Я Гордый 4 - Тимур Машуков
Она обиженно кувыркнулась и поплыла обратно. Проплыв метров двести под водой — дышать, как оказалось, мне не надо, источник вполне спокойно качал в легкие воздух и перерабатывал углекислый газ, — я заметил большую рыбину без видимых отклонений. Рывок — и вот она уже летит на берег. Ничего так улов, килограмма на три потянет! Кто это, я не знал, но выглядела она аппетитно.
Из камня ножик, небольшой костер, палка вместо шампура — и вот уже над рекой понесся приятный аромат жареной рыбы. После такой длительной голодовки она мне показалась пищей богов, и мой довольный желудок был с этим полностью согласен. Помыв жирные руки и удовлетворенно выдохнув, я посмотрел туда, где должна была быть школа, махнул головой и побежал к центру аномалии леса.
Десяток шагов — и вот уже ветер подхватил меня, подняв метров на сто над землей, а после будто обнял мои ноги, давая устойчивость. Ну, я и побежал как по земле, вот только скорость моя была такой, что реально можно было пулю три раза обогнать.
Закрытая часть леса открылась внезапно. Вот он стоял сплошной стеной, а вот перед моими глазами огромная поляна, от которой так и шибает какой-то гадостью.
И в это момент меня, видимо, тоже заметили, и тут началось! Все пернатое измененное воинство обрушилось на меня со всех сторон. Окружив себя тройным огненным кольцом, я побежал вниз, не обращая на них внимания. Десятками они сгорали в ярком пламени, но мне было все равно — гораздо сильней меня интересовал круг, выложенный камнями, испещренными рунами. А вот в центре его… Присмотревшись, я развернулся и полетел обратно. Потом тормознул и надрал красивых цветов. Большой букет, чтобы каждой моей девушке досталось хотя бы по одному.
Эти цветы были единственным светлым пятном в этом море грязи и ужаса, что меня окружало. Не знаю, что это за вид, но уверен, им понравится.
А ту рунную гадость я трогать не стал, никакой это не камень силы — очередная темная скрижаль. Вот пусть там и лежит — фиг до нее кто сможет добраться, с такой-то защитой. Можно было ее вообще в крепость закинуть, но тогда там никто находиться не сможет. А впрочем, быть может, так и сделаю, но потом. А пока пусть лежит — зверушкам тоже надо что-то кушать.
Так что я летел в школу, уже предвкушая встречу со всеми. Теперь все изменится.
Маска — пфе, она мне больше не нужна. В моем дыхании нет ни капли эфира — он не может покинуть мое тело без моего разрешения.
Тренировки — разве что для развлечения. Если соберусь, то весь Уральский хребет могу снести к чертям собачьим. Я сам себе и тонкий стилет, и ракета «Малюта». Нет защиты от моих ударов, нет щита, который бы выдержал сдвоенную мощь физики и магии.
Таких, как я, в играх называют имба, а в этом мире, ну не знаю, наверное, богами. Шучу конечно, но с рангом император я могу запросто потягаться. Наверное. Все же пределов их силы никто не знает. Надо будет с мамой эту тему обсудить. Но то, что я уже не князь — факт.
Всеми стихиями я управляю одинаково легко, и все они мне послушны. Причем, делаю я это со скоростью, незаметной простому магу, даже очень сильному. У-у-у-у, теперь я точно развернусь и все тянки будут моими! Так что налягу на теорию, потому как дыры в образовании у меня размером с дом и надо наверстывать. Не все же время мне воевать — надо и о развлечениях подумать. Марки, что ли, начать собирать?
Вон и родные пенаты появились. От умиления меня едва на слезу не прошибло. Столовая, мой любимый плац, привязанная к столбу Шестая, ее собираются ударить, вон, Старшая уже кнут занесла над головой — как все это мило… Сейчас кто-то будет плакать.
Косплея Нео из Матрицы, я шумно рухнул вниз, на мгновенье застыв в пафосной позе.
— Машина ехала, колеса терлися, а вы не ждали нас, а мы приперлися. По какому случаю собрание?
— П-п-первый, — Старшая с круглыми глазами сделала шаг назад. — Ты же умер!
— Живой, как видите, еще и вас переживу.
Не обращая больше на нее внимания, я снял Шестую со ствола и, посмотрев на ее спину, ужаснулся — куча незаживших ран, полностью обессиленное тело. Красная молния уже послушно начала ее восстанавливать, а я, повернувшись к Старшей, спросил, еле сдерживая ярость:
— За что?
— Она ослушалась приказа. Неоднократно. Хотела идти в старую крепость за тобой. Это бы ее убило.
— А то, что вы с ней делаете, нет?
— Так у нее есть шанс выкарабкаться, а если бы она отправилась в крепость, то гарантированно умерла бы.
— Знаешь что, дорогая? А не пора ли и тебе почувствовать на своей шкуре, что такое — стоять у этого столба⁈
Осторожно опустив Шестую на землю, я метнулся к Старшей. Она попыталась поставить щит, но куда ей…
Быстро связав ее эфиром, я приковал её к столбу. Рывок — и ткань, жалобно затрещав, порвалась, обнажая её спину.
— За систематические издевательства над учащимися, за попытки убийства, за самоуправство я приговариваю тебя к десяти плетям стихий уровня князь. Приговор окончательный и будет приведен к исполнению немедленно.
— Ты не посмеешь!!! — заорала она, когда огненный росчерк коснулся ее кожи, разорвав до кости, потом водяной, потом земля, воздух… Я периодически подлечивал ее, не давая упасть в обморок, желая, чтобы она все прочувствовала на себе.
Десять раз я сделал взмах и ровно десять раз я коснулся ее тела. Десять раз я слышал дикий вопль боли, но меня этим не пронять. Любящие причинять боль, очень не любят когда ее им причиняют. Сегодня она на свой шкуре смогла прочувствовать весь воспитательный эффект.
— А теперь валяйся тут. Правило школы не будет нарушено — помоги себе сама, если сможешь. Сдохнешь — река примет. Тот, кто рискнет ей помочь, окажется на ее месте. А теперь, — повернулся я к смотревшим на меня с обожанием девчонок, — ну, обнимите меня, что ль.
Первый раз, наверное, за время своего существования, школа Смерти услышала не крики боли, а визги радости. Буквально за секунду я был погребен под грудой девичьих тел.
— Это вам, красавицы, — достал я букет, что положил рядом с Шестой. После чего вручил каждой по
