Юрий Вольнов - Сталь и песок
Ровное сияние заботливым ореолом укутывавшее завод мигнуло чередой коротких замыканий. Следом, потухли прожектора правого обзора и донесся грохот срезанной очередью балки. Заваливаясь на соседей, массивная конструкция рвала тесные узы опутывавших кабелей. Снопы искр, расцветающие на местах оборванных кабелей, высветили заметавшиеся горбатые фигурки тяжелых пехотинцев.
Стремительно выскакивая, из впадины с заводом, горбатые букашки укутывались вспышками. Сияние перерастало в ядовито зеленые нити. Витиевато изгибаясь, следы самонаводящихся ракет рыскали по окрестностям, натыкаясь на клыки скал расцветали грохотом и вспыхивали бутонами разрывов.
Пустыня заволновалась от частого грохота. Вспыхивая маленькими солнцами, ракеты раскрашивали барханы, в кровавые оттенки, а солнца плотной стаей вспыхивали барханы следом за метавшимися тенями разведчиков.
– Ты глянь как их берут в оборот! Ох и достанется дядькам, – посочувствовал Косяк. Наблюдая в какой близости вспыхивают разрывы от ярко освещенных боков "Рыси", стрелок вжимался в кресло, словно над ним проносятся опасные всполохи. Напрягаясь до судорог в груди, Косяк мысленно помогал ныряющему Бычку убирать разведчик с траектории рыскающих ракет. Водитель как будто слыша мысленные вопли, вилял меж скалами ужом.
– Череп давай им поможем, – не выдержав, выкрикнул Косяк, – они же сейчас их запекут.
– Сиди спокойно, – постарался ровно ответить Череп, сам еда сдерживал желание отдать команду Дыбе на стремительный рывок, -…не время. Ждем когда проявятся танки.
– Череп, да сейчас же…, – прервался Косяк, завидев полыхнувший борт Бычка.
Разведчик вильнул задом. Угодившая в двигательный отсек ракета с детонировала на первом слое но так и не сумев проесть броню, только сорвала сегмент, разворотила заднюю часть левого бока. Высветив мгновенной вспышкой внутренности второго слоя броневых пластин, бутон разрыва воспламенил коптящее черным шлейфом пятно изоляционного слоя.
Двигаясь по инерции, разведчик еще пытался набрать скорость, но видимо поврежденная ходовая заклинила рулевые тяги заднего моста. Припадая на заклинавшее колесо, разведчик натужно уползал с поля боя.
– Ну прикрыть то нужно, они же его в упор сейчас покромсают! – вскричал Косяк, наблюдая приближенную картину боя. Не отрываясь от трагедии, а руки уже порхали над расчетом траектории главного калибра. Рассматривая неторопливо бредущих пехотинцев, начинал закипать, – Череп твою мать, дай хоть шрапнелью жахнуть…
– Нет, – зашипел Череп, понимая состояние друга, сам боролся со здравым смыслом. Выдав себя, они перечеркивали всю авантюру, ради которой носились под ракетами Лохматый с Бычком.
Косяк, чуть не воя, смотрел как расслабившись пехотинцы расставляли комплексы тяжелых ракет. Старшие сестры легких ракетных комплексов, уже могли за раз прорвать все три слоя брони. Но в отличии от легких сестриц тяжелый комплекс требовал усилия нескольких пехотинцев и применялся в основном для добивания обреченной жертвы.
Уползавший с черепашьей скоростью разведчик, вдруг взвыв турбинами, закрутил дымовой шлейф в круг. Мгновенно развернувшись, машина сбросила роль подраненной дичи и резво понеслась на расслабившуюся пехоту. Затарахтев вспышками заработавших спарок, стрелок разведчика выкашивал пехоту взбесившейся газонокосилкой.
Залпы в упор рвали фигурки в клочья. Прошибая броню тяжелой пехоты, очередями опасными даже и броне средних танков, разведчик носился ангелом смерти, что презрев собственную безопасность, мстил мелочи нанесшей серьезную рану. Настигая спохватившихся пехотинцев, корпус машины слегка вздрагивал, подскакивая на смятой в бесформенную кучу броне.
Как услышав в эфире крики пехотинцев, из оврага выскочила тройка легких машин. Беспечно светя установленными прожекторами, запоздавшее охранение рыскало по побоищу. Поймав лучами разъяренного разведчика, с крыльями окропленными алыми брызгами, спешно выпустили пристрелочные очереди.
Выписывая петли словно заяц, машина рванула прочь, искрась под рикошетом касавшихся очередей, подняла шлейф подмерзшего песка. Удачно вильнув, за широким клыком, оставила на растерзание лучам прожекторов, клубы пыли в перемешу с черной копотью.
– Косяк как только пересекут отметку четыреста метров, лупи в упор, – сбросив оцепенение, ожил Череп.
