Сергей Попов - Я иду
– Извини, старина, но тебе придется еще чуточку потерпеть… – одновременно и тревожно, и серьезно проговорил я и, скосившись на потолок, откуда вместе с водой просачивался бледный дневной свет, решительно выпалил: – На счет три…
И, досчитав только до одного, – резко приподнял и потянул глушитель. Айс часто-часто задышал, запыхтел, завыл, но не закричал – выстоял мужественно.
– Молодец! – подбодрил я и выкинул гнилую железку. – Осталось еще совсем немного…
Ухватился за массивный бампер, попробовал потянуть, но тот даже не сдвинулся.
– Дело дрянь… – признался я, глядя на Айса выпученными от волнения глазами, – тебе придется помогать.
– Прикалываешься?! Я пошевелиться-то не могу! – бросил Айс и тут ударился в тяжкий глубокий кашель.
– Ноги чувствуешь?
Айс весь напрягся.
– Ты чего это задумал, эй?.. Слышишь?.. Резать их, что ли, собрался?!.. Не вздумай – они в порядке!
– Да ты что, больной, что ли? Еще чего выдумал? – покрутил я у виска и опять обернулся – следом за тусклым светом и ручейками в подземелье ссыпался песок, тяжелые камни. Потом перевел на Айса напряженный взгляд: – Вот как делаем: значит, я цепляюсь за бампер, ты – упираешься в него коленками – но только со всей силы, понял? – а когда скажу – отползай! Получится?..
– Да хрен его знает. Попробую… – трезво оценив возможности, честно признался Айс и чуть приподнялся.
Я секунду поколебался, почесал руки, примеряясь как лучше взяться, немного подумал, а потом ухватился за холодный металл, сделал глубокий вдох и огласил:
– Давай!.. – и насколько смог приподнял. Руки обожгло, свело судорогой, всего бросило в жаркий пот. Айс как сумел ногами оттолкнулся от неподъемной железки и, скрипя зубами, скатился на влажный пол.
Я разжал пальцы – бампер со страшным грохотом завалился обратно.
– Ну что, ты как?.. – облегченно выдохнув, сочувственно произнес я. Тот выглядел плохо – держался за бок, охал, скулил. – Нормально? Встать-то сам сможешь?..
Айс уверенно кивнул.
– Смогу… – и даже попытался изобразить, но вдруг простонал и опустился. – Хотя уже не уверен… – обреченно вздохнул, в бессильной злобе ударил кулаком по полу, выругался: – Твою мать, я всех подвел…
– Прекрати, – спокойно попросил я, – кто же знал…
Напарник промолчал, снял запачканный респиратор, схватился за потное лицо.
Жалостливо посмотрев на Айса, я вздохнул и уже собрался предлагать помощь, но тут случайно взглянул на его левую ногу – камуфляжная штанина разорвана в районе колена, быстро темнела.
– Досталось же тебе… – я покачал головой, словно отец, утешающий побитого хулиганами сына, – вот это уже никуда не годится… – и кивнул на рану, – будем латать.
Айс удивленно посмотрел на ногу, невесело усмехнулся.
– Спасибо… – кряхтя, поблагодарил Айс, – я…
– Ногу вытягивай давай, – перебив, потребовал я и, достав из вещмешка воду и бинт, начал перевязывать. Айс заскулил, стиснул губы. – Терпи! – затянул тугой узелок. – Вот теперь порядок.
– Время поджимает, скоро за нами полезут, – дал знать Айсу и протянул воду. – Держи вот… – вернул лук, – вроде целый.
– Нашелся. А я-то уж думал он там, наверху… – заулыбался тот. сделал два-три глотка, вернул бутылку. – Спасибо!
Я помолчал, кинул мешок за плечи.
– Да он с тобой улетел, – наконец ответил я, – случайно на него наткнулся. Так что палкой теперь отбиваться не придется.
Оба засмеялись.
– Я тебе многим обязан… – вдруг душевно поблагодарил Айс и поднял мерцающие темные глаза. Этот проницающий взгляд обескуражил меня. – Огромное тебе спасибо! – и протянул перепачканную руку. – Ты настоящий друг…
На эти лестные искренние признания я лишь сдержанно хмыкнул, пожевал губы, потер нос и ответил крепким мужским рукопожатием.
– Если уж на то пошел разговор, то это я тебе обязан, – поправил я, – не появись ты тогда на болотах, мне бы точно конец настал. Так что долг, считай, вернул.
К тому времени хрипы гремели уже со страшной силой, разносились по вездесущей темноте гулким эхом, а от грохочущего топота переростка машина позади Айса подпрыгивала даже под землей.
– Надо сейчас же уходить, – огласил я и подставил Айсу плечо, – хватайся, потащим тебя…
Айс закинул мне за шею мокрую вялую руку, показавшуюся какой-то невесомой, рискнул встать.
