Братья ветра - Тэд Уильямс
Йедад был болезненно худым, с темными, очень большими и пугающе пристальными глазами, как если бы все, на что он смотрел, представляло исключительный интерес и разница между живым и мертвым значения не имела.
После нашего приезда лорд Йедад и его собратья-философы проводили много времени у постели моего господина, но, в отличие от целителей, их гораздо больше интересовала болезнь, чем больной.
Они даже скребли его шрамы от ожогов и уносили для изучения частички, собранные в пергамент. Кроме того, я не понимал смысла многих вопросов, которые они задавали.
«Когда у вас начинается приступ, вы видите стену или занавес красного цвета?» – мог спросить Йедад, словно хотел извлечь какую-то пользу из видений лихорадочного сна.
«Вы слышите голоса? На каком языке они говорят?»
Иногда один или два представителя ордена Песни – ордена верховных магов Утук'ку – присоединялись к Йедаду у постели Хакатри. Я особенно запомнил одного, его звали Карккараджи, он был очень старым и обладал длинными желтыми ногтями, загибавшимися, как когти. Я ни разу не слышал, чтобы он заговорил. Он общался со своими собратьями Певцами жестами, тайным языком знаков Ордена, который они использовали только в общении между собой.
Обычные целители хикеда'я, посещавшие Хакатри, вели себя не так бесцеремонно, как маги, но и они не приносили моему господину истинного облегчения, несмотря на мази, настойки и неприятные жидкости, которые заставляли его глотать.
Мы оставались в Наккиге почти всю Луну Рыси. Я почти не видел брата моего господина, лорда Инелуки, но кто-то из целителей рассказал мне, что его, единственного из нашего отряда, пригласили в королевский дворец, Омей'о Хамака, на аудиенцию с королевой Утук'ку. После этой встречи Инелуки пришел навестить брата, но меня выслали из комнаты, и я не знаю, что между ними произошло. Мой господин Хакатри в тот момент страдал от страшной боли и почти потерял сознание, поэтому я сомневаюсь, что он мог что-то сказать или просто выслушать Инелуки.
Визит в Наккигу получился не слишком приятным, а само место переполняла враждебность. Во время нашего пребывания в подземном городе Утук'ку я ощущал какие-то странные течения, слышал шепоты и видел тени, которых не понимал, словно жителей города поглощали тайные разговоры о предмете, мне неведомом. Туманные улицы, хотя я бывал на них совсем немного, казались населенными призраками, и не только из-за стоявших всюду памятников Друкхи, сына королевы, смотревших на нас со всех сторон. Из разговоров, что мне довелось слышать, жителей города интересовали лишь события, случившиеся в прошлом: казалось, они верили, что нынешняя эра всего лишь иллюзия и ее следует перетерпеть, поклоняясь вещам, местам и людям, утраченным без всякой надежды их вернуть.
В конце концов стало очевидно, что целители Наккиги не в силах помочь моему господину. И я совсем не жалел, когда мы решили ее покинуть.
Сначала мы планировали отправиться на запад, в Хикехикайо, другой великий горный город. Но лорд Инелуки заявил, что путешествие туда будет бесполезным.
– Королева говорит, что немногие целители, оставшиеся в городе, заметно слабее тех, что есть в Наккиге.
– Но они не смогли ничего предложить. – Лицо Хакатри было бледным и влажным от пота после очередного жестокого приступа.
– Значит, нет никакого смысла предпринимать еще одно длительное путешествие на далекий холодный север, – сказал ему Инелуки. – Королева говорит, что прежде никогда не случалось ничего подобного тому, что произошло с тобой, а она старше всех нас на многие Великие годы. Утук'ку уверена, что в Хикехикайо мы не узнаем ничего нового.
– Королева была к вам очень благосклонна, милорд, – сказал я.
– Я не из тех, кто ее ненавидит, оруженосец. – Его голос был жестким, полным неприязни. Я думаю, если бы рядом не находился Хакатри, его брат говорил бы со мной еще более агрессивно. – Она должна защищать свой народ и земли.
Мой господин слегка приподнялся.
– Не забывай, брат, ее народ – это наш народ, – сказал Хакатри.
На большее у него не хватило сил, и мы решили не ехать в Хикехикайо.
На полпути назад по бесконечным Снежным Полям нам пришлось остановиться на целых два дня, потому что страдания моего господина стали такими жуткими, что он не мог двигаться дальше даже на носилках. В середине второй ночи, когда рядом с ним находились только я и один из целителей Асу'а, Хакатри сел со стоном боли и закричал:
– Она за вуалью! Ее следы повсюду! – Он схватил мою руку с такой отчаянной силой, что до конца дня я испытывал боль, но то были единственные слова, которые я сумел понять.
Затем у него случился приступ, и он так отчаянно метался и стонал, что сердце у меня едва не разорвалось.
Когда Хакатри снова стало можно нести, мы продолжили наш путь по Снежным Полям, но около Великой Красной реки он вынырнул из забытья, как ныряльщик на большие глубины, и заявил, что не поедет домой, а хочет повернуть на юго-запад, в сторону города Мезуту'а. Я запротестовал, но Хакатри сказал:
– Я обещал наследнику Эназаши, что вернусь в Серебряный дом, чтобы принести свои извинения за то, что взял ведьмино дерево из его рощи. Кто знает, поправлюсь ли я когда-нибудь? Честь призывает меня воспользоваться этой возможностью.
Я невольно вздрогнул – в конце концов, «честь» привела нас в то ужасное положение, в котором мы находились, пусть то была честь Инелуки, а не моего господина. Сейчас я уже не верил в ее значимость. Когда я сказал об этом целительнице, сопровождавшей нас из Асу'а, она посмотрела на меня так, словно я заговорил на иностранном языке: она просто меня не поняла.
– Конечно, мне не нравится выбор твоего господина, – сказала она. – У меня заканчиваются ингредиенты, из которых я делаю мазь, помогающую лорду Хакатри, и я предпочла бы вернуться в Асу'а. Но мы не можем отнимать у твоего господина то немногое, что у него осталось.
– Вы имеете в виду его жизнь? – сказал я, пытаясь подавить закипавший гнев, что у меня не слишком хорошо получилось. – Чем больше он путешествует, тем сильнее я боюсь, что он не выживет.
Она лишь покачала головой. Как и другие целители, она была доброй и полной сострадания, но сейчас я совсем не понимал народ моего господина.
На этот раз, из-за состояния лорда Хакатри, мы не стали входить в Мезуту'а со стороны озера Небесное зеркало и Прохода папоротников, а двинулись по древнему Серебряному тракту, через горы к гордым Южным воротам. Мой господин находился в закрытых носилках. Весть о нашем возвращении разлетелась по всему подземному городу, и после того как мы вошли в Серебряный дом, улицы наполнились
