Сильнейший ученик. Том 4 - Андрей Сергеевич Ткачев
— Да, усложнить, — подтвердил он. — Союзники могут прикрыть тебя, помочь оттянуть на себя часть внимания. Но если это действительно твои союзники, то ты, в том числе будешь заботиться об их благополучии. Если твой союзник попадёт в засаду, ты будешь вынужден вмешаться в происходящее, даже если сам теряешь шанс решить собственную проблему. Запомни, Адриан, что все договоренности накладывают на тебя определённого рода обязательства, — строго произнёс мастер Райлин, внимательно следя за тем, как я повторяю комплекс движений. — Да, союзники могут оказаться ненадежными. В целом вообще ситуация из-за них может ухудшиться, но если уж ты взял на себя такие обязательства, то с твоей стороны должно быть приложено максимум усилий, чтобы те, кто тебе доверился, не пострадали. Цель можно достигать разными способами, но никогда не стоит жертвовать своими людьми.
— А если ситуация повернётся таким образом, что…
— Надеюсь, тебе никогда не придётся этого узнать, — помрачнев, перебил меня мастер Райлин. — Я очень надеюсь, что тебе не доведется проходить через гибель твоих союзников и товарищей. Тех, кто стояли рядом с тобой и прикрывали твою спину. И в то же время это не значит, что стоит оставаться одиночкой и решать всё самостоятельно, — улыбнулся он, отбросив предыдущую холодность в голосе. — Один боец, конечно, может быть сильнее многих, но когда вы вместе, то представляете собой более разрушительную силу. Но это всё ладно. Помимо союзников, что ты мог бы сделать?
— Разбить задачу на подзадачи, — ответил я первое, что пришло на ум.
— Верно, — согласился с моим ответом наставник. — Если на пути возникает какая-то сложность, то почти наверняка можно найти пути, чтобы разрешить её не одним махом, а разбить на более мелкие и простые цели, которые можно достичь, чтобы упростить себе жизнь. Так охотники гонят добычу, постепенно ослабляя её удачными попаданиями, но не спешат нападать, пока она не выдохнется, — привёл аналогию мастер Райлин. — Понимаю, что пример не самый хороший, но в целом верный. Если есть возможность ослабить противника и увеличить свои шансы на победу, то лучше сделать это. Благородное поведение это, конечно, хорошо, — хмыкнул он, — но не во всех ситуациях это уместно. Да и не факт, что если ты будешь действовать по чести, то и твой противник поступит так же. Как показывает практика, если стоит вопрос о выживании, человек редко когда начинает держаться за честь и благородство. И особенно, если у этого человека и так было особое отношение к этим понятиям. Поэтому всегда в первую очередь думай головой, а уж мы твоё тело подготовим, чтобы ты мог использовать его как инструмент к достижению поставленных целей. Разум для бойца не менее важен, чем его физические возможности.
— Я понял, мастер, — медленно выдохнув, произнёс я.
— Рассмотрим тогда теоретические ситуации, которые могут с тобой происходить, — предложил мужчина. — И ты мне расскажешь, как бы в них поступал. Посмотрим, сможешь ли ты на основании вводных данных дать наиболее оптимальное решение.
— Хорошо, мастер, — согласился я.
А куда, собственно, мне было деваться, если занятие ещё продолжается. Да и мне предстоит ещё семь раз повторить этот комплекс, благо тринадцать попыток уже было сделано, и я чувствовал себя на каждом повторе всё уверенней.
Глава 32
Казалось бы, тренировки у меня изо дня в день повторялись, но мастера каким-то образом умудрялись вносить в них небольшие изменения, так что это не сливалось в череду уже надоевших упражнений и каждый раз заставляло меня работать над собой и действительно думать головой, а не действовать на одних инстинктах. Впрочем, действовать, полагаясь на реакцию и инстинкты, меня тоже учили — мозг не всегда успевает обработать поступающие сигналы, а когда всё же это делает, то может быть уже поздно.
Как раз состояние концентрации позволяло уравновесить рефлексы и мозг, но пока мне не давалась медитация в движении, думать о применении концентрации на длительной основе даже не стоило. Хорошо уже то, что я постепенно всё лучше учился воспринимать быстрые движения моих наставников, когда они показывали те или иные связки движений. Да, делал я это, вынужденный сохранять неподвижность, но раньше я и этого не мог, и наставникам приходилось значительно замедляться, чтобы я ничего не пропустил.
И вот так многое, казалось бы, происходило по мелочам, но складывалось в какую-то цельную картинку, которая пока ещё ускользала от моего взгляда, но, видимо, не хватало деталей, чтобы взглянуть на неё в целом и понять, что же именно пытаются с моей помощью получить мастера «Последнего приюта».
Отдушиной во всём этом была, разумеется, Эйко. Внучка Старейшины была тем лучиком света, который, казалось, освещал всё додзё даже в мрачные дни.
Бесспорно, мои две наставницы тоже были хороши собой, но Эйко была… в общем, это сложно описать. Просто Эйко была отчасти тем, что создавало тепло в нашем довольно необычном сообществе.
Вот и сейчас я, невольно любуясь тем, как девушка занята готовкой, помог ей с нарезанием овощей. К самому процессу приготовления блюд она меня пока не пускала, но если у меня есть свободное время, то я вполне мог быть полезным на подготовительных этапах.
Правда если дело касалось чая, то уже я её и вовсе ни к чему не допускал — это была полностью моя задача, и до этого таинства я не готов был допускать никого. Так что в этом плане Эйко была более открытой, чем я.
— Адриан! — требовательно произнесла Эйко, и я понял, что она произносит моё имя уже не один раз. — Можешь мне дать морковку? Ты уже с ней вроде закончил?
— Да, прости, задумался, — слегка смущённо извинился я, подавая ей контейнер с уже нашинкованной морковью.
Ели в додзё много, так что смолотить пришлось далеко не одну морковку, чтобы получить требуемый объём. Благо кухня обладала достаточной площадью и количеством оборудования, чтобы иметь возможность готовить сразу несколько блюд.
Как только закончил с морковью, сразу переключился на другие ингредиенты, так как готовить действительно надо было много. А ведь большую часть времени Эйко справляется со всем сама и даже не жалуется на загруженность. Вот что значит сила привычки, когда даже не понимаешь, насколько все это титаническая работа.
— О чём задумался, Адриан? — вдруг спросила меня Эйко.
Причём ещё сделала вид, что очень занята готовкой, но