– Порядок?.. – с волнением спросил я и даже приготовился подстраховать, на случай если не устоит на ногах, но тот, на удивление, держался твердо, только все время постанывал.
– Да, – тихо ответил Айс и, поправив хитроумный колчан, из какого не выпало ни стрелы, рюкзак, оперся на лук, как на костыль, и добавил едва слышно: – Я готов…
И мы пошли.
Темнота приоткрывалась неохотно, медленно, словно до последнего не хотела показывать помещение, где мы находились, тщательно скрывала. Изредка попадались запыленные автомобили, стоящие ровными рядами, столбы, разукрашенные косыми черно-желтыми полосками и обитые резиной, продуктовые тележки, всякий сор.
– Понять бы хоть где мы есть… – протянул я, вгрызаясь внимательным взглядом в пол, дабы ненароком не споткнуться обо что-нибудь или, что хуже, провалиться, – все глаза стер… – и с сожалением: – Надо было мне, дураку, фонарик у Скупщика приобрести. Почему не додумался…
Прозвучал эфемерный протяжный писк – Айс включил ПНВ.
– Подземная парковка, – сиюминутно изрек тот, и я невольно обернулся – одно из изумрудных стекол респиратора нехорошо подмигивало, временами гасло: видимо, Айс все-таки повредил электронику при падении. – А вон лифт с лестницей.
– Где? – я забегал глазами, но толком ничего и не разглядел – одну лишь темноту. – Блин, ну ни хрена не вижу…
– Там, – Айс кивнул куда-то вправо, – я покажу…
– Ну показывай, филин, блин…
Айс одернул меня, и я потащился сквозь пыльный душный мрак, каждую секунду наполняющийся то хрипами, то жутким ревом, то грохотом бетона, отваливающегося с потолка. Покалеченный напарник теперь стал надежным поводырем, а я – кротом: перед глазами клубилась лишь чернота.
– Сюда… – направил вправо Айс, – вон…
И захлебнулся на полуслове – сзади послышался страшенный грохот, на пол и машины шумно посыпались целые груды камней, все затряслось, зашаталось, как при землетрясении.
– Эта тварь хочет нас здесь похоронить живьем!.. – панически выпалил Айс сквозь неимоверный шум, одноного попрыгивая и крепче держась за «костыль», – Сид, надо скорее подниматься…
– Спокойно! – громко потребовал я и как-то холодно успокоил: – Прорвемся…
А следом, как раз со стороны провала, один за другим зазвучали шлепки, стуки, далее – ворчания, хрипы, и темь буквально забурлила, ежесекундно разрываясь от гвалта.
– Далеко до лестницы-то? – спросил я.
– Почти дошли.
– Тогда вперед, – боевито объявил я и потащил напарника дальше.
С горем пополам поднялись по уцелевшей лестнице, а в пролете меж этажей Айс вдруг попросил остановиться и болезненно задышал.
– Минутку, Сид… Бок чего-то…
Морфы же, судя по оглушительному грохоту, переворачивали и крушили машины уже где-то совсем рядом и пытались отыскать нас.
– Вроде… вроде пока не больно… – неуверенно вымолвил Айс, а потом осмелился убрать руку и, похрамывая, даже пройтись, – ничего…
Проследив за его «первыми шагами», я тревожно покосился на лестницу, по какой взбирались пару минут назад, достал арбалет, повернулся к Айсу и, уже нешуточно волнуясь, спросил:
– Ну что, как успехи?
– Нормально. Дальше сам смогу, наверно… – он приподнял лук, медленно вытянул стрелу полупустого колчана. – Только гнать пока не смогу – расходиться надо.
– Ну хорошо, раз так, – закивал я и добавил: – Расхаживайся, но не теряйся – я без тебя как без глаз.
Тот что-то пробормотал и, держась за перила, смело заковылял по ступеням.
Но едва вышли к просторному помещению, оказавшемуся холлом торгового центра со множеством пробоин в потолке, обомшелый плиточный пол дрогнул, какой-то магазинчик впереди с гулом провалился и перед нами, словно статуя, предстал морф-гигант. Будто почуяв, что на него смотрят, он быстро, насколько позволял рост, наклонился, пронзительно заухал, сверля нас бельмастым взглядом, задышал убийственным смрадом, а потом схватился за битые стены и принялся раскачивать, словно дерево, целое здание. Железобетон затрещал по швам, все заскрипело, отовсюду повылезали трубы, провода, арматуры, посыпались мокрые крошки, осколки. Нас бросило в глубь какого-то бутика, заваленного сумками и обувью и с головой утрамбовало в вещах, как в сугробе. Потом тряска прекратилась, гигант заревел каким-то скачущим воплем, еще долго резонирующим в выси, с чудовищным топотом отпрянул от здания. Сквозь дверной проем, оказавшийся прямо над нами, отчетливо виднелись жуткие конечности, извивающиеся отростки.
