Роман Артемьев - Меч императора
Пару раз меня обгоняли полицейские машины. Ни одна из них не ехала спокойно, все неслись с «люстрами», завывая на все окрестности. До меня, естественно, никому дела не было. Я ехал в серединке, спокойно поглядывая по сторонам, попутно заметив, что множество людей явно превышают скорость, да и езда какая-то нервная, лучше поглядывать, чтобы в тебя кто-нибудь не влетел.
Пронеслась над головой пятнами чередующегося яркого света и чернильной тени развязка под бульваром Санта-Моника, затем фривей сжался бетонными стенами, как река, регулярно уходя в тоннели под пересекающими улицами, ворвался в черный Южный Лос-Анджелес, встретившись с бульваром Мартина Лютера Кинга, проносясь над бесконечными кварталами дешевых щитовых домов. Затем был другой фривей, идущий уже с востока на запад, а потом промзона, забитая складами, мастерскими по ремонту грузовиков, какими-то оптовыми торговцами, пыльная, запутанная, то есть что мне и требовалось.
Ждать надо было примерно часа полтора, так что я упрятал краденую машину в узкий проезд между двумя складами, втиснув ее за припаркованный фургон, а сам просто отправился прогуляться вокруг, присмотреться к местности. Так, на всякий случай. И почти сразу познакомился с первым «психом».
Невысокий толстый мексиканец в грязных джинсах и заляпанной кровью белой майке вышел из закутка между двумя машинами и уставился на меня. Такое поведение даже обычного человека, не «психа», вызвало бы у меня подозрение, так что рука моя сдвинулась под куртку и легла на толстую пластиковую рукоятку «глока». Этого движения обычно хватало для любого злонамеренного человека. Чаще всего после этого подозрительная личность вспоминала, что у нее есть где-то незаконченные дела, и быстро ретировалась, но мексиканец никакой реакции на оружие не проявил. Он неторопливо и вполне решительно направился ко мне. Я обратил внимание на то, что его левая рука сплошь измазана кровью и замотана клетчатой рубашкой, причем количество крови намекало на то, что рана серьезная. Но, похоже, она его совсем не беспокоила, потому что рубашка уже наполовину размоталась и один ее рукав тащился по земле. Я предложил ему остановиться и дальше не идти, поименовав его с оттенком уважения «омбре», при этом вытащив «глок» из кобуры и направив на «психа». О том, что это один из тех, о ком говорили телевизор и радио в машине, я догадался сразу, нормальные люди так себя не ведут. Во всяком случае, не наступают с тупым выражением лица на направленный на тебя «сорок пятый».
В общем, стрелять я не стал, убежал. У меня на это место другие планы, не надо здесь стрелять. Неуклюжий «псих», который куда больше напоминал свежий труп своей бледностью и мутными глазами, гнаться не смог, хоть и пытался. Я довел его до дальнего конца проезда, потом резко ускорился, и больше мы не встречались. Но для себя решил, что таких лучше валить, очень уже неотвратимо он на меня пер.
Пока бродил закоулками, дважды слышал стрельбу. В первый раз явно из дробовика стреляли, выстрела три подряд, затем, чуть позже и в другом месте, сразу из нескольких пистолетов, как-то суетно и заполошно. Я даже начал сомневаться в том, что фургон с продуктами приедет, но он приехал. Зазвонил телефон, человек в трубке сказал, что он доставил заказ. Я пообещал его встретить через минуту и побежал к БМВ, возле которого сейчас никаких «психов» не было.
Фургон оказался белым «шевроле» с кузовом-боксом, нависающим над водительской кабиной. Я махнул рукой, предлагая следовать за мной, и повел машину в проулок, который облюбовал только что, во время прогулки. Остановившись возле каких-то металлических, наглухо запертых ворот, я подошел к фургону, достал пистолет и вывел из кабины насмерть перепуганного черного лет сорока, показав ему ключи от БМВ и наказав вооружаться и сваливать из города как можно быстрее. Затем сел на его место, быстро сдал задом до выезда на улицу и бросил ключи на землю так, чтобы он видел. А сам уехал, петляя по переулкам. Никто меня не преследовал, никому я не был нужен.
Обратно я поехал совсем другой дорогой, мимо Марина-дель-Рей, подумав, что как раз неподалеку шестерки Пимпа Лероя ждут этот самый фургон. Потом набрал номер Льюиса и сказал, что доставка состоится с утра, фирма не справляется с заказами. Льюис выругался, о чем-то тихо переговорил с Лероем, потом сказал, чтобы я заехал за ними с утра, а потом уже я встречу фургон в порту. Я удовлетворенно кивнул и согласился.