Отдавая команду стрелку, Череп пытался прийти в норму. Чувствую остатки оцепенения, мелкими иголками отдающегося во всех конечностях, пытался разобраться в себе. Увиденная картина проявлялась в любой стороне куда бы не отводил взгляд. Всюду казались шевелящиеся остатки человеческих тел. С треском лопнувшая броня, сминаемая тяжелыми колесами, прыскающие во все стороны, словно сок переспелой ягоды, кровь.
Уловившие нервное состояние датчики скафандра, дали команду аптечке. Пронзившая короткой вспышкой боль в шее, растеклась горячей волной онемения. Иглы, впрыснув коктейль стимуляторов, с жужжанием втянулись.
– Ох твою…, – запоздало охнув, Череп дернулся. Растекавшееся тепло вернуло мозг к привычной ясности. – Косяк, что у тебя?
– Ты чего? -встрепенулся Косяк, -… у меня все по прежнему.
– А у меня аптечка среагировала, – коротко пояснил Череп. Чувствуя себя виновато, постарался разозлиться, -…нервы сдали. И в такой момент. Меня вызывали?
– Да нет, – понимающе хмыкнул Косяк, – все Череп не отвлекай, Лохматый показался на арене.
Выскочивший разведчик, огласил появление голодным треском очередей, вцепился в правый фланг разбежавшейся пехоты.
Уже установив бобины ракетных комплексов, пехотинцы рассчитывали только на одну безумную машину, а тут еще такая же сестрица "Рыси" доставившая такие потери. Спешно развернутые орачивая раструбы тяжелых ракет украсились вспышками. Выпущенные в второпях ракеты, взмывали в высь. Опираясь на яркие столпы реактивных струй, не дождавшись управляющих сигналов, расцветали фейерверками.
Остатки уцелевшее после кровавой жатвы Бычка, на ученные горьким опытом пехотинцы жались к скалам. Забившись в трещины, выставляя раструбы ракетных комплексов, отстреливались со всей накопившейся злобой. Торчащие клыки скал стали опутываться яркими следами носящихся в поиске цели ракет. Поняв, что выковыривать, пехоту себе дороже, разведчик бросился в глубь пустыни.
Петляя между редеющими клыками, Лохматый несся к спасительно краснеющим барханам. Идя на перерез Бычку, обогнул его. Погасив скорость поворотом на склоне первого бархана, развернулся на встречу погоне. Заполыхавшие стволы, высвечивали покореженную броню. Правый ствол верхней башни, раскалившись кашлянул. Умолкнув на полуслове, виновато обвис, свисающими лохмотьями разодранной рубашки охлаждения. Отстреливаясь уцелевшей спаркой, сдал назад.
– Лохматый сверни левее, – предупредил Череп, вслушиваясь в выкрики эфира. – ты на нас идешь.
– Чего вы сидите!? – раскаленным от ярости голосом, взревел Лохматый.
– Уйди с линии огня, я тебя зацеплю!
– Плевать, Бычок ели ползет. А только обозначу разворот, с меня фаршированную курицу сделают!
Не дожидаясь дублирования команды Косяк потянулся руками к контурам машин погони. Следом за его касаниями, в танки противника ударили столбы зеленого света. Перекрывая сухой треск очередей, нарастающим ревом Милашка затряслась серией зеленых сгустков.
– Мать моя женщина, – потрясенно протянул Лохматый. Остановив машину, наблюдал за писком температурных датчиков, фиксировавших резкое повышение температуры внешней брони, -… только по точнее, только поточнее…
Частое взывание боковых башен, переросло в мощный рев. Спекая одну машину, до расплавленной лужи металла, Косяк не мог переметнуться на другие цели.
– Лохматый, сейчас пять секунд окно, – торопливо выкрикнул Череп, выслушав длинную тираду из ругани Косяка, добавил, – на счет три, и рывок влево!
– Понял, понял, – прошептал Лохматый, – как там Бычок? А то я как на солнце. Ослеп и оглох.
– Нормально, – заметив позади коптящую "Рысь", ответил Череп, обратив внимание на сплавленный гриб антенны, -…у него связь сдохла.
Давая краткий миг отдыха перегревшимся орудиям, Косяк напряженно вглядывался в поле брани.
Широкая полоса простора, разделявшая редкие посадки каменных клыков и кочующими барханами, украсилась танцем теней, пляшущие от лавового озера, в котором плавно оседал раскаленный остов танка. Освещая черные пятна спекшегося песка, остов светился жаром остывающего металла. Растеряно закружившие вокруг озера разведчики, забыв о добыче, устремились под укрытие скал.
– Ну кто не спрятался я не виноват, – криво усмехнулся Косяк. Взмахнув руками как великий пианист, устремился руками к скалам.
– Косяк сильно не напрягайся, – промолвил первые слова с начала битвы Дыба. Сонно протягивая слова, продолжил -… такими темпами сожжешь, все вставки. А нам еще… возвращаться.
