Аргумент барона Бронина - Олег Валентинович Ковальчук
— Да, так и есть, — невозмутимо ответил Демилион. — Большинство из наших демонологов переметнулись на сторону демонов, поддавшись на увещевания о силе, которую они могут получить. Но кто-то не переметнулся.
Он посмотрел на парня своим жёлтым глазом, и тот тут же съёжился.
Сначала мы все были лишь как исследователи, зоологи, эксперты магии призыва и другие специалисты. Мы исследовали этот феномен, изучали, что могли, пытались разгадать загадку появления демонов, откуда они взялись. Да, потом часть из этих учёных, что имели возможность слишком плотно контактировать с демонами, поддались на чуждую магию и соблазны. Кто не хочет стать могущественнее? Они сами стали врагами человечества, но их можно легко заметить.
Они довольно быстро начинают отличаться от обычных людей и скорее походить на демонов, чем на людей.
Он снова выпрямился и прошёлся по аудитории словно красуясь.
— Вы заключали с демонами контракты? — спросил я напрямик, заставив Демиллиона застыть. Его жёлтые глаза метнулись ко мне. Я почувствовал давление на разум. Хм-м, значит ментальная магия здесь работает?..
Хотя слабо, очень слабо.
Я отразил его импульс, слегка прищемив его загребущие ментальные щупальца.
Демиллион задумчиво поглядел на меня.
Пауза явно затягивалась.
— Да, я имел дела с демонами. Я ведь один из первых кто изучал их. Коммуникация еще слабо налажена, мы плохо знаем из язык, но многие пленные демоны среднего эшелона, одаривали своих тюремщиков… Вернее учёных, которые их изучали, особыми дарами. Как я уже говорил, кто-то захотел большего и поддался на обещания о вечной молодости, безграничной силы и власти. А кто-то нет.
Демиллион сверкнул глазами, ещё раз задержав на мне взгляд.
Пускай пялится дальше, но я ему не верю. С этим типчиком я буду держать ухо востро.
— Как вы видите, даже немного контактируя с демонами, я сильно изменился. Изменилось моё тело и внешность. Я стал сильнее и здоровее. Но не только благодаря контрактам. Наши алхимики смогли обнаружить множество ценных эффектов и свойств в органах демонов.
— Что же касается, так называемых одержимых. — он снова оглядел аудиторию, задержав взгляд на мне. Да, в самом начале предатели неотличимы от простых людей. Но чем больше они достигают власти, тем сильнее меняются. У них, например, могут вырасти рога, сильно меняется тело, кожа меняет свой оттенок. Для обычных людей они, конечно же, скрывают свои особенности. Но, как мне известно, весьма любят бравировать своими изменениями перед подобными себе.
С одной стороны, наши алхимии не изгалялись так над демонами. Но я даже со своими небольшими силами ощущаю на нём печати инферно.
Мутит этот гад что-то.
— А сейчас давайте рассмотрим с вами различные магические записи битв с демонами, — сменил тему преподаватель, будто услышав мои мысли. — За последние годы удалось запечатлеть немало особей во время боя и их повадки. Прошу относиться к этому максимально серьёзно. Лишней информации в демонологии не бывает. Любая мелочь однажды может спасти вам жизнь, если вы будете к ней относиться серьезно.
Дальше урок был посвящён демонстрации различных видов демонов и тому, как они себя ведут. Ничего нового я пока что не увидел. Но, как по мне, разбираться в слабых местах тех демонов, которых можно прихлопнуть одним ударом, — не самое интересное занятие. Да, я понимаю, что для учеников, которые только-только обрели силу и только учатся сражаться, это очень важно. Но учитывая то, как проявили себя ребята, считаю, что такая скрупулёзность была излишней. И даже с теми возможностями, которые есть у ребят сейчас, они способны справляться с большинством демонов за счёт своей личной силы.
Глава 22
Перенос
— Какие интересные щиты, — произнёс Орлов, когда мы шагали по коридору после урока демонологии.
Он то гладил себя по руке, то пытался ударить. Каждый раз, когда он гладил себя по плечу, рука проходила сквозь доспех, позволяя ему коснуться своего тела. Но стоило ему попытаться себя ударить, как броня начинала пружинить, а рука его отскакивала в сторону. В один из разов он так увлёкся, что его руку отшвырнуло, и он едва не ударил Ирэн.
— Осторожнее ты! — тут же возмутилась она. — Вот мальчишки, вам бы только баловаться!
— Прости, Ирэн, — тут же повинился Михаил.
А Ирэн улыбнулась в ответ, и погладила Мишу по руке. Затем она повернулась ко мне:
— Лёшенька, ты знаешь, я познакомилась с твоим другом Мишей. Такой хороший парень.
Миша после её слов почему-то покраснел.
— Ты знаешь, он даже согласился носить мой портфель.
Я едва не рассмеялся.
Она что пытается у меня чувство ревности вызвать?
— Очень за вас рад, — улыбнулся я.
— Лёшенька, ты не обижайся. Про тебя я тоже не забуду. Ты мой самый лучший друг. В этом уж не сомневайся.
Я неопределённо покивал.
— Кстати, как вам занятие? — продолжила болтать Ирэн. — Мне показалось очень полезным, хотя многое из этого мне рассказывал папа.
— Защитные заклинания меня прямо-таки поразили. Очень интересно испробовать их в бою, — произнёс Орлов, в очередной раз стукнув себя в плечо.
— Оно и видно, — рассмеялась Ирэн
В руке Михаила вдруг появился небольшой воздушный клинок и, устремившись в грудь, тут же отскочил, улетев куда-то в сторону. Всё бы ничего, но пролетел он в паре сантиметров от лица Ирэн, отскочил от её щита и устремился уже куда-то в потолок.
— Миша, ты осторожнее, поранишь кого-нибудь! — воскликнула Ирэн.
— Ой, — Орлов втянул голову в плечи.
— А что думаете про демонологию? — спросил я.
Вдруг кто-то из ребят тоже заметил неладное в поведении и внешнем виде Демиллиона Асгаротовича.
— Ну, основное он рассказал. Правда, совсем ничего не говорил про одержимых и про культистов, хотя они сейчас представляют довольно серьёзную угрозу. Об этом часто рассказывал отец, — произнёс Орлов. — В отдалённых регионах демоны и их культисты умудряются обратить целые деревни. Долгое время никто даже не подозревает, что там происходит что-то неладное. Когда разбирают, то находят сотни трупов тех, кто случайно или по делам забрёл в края принадлежащие одержимым. Кстати, дядя Дима рассказывал, что их даже отправляли зачищать такую деревню. Говорит: то что он там видел, было самое худшее, что он когда-либо переживал за всё время учёбы.
Ну
