Меня зовут господин Мацумото! Том 4 - Дмитрий Ш.
В ответ на недоумевающий взгляд пояснил.
— Прости, но я криворукий болван. Хотел дома бутылку с колой открыть, да случайно перестарался, отставив на стене пятно. К тому же не на кухне, а в гостиной. Попросил приятеля купить картину, собираясь закрыть его, пока ремонт не проведу. Дал денег, инструкцию, однако он по ошибке купил не одну, а сразу две. Не пачкать же теперь стену в другом месте, чтобы пристроить вторую, — огорчённо развёл руками.
Девушка промолчала, продолжая растерянно на меня смотреть, не понимая, почему это стало так важно именно сейчас и почему я хочу отдать картину именно ей.
Продолжая игру, с недрогнувшим лицом, как будто речь шла о какой-то безделице, я озвучил названия известных и очень даже недешёвых картин, подозреваю, совсем немаленького размера. Как бы даже не музейных работ. Выражение лица Хаякавы изменилось, путём плавного перетекания вопросительной формы выражения — «какого чёрта?» в восклицательное — «какого чёрта!» Ошеломлённо моргнув, на фоне внезапно наступившей тишины, девушка осторожно уточнила, а не тем ли автором они написаны, о котором она подумала?
— Ну не может же… как… может? — изумилась, вглядевшись в мои «честные» глаза. — А куда ты отправил своего приятеля, позволь спросить?
Без запинки мгновенно назвал престижный Токийский аукцион. Правда, он завершился ещё позавчера, но, будем считать, забывчивый приятель отчитался мне о покупке только сегодня, тоже не воспринимая происходящее чем-то серьёзным. Особую пикантность ситуации придавало то, что на этом аукционе, по сведениям Сибаты-сан, одну из названных картин пыталась купить мать Сетсу. Хотя она не стала бороться за неё до конца, уступив торги, но повышенный интерес к картине у Хаякавы старшей определённо присутствовал. В чём он заключался, уже не важно. Именно поэтому в высшем обществе с большой осторожностью относились к раскрытию своих намерений, ведь ими могли воспользоваться к своей выгоде все кому не лень. Об этом даже просить не нужно.
— Если тебе и вправду не нужна картина, — медленно произнесла девушка, тут же надев маску бесстрастности, тщательно обдумывая свои слова, — я бы взяла «Рассвет в бамбуковом лесу». Но, не за просто так. Одного спасибо тут будет мало. Как насчёт обменять её на что-нибудь другое?
Умная девочка сразу подтвердила мои выводы о том, что нельзя принимать столь дорогие подарки просто так, тем более, при свидетелях. Любой подарок подразумевал ответную благодарность. В случайность, наивность и бескорыстность такого идиота, как я, никто не поверит. Все подумают, что меня и семью Хаякавы связывает нечто большее, чем простое знакомство.
Даже если Хаякава сейчас примет подарок без обязательств, её родители постараются расплатиться за него как можно скорее, чтобы избежать будущих «просьб» и прояснить мои намерения. Неясный долг непонятно перед кем им совсем не нужен, как и публичные упрёки в неблагодарности, жадности или коварстве. Поэтому Фудзивара теряли на этом щедром жесте не так уж и много, обменивая деньги на нечто более ценное, с учётом личности моей спутницы. Обмен будет если не равноценный, то где-то близко к этому.
Чтобы Хаякаве легче было принять непростое решение, я показал ей взглядом в сторону Кэтсуо, недоверчиво замершему с вытянувшимся от удивления лицом. Кстати, не он один демонстрировал такую реакцию.
— Хорошо. Детали обговорим потом. Скинь список того, что вам не нужно.
Этим я объявил о том, что мы находимся на прямой связи. Кроме того, у Хаякавы тоже есть много чего интересного из произведений искусства высшего качества. Таким образом, я сделал своеобразный комплимент её семье.
— Даже если ничего не подберём, ничего страшного. Отдашь деньгами. Ну или просто оставь её на память. Если вновь буду неосторожен, ещё одну куплю. Делов-то. Приобрету что-нибудь более подходящее к вазе династии Камакура. Эти немного не подходят по цветовой гамме.
Хаякава снова моргнула, на этот раз ещё более растерянно. По появившимся морщинкам стало понятно, она лихорадочно пытается вспомнить, что это за ваза и какова её примерная стоимость. Похоже, в антиквариате моя спутница не разбирается, как и почти все собравшиеся, кроме, разве что, самодовольно усмехнувшегося Тоши, просветившего их на этот счёт. Он даже назвал приблизительную цену вазы, как и упомянутых картин. Приятно встретить знающего человека. Обменялся с ним уважительными кивками, подтверждая слова, чем немного поднял парню авторитет.
— Да ну, эти глиняные горшки, дурацкие окаменелости, выцветшие книжки, ржавые мечи. Бесполезные пережитки прошлого. Кому они сдались? — пренебрежительно высказалась одна из девушек, состоящая в секте приверженцев высокотехнологичных штучек.
Её ничуть не смущало, что их требовалось менять чуть ли не каждый год, чтобы поспевать за прогрессом. Это же не просто инструмент, а показатель статуса. Нельзя к таким вещам относиться небрежно.
— Давайте поговорим о чём-нибудь другом. Мы же не старики, восторгаться бесполезными пылесборниками. Только и слышала от предков, не трожь, не дыши, не урони, не мочи, как будто они им дороже меня, — ревниво проворчала будущая жертва археологов.
Косо посмотрев на девушку в мини-юбке, стремящейся к нано, причём с нескрываемым недовольством, Хаякава, вроде как, её поддержала.
— Действительно, зачем обсуждать вещи, которые с каждым годом только растут в цене и переживут всех нас, став чьим-то достоянием. Это же не блестящие, новенькие телефоны, которые уже через несколько лет не будут стоить того ящика, в который их выкинут.
— Что ты хочешь этим сказать? — тут же разозлилась гламурная дива, приняв это высказывание за наезд лично на неё и всех гяру.
— Что хотела, то и сказала, — невозмутимо заявила Хаякава, не сводя с неё пугающего взгляда.
— Спокойнее, спокойнее, — примирительно поднял руки владелец фиолетовой футболки.
Встав между девушками, он переключил их внимание на себя.
— Незачем ссориться. Это дело вкуса. Если кому-то больше нравятся сумочки, а кому-то туфельки, что же теперь, начинать войну одних против других. Кто бы ни победил, страдать будут все. Либо дамы в туфельках, но без сумочек, либо с сумочками, но без туфелек. Только представьте себе эту забавную картину, — парень свёл всё к шутке, сбивая накал страстей.
Послышался смех. Народ сразу расслабился. А парень-то не дурак. Ловко перехватил инициативу, показал себя неплохим лидером, вышел в центр. Заодно сменил тему, уводя всех от опасных для него размышлений на тему чужого богатства и щедрости, на тему личных качеств и чувства юмора. Того, в чём он нам с Кэтсуо не уступал. Что-то подсказывает, столь сообразительный малый точно завтра проснётся уставшим и невыспавшимся. Даже стало немного завидно. Мне-то это
