тёмном небе. Я начинаю считать, оценивая их количество и ранги, внимательно просеивая каждое, чтобы ничего не упустить.
— Поехали дальше.
— Ни слова больше, хо-хо-хо!
— Несколько слов всё-таки скажу — не используй лишнюю магию, чтобы не палиться.
— Хрусть да треск! И то верно, граф!
Сани несутся через снежную пустошь, ветер бросает в лицо белые хлопья. Ледзор управляет медведями, сосредоточенный, будто перед финальным ударом. Красивая устроилась рядом, свернувшись клубком, но её глаза, полные золота, внимательно следят за горизонтом. Я же, честно говоря, вдыхаю холодный воздух и думаю, что мои перепончатые пальцы скоро совсем отвалятся. Но легионера огневика не включаю, не хочу тратить энергию. Просто ускоряю свой метаболизм.
Покров Тьмы и ментальная невидимость делают своё дело — нас не видят и не ощущают. Медведи же выглядят вполне естественно, чтобы не привлечь лишнего внимания. В этих краях их и так полно, так что ни у телепатов, ни у сканеров они не вызовут вопросов.
Картина впечатляющая. Или устрашающая, тут уж как посмотреть. Лагерь гудит, как улей. Громадные големы, угрожающе сверкающие рунными линиями, выстроены в идеальных рядах. Между ними снуют монахи, что-то переносящие, а их лампы-джинны время от времени пускают языки магического пламени. Добавим к этому полукровок-дроу, подчинённых Гагера, — и у нас настоящий парад фэнтезийных кошмаров. Всё, что только можно вытащить из глубоких снегов и затащить в
