Эй ты, бастард! Том I - Владимир Пламенев
Да и я тоже. Потому что понимал, к чему клонит Косаткин.
— Хотите сказать, что они выманили нас, чтобы нанести удар по флоту?
— Не флоту, Кальмаров, а по всей нашей державе. Подумайте: разве горстка пиратов может нанести ущерб Тихоокеанскому флоту⁈ Да ещё и убить адмирала⁈ Это же красная тряпка для всех врагов России! Сигнал о её слабости! И, поверьте мне, никто бы не стал принимать во внимание мелочи, наподобие огромных акул.
Авторитет… вот о чём он говорил.
Престиж на международной арене, от которого напрямую зависели отношения между странами.
Да, политика — это более высокий уровень, чем двор, полный мальчишек и даже аристократический клан, в котором идёт борьба за власть.
Но принципы те же. Главный из них: слабого не уважают. А если не уважают, значит могут диктовать свои правила, особенно если у него что-то есть.
А у Российской Империи добра было предостаточно. Земли, ресурсы, выходы на Изнанку, города и промышленность.
И если какие-то звери потрепали целую флотилию, защищающую один из ключевых городов страны, значит… значит боевой флот какой-нибудь соседней империи мог сделать гораздо больше.
— Вы хотите сказать, что это за этим стоят ДКРУ? — ледяным тоном спросил Виталий.
— Не знаю, — покачал головой Косаткин. — Но данные о пиратских базах мы получили именно от них. Либо они предатели, либо заглотили наживку, то есть — некомпетентны. Что из этих вариантов хуже, решайте для себя сами. Факт в том, что мы не можем им доверять.
— Поэтому вы пытаетесь подкупить меня? — я усмехнулся. — Чтобы в случае чего не бояться, что я заложу вас перед контрразведкой?
Он хмурился, смотря на меня осуждающим взглядом.
Но я видел, что он не отрицает. Потому что это была правда.
— Ты слишком переоцениваешь свою значимость, Кальмаров.
— Неужели? — я ещё ироничнее улыбнулся. — Если я соглашусь взять ваши деньги, то буду сообщником. Ещё интересно, что вы вызвали нас обоих, зная в каких отношениях Амурский находится с Леопардичем. Полагаю, вы хотели, чтобы он помог вам меня убедить. Но что-то пошло не так.
Виталий посмотрел на меня с лёгким удивлением. Но не отрицал.
— Кальмаров, неужели вы всерьёз считаете, что я всё это выдумал? — Косаткин раздражённо скривил рот. — Я не просто так уже много лет занимаю пост адмирала имперского флота. Потому что знаю, откуда стране может грозить опасность. И вы тоже должны это понимать, если хотите остаться в живых! Вы с Амурским уже знаете слишком много. После меня займутся и вами!
— Страх — это не лучший советник, — пожал я плечами. — Я привык смотреть в глаза всем опасностям, которые появляются у меня на пути. А потом побеждать их, преодолевать одну за другой. Таков мой путь. Если кто-то захочет меня убить — пусть попробует. Он будет не первым.
— Кальмаров, — внезапно заговорил Виталий. Хмурый и серьёзный. — Я думаю, адмирал прав. Когда мы передадим пленника в ДКРУ, то уже больше ничего от него не узнаем.
— Не отрицаю, — я кивнул ему. — Вот только я не собираюсь отдавать его адмиралу. Если граф Косаткин так хочет допросить моего пленника, то пусть сделает это. Но в моём присутствии. Тем более, я и сам хочу задать ему несколько вопросов.
Повисла тишина.
Косаткин задумчиво стучал пальцами по деревянному столу. А потом поднял на меня взгляд.
— Это приемлемо. Насчёт долга, я помогу тебе списать пятьдесят тысяч, которые вы должны хорошим партнёрам моего клана.
Пятьдесят тысяч…
Это всего одна десятая.
— Нет, без взяток, — я не желал даже давать повода для того, чтобы обвинить меня в чём-то. Тем более что знал — люди Леопардича следили за мной.
Этим я только подставлю себя и весь свой клан.
Косаткин фыркнул. — Зря ты отказываешься. Наши с тобой отношения не назвать союзническими, но мы с тобой и не враги.
— Разумеется. Но мой ответ остался прежним, — твёрдо сказал я. — Если на этом всё, то я предлагаю перейти к обсуждению содержания пленника. Потому что на судне его допрашивать будет крайне непросто.
И с этим никто не поспорил. «Арктида», как и любой другой корабль Тихоокеанского флота, был по большей части сделан из металла.
А Елисей, как мы выяснили в бою, умел им управлять. Если он вырвется, то непременно наделает проблем.
Так что проблему я предложил решить проблему изящнее.
В ночь, незадолго до прибытия во Владивосток, мы с адмиралом, Виталием и Хельгом втайне пересели на один из катеров, который уцелел в битве.
Никто из матросов не знал об этом. Оставшиеся в живых офицеры были лишь проинформированы, что адмирал вынужден уединиться для лечения полученных в бою ран.
Так что флот встал неподалёку от острова Кальмарского. А мы причалили в гавани моих владений.
Деревушка, где совсем недавно ходили проклятые, вернулась к привычной жизни. Из кабака доносились пьяные песни и крики ночных постояльцев. А дежурившие в гавани двое охранников, поспешили к катеру.
Но меня хорошо знали. Каждый из жителей острова Кальмарского был в курсе, кто вылечил их и их близких от проклятия. И плевать им было, что я пока не считался легитимным правителем острова.
— Господин прибыл! — крикнул охранник, который смог рассмотреть моё лицо в свете ночных фонарей.
— Тише, — я дал успокаивающий знак рукой. — На острове спокойно?
— Да, ваше сиятельство! — с энтузиазмом отвечал он. Его и его товарища переполняли эмоции. — Ко всем нам вернулась человеческая речь! Память тоже возвращается! Заражений больше не было, ни одного! Низкий вам поклон, за спасение от напасти!
И они глубоко поклонились, сгибаясь в поясах.
Не сказал бы, что это мне нравилось. Всё же я вырос в другом мире, где не было преклонения перед другим человеком, даже если он герой.
Восхищение — да, но не преклонение.
С другой стороны, я не стал его останавливать. За моей спиной стояли аристократы. Для них такое было в порядке вещей и только подчёркивало благородный статус.
Но когда охранники собрались сделать второй поклон, я остановил их рукой.
— Довольно, не будем терять времени. Мои родные в доме?
— Не ведаю, господин. Прошу простить! — отвечавший виновато снял шапку.
— Не страшно. Никто должен узнать от тебя о моём ночном прибытии. Ясно?
— Да, конечно, ваше сиятельство, — оба охранника активно закивали.