— Лерой, знаешь, что вас обычно губит? — спросил появившийся у ограждения человек так, словно продолжал секунду назад прерванный разговор. — Предсказуемость. Нельзя быть предсказуемым, если ты хочешь кого-то кинуть или убить или боишься быть кинутым или убитым, понимаешь? Хотя чего ты там теперь можешь понять… — Человек махнул рукой. — Ты и тогда не понимал, а уж сейчас…
Человек присел на колено, положив винтовку с оптическим прицелом на ограждение террасы, прицелился куда-то вниз. Гулко ударил выстрел, неожиданно громкий и резкий в тишине мертвого города. Казалось, что звук от него улетел бесконечно далеко, к самым Голливудским холмам, отразился от них и вернулся обратно. Один из бесцельно гулявших по Уилшир мертвецов споткнулся и завалился лицом вниз. Человек удовлетворенно кивнул, словно снова убедившись в том, что не утратил меткости, и встал на ноги.
Мертвец этажом ниже заозирался, затем быстрым и неуклюжим шагом подковылял к краю балкона, с которого до стрелка было ближе всего, протянул к нему руки в бесполезной попытке схватить.
— Ты поосторожней, а то вывалишься, — доброжелательно сказал человек. — И мне тогда будет скучно. Если хочешь, я тебя даже не грохну перед тем, как уеду, так и будешь гулять здесь по балкону, пока не сгниешь заживо или дом не обрушится от старости? Как тебе такое предложение? Или лучше упокоить? Ты сам скажи, мне до лампочки, как решишь — так и сделаем… Молчишь. И все-то ты молчишь, даже обидно. Потрындели бы, потерли за жизнь, обсудили бы, как ты, такой крутой «гангста», оказался таким лохом… ну ладно.
Отставив винтовку к ограждению, человек взялся неторопливо отжиматься от поручней, не прерывая при этом разговора.
— Тебя, Лерой, жизнь с шестерками испортила, — сказал он, делая паузы в ритм дыханию. — Привык ты к тому, что как ты скажешь — так все и будет. Ну и я тебя разбаловал, не спорил и не оскорблялся вроде как. Только ведь я это специально, я с дураками не связываюсь, а ты все за чистую монету принимал. Ну как таким наивным можно быть? Даже когда я тебе сказал, что грузовик приедет в порт с утра, надо было про-ве-рять. Выяснить хотя бы, в какой компании я его заказал, куда его направили… а ты чего? Думаешь, что типа ты распорядился — а все зашуршали? Так не бывает. И это и было твоей главной ошибкой.
Человек замер, к чему-то прислушиваясь. Затем спросил у мертвеца:
— Эй, жирный, ты ничего не слышал?
Выпрямившись, он подхватил винтовку и с немного растерянным видом закрутил головой.
— Пимп, мать твою, ты точно ничего не слышишь? Вроде баба где-то кричит… А, итить, толку с тебя, — махнул он рукой и медленно пошел вдоль ограждения, прислушиваясь и оглядываясь по сторонам.
Сторожа на стоянке не было. И машины его не было тоже — старенького фордовского вэна с синими бортами и белой крышей. Ну и правильно, тут спасаться пора, а не сидеть, стоянку охранять. Ворота я открыл сам, руками, а потом быстро разобрался в том, как закрывать их из сторожки. Впрочем, там всего одна кнопка и была.
Машин на площадке тоже было непривычно немного. Оглядевшись и убедившись, что забор вокруг цел и никакие «психи» пока на меня не нападают, я взялся за потрошение «хаммера», отвинчивая и выбрасывая из салона роскошные кожаные сиденья, бар из полированного дерева, стаканы, только бутылки из бара выбросить пожалел, переложил их в пластиковый пакет и решил прихватить с собой. После того как от прежде великолепного салона остался голый остов, я взялся за перегрузку коробок из угнанного грузовика. «Хаммер», по счастью, объемом ему почти что не уступал теперь, а мне нужно было въехать на парковку «кондо», не вызвав ни у кого особых подозрений. Четыре парковочных места для его машин были отгорожены от остального гаража опускающейся решеткой и могли просматриваться через камеру из пентхауса. Да и охрана в «кондо» бдительная.
Возился до темноты. Никто на стоянку больше приезжал, а вот уехали двое, и я закрыл за ними ворота. Убедившись, что ничего нужного в грузовике не осталось, я вывел его на улицу и отогнал на пару кварталов, решив, что береженого все же бог бережет, не надо краденую машину держать рядом с той, которая предназначена для моего личного спасения.
Обратно уже бежал и, откровенно говоря, нервничал. Темнело, улицы были пустынны. Вой полицейских сирен доносился хоть и издалека, но постоянно, а где-то в районе бульвара Олимпик что-то сильно горело, столб черного дыма поднимался в небо. Из окон находящегося рядом дома престарелых доносились крики, прямо у подъезда стоял бронированный фургон SWAT. Свернув за угол, я наддал и с облечением выдохнул, когда влетел в подъезд «Уильям Пенн» и дверь закрылась за мной.
