Кодекс Крови. Книга ХII - М. Борзых
— Это нас так в детстве учили плавать. На лодке завозили на середину озера и сбрасывали. Кто выплыл — молодец, а кто нет, вылавливали, давали отдышаться и по новой сбрасывали, — со знанием дела поведал мне князь.
— Сурово, но действенно.
— Именно.
За разговорами ночь пролетела. Я всё-таки вручил собственный подарок, усовершенствованную Агафьей систему сигналок, основанную на магии крови. Чем-то обыденным Андрея вряд ли теперь удивишь, но вот эксклюзивным артефактом… Бог-то он — бог, но семья-то у него из смертных. Их тоже нужно защищать. Не артефакт эпохи аспидов, но тоже весьма редкая и полезная, как показала практика, вещица.
— Смотри, — я вывел проекцию земель Мангустовых через картографический артефакт, — расставишь узлы конструкции и запитаешь их собственной кровью. А дальше у тебя цветными точками будут отображаться все визитёры. Красными — твоя кровь, зелёные — люди на контрактах. Белые — с мирными намерениями, чёрные — с враждебными.
— А на тушканов каких-то она не будет срабатывать? — полюбопытствовал Андрей, собственной кровью смазывая маяки.
— Нет. Тут двухступенчатая система проверки, кроме крови, ещё разумный ментальный посыл нужен. Кстати, если явится нечто стихийное и злое без крови, типа духа или стихийного элементаля, тоже будет определяться как чёрная клякса.
— Ваша разработка? — заинтересованно уточнил Андрей.
— Наша. Агафья совершенствуется в любимом деле. Пока делаем только для себя и вот для тебя по спецзаказу сделали.
— Хорошая такая РЛС, — хмыкнул Мангустов.
— Что? — не понял я аббревиатуры.
— Радиолокационная станция или станция дальнего обнаружения противника по определённым сигналам, — пояснил Андрей. — Это из прошлой жизни.
— Тогда уж КМЛС, кровно-ментальная локационная система, — переиначил я название для нашей действительности. — Ты, главное, тёщу не зли, а то будет у тебя постоянно маячить на горизонте чёрная клякса размером с грозовой фронт.
Андрей рассмеялся и вдруг спросил:
— А у тебя ещё остались ограничения на посещение изнанок? Помню, было что-то такое.
— Нет, уже ни ограничений, ни ограничителей в живых не осталось.
— А пойдём со мной, покажу тебе мир, через который выкупаю тебе статуэтки. Правда, он технически гораздо дальше ушёл по развитию, чем этот мир. И заправляет там одна стерва, которой палец в рот не клади, но есть и отличные ребята. Я подружился с одной экспедиционной командой.
Раздумывал я недолго. Если была возможность самому поучаствовать в выкупе душ рода, я хотел ею воспользоваться.
— Согласен, но тогда после приглашаю с ответной экскурсией к себе.
— По рукам!
* * *
Мария Петровна лениво наблюдала за братом и не могла понять, что в нём изменилось. Нет, это был всё тот же Андрюша, учёный до мозга костей, молчаливый и зачастую покорный воле отца. Хотя… вот покорности в последнее время точно поубавилось. Обычно без возражений принимающий решения императора, нынче брат научился не просто высказывать собственную точку зрения, но ещё и отстаивать её. Неожиданное качество.
«Оказывается, у Андрюши тоже есть яйца», — словила себя на мысли Мария Петровна, хотя до этого считала, что решительностью в семье обделены были все, кроме неё.
Ужин в императорской семье обычно напоминал нечто среднее между совещанием кабинета министров и обсуждением международной повестки. Периодически вставляя собственные ремарки по тем или иным темам, Мария не могла отделаться от мысли, что упускает нечто из виду. И это незримое нечто полностью меняло всю картину. Сегодня ко всему прочему на ужин был приглашён и их кузен, Иван Григорьевич, с какого-то перепугу вдруг ставший вхожим в семью.
Мария, конечно, несколько лукавила, ведь не заметить метаморфозы, происходящие с кузеном, мог бы только слепой. Но и признать, что она ошиблась, заочно поставив крест на этом представителе имперской фамилии, принцесса категорически отказывалась. Ну не мог этот раздолбай, нарцисс и мужлан в одночасье после смерти жены превратиться в образцового Великого Князя. Занятие благотворительностью, постоянные тренировки, отсутствие пьяных дебошей и шумных загулов по ночной столице положительно влияли на имидж кузена. Нет более благодарных фанаток, чем женщины, возжелавшие охомутать новыми брачными узами Великого Князя.
— Иван, как прошло открытие твоей школы? — поинтересовался из вежливости отец у племянника в перерыве обсуждения международной обстановки. — Слышал, был аншлаг.
— Всё так, дядя. Благодарю за проявленный интерес и пожертвование, сделанное от лица семьи, — склонил голову кузен, не переставая орудовать ножом и вилкой. — Если бы ещё Мария Петровна посетила мероприятие, как и обещала, то оно обязательно стало бы событием месяца.
— А я слышала, у вас случились некие сложности с ездовыми животными, — не осталась в долгу Мария, не любившая, чтобы ей указывали на невыполненные обещания.
— О, да! — улыбнулся Иван. — Вышла весьма курьёзная ситуация. Большинство приглашённых девиц вместо ездовых питомцев решили за неимением оных взять любых, вот у нас и случился мини-зверинец.
— Ой, да у вас бы и без питомцев зверинец образовался, — снова не преминула укусить кузена принцесса. — Каково это снова почувствовать ликвидность на брачном рынке?
— Мария! — отец тоном дал понять, что она перегибает палку. Официально траур по погибшей супруге Ивана Григорьевича ещё не окончился, и подобные намёки были неподобающими.
— Всё нормально, дядя. В чем-то Мария Петровна права. На открытии я и правда почувствовал себя племенным жеребцом, выставленным на случку. Не представляю, как кузены выдерживают постоянное давление в этом направлении. Я за полвека как-то подзабыл, что некоторые матроны — мастера загонной охоты по части брачных игр. Так что стерегусь и прикрываюсь трауром во избежание скандалов. Не хотелось бы омрачить память супруги недостойным поведением.
— И это похвально, — отметил отец, — вообще твоя позиция в целом вызывает лишь уважение. Я, честно говоря, не ожидал такого.
— Да почему-то подумалось, что ещё можно всё изменить. Ведь только смерть… — театрально сделал паузу кузен, — … она всегда рядом, и никогда не знаешь, что оставишь после себя.
— Я подумываю вернуть тебя на службу… — как бы между прочим обронил отец, а сам тем временем изучал племянника из-за бокала с вином, ожидая реакции на свои слова. — Но с учётом твоей прошлой деятельности…
— Я всё понимаю, дядя, — скупо улыбнулся Иван Григорьевич, — думаю, что пока могу поколесить по стране на общественных началах там, куда не хватает сил наследников престола. Слышал,
