Пауль Локамп - Есть время жить
С такими мыслями проехал перекресток у Молочного Центра, таможенные склады, уже промелькнуло за окном серое здание автосервиса Кварцас, и я прибавил скорость — авторынок хотелось прошмыгнуть побыстрее, мало ли кто там окопался; там столько мастерских и торговых площадок, что зомби должно быть немеряно. Нежити на рынке и правда хватало, даже с перебором, несмотря на погоду. Несколько десятков мертвяков стояли у проволочного забора и лениво тыкались в сетку, пытаясь выйти наружу. Соваться на базар глупо, хотя полезных вещей там много. Детали для машин, масла и прочие ништяки, полезные в хозяйстве. Ну, это дело будущего.
Перед следующим поворотом я сбросил скорость; глаз зацепился за какие-то яркие цвета на асфальте. Точнее, на площадке у придорожной бензоколонки. Или кто-то глупо грабил, или морф куролесил. Да, я всё больше прихожу к мысли, что зомби не такие уж тупые твари. Они не только жрать умеют, они, суки, ещё и думают. Пусть гнилыми мозгами, но думают. Память присутствует — взять их непонятную тягу к таким местам, как торговые центры или центр города? Ведь после смерти рвутся именно туда, где при жизни проводили свободное время. Нет бы на работу рвались.
В общем, завернул я на эту бензоколонку. Немного непривычная на вид, ещё старого образца — платить за бензин надо в окошко, торгового зала нет. Рядом с будкой оператора — разбитый киоск. Разбитый, но неразграбленный. Он моё внимание и привлёк. Стёкла вдребезги, двери нараспашку — заходи не хочу. Не хотите? Вот и я нет. Объехал вокруг — пусто. Ни тебе огрызков, ни зомби, ни морфов. Странно, но понятно; окраина города, вокруг пустырь. Откуда здесь люди? В мирные времена здесь только перекупщики машин заправлялись, перед долгим перегоном в Россию. Посмотрел, послушал и всё же решил выйти, на разведку. У колонки присмотрел обрезок металлической трубы и пошёл. Даже внутрь не пришлось лезть — банки с яркими этикетками на боках были разброшены по всей площадке, словно кто-то в кегли играл. Масла, антифриз, жидкость для окон. Кидал в пикап, не глядя — после разберёмся...
Когда выскочил на перекресток, даже перекрестился мысленно: теперь по объездной дороге километр, а там уже и до Рамучяй недалеко, пять-семь вёрст. Одолжу какой-нибудь ствол у Линаса, потом ещё пятнашка — и дома. Блин...
За перекрёстком, прямо посередине дороги, стояли машины. Два новеньких запыленных Лэндровера, у одной из них копались два человека, видно, колесо пробили. Ещё несколько человек стояли поодаль, внимательно следя за окрестностями. Одежда полуспортивная, мужики плотного телосложения, но не вояки, это заметно. Таких раньше торпедами называли. Бандиты... Уже подъезжая к ним (а куда бежать-то?) еще надеялся, что это передний форпост Эдгара. Хотя, далековато от Рамучай... Но бежать всё равно глупо, меня уже заметили и взяли стволы наизготовку... Калашниковы и ещё какие-то, мне неизвестные. Я же не Робби, который по одной детали марку назовёт. Ну чёрт...
Из машины вылез под прицелами шести стволов. Примирительно поднял ладони:
— Мужики, я безоружный.
— Мужики в поле пашут, — отозвался один из них, светловолосый, двухметровый детина, лет тридцати-тридцати трех. — Кто такой?
— Человек.
— Хороший ответ, — пробурчал он. — Откуда будешь?
— Из Каунаса еду. Вчера малость задержался, вот, домой пытаюсь добраться.
— Мародёришь, значит. Да ещё в нашем районе? Кто это тебе разрешил? — осклабился один из мужиков. — Ещё и машина хорошая. Твоя или спёр где-нибудь на рынке?
— Нет, нашёл в городе. Вчера в неприятности залетел, вот остался без оружия и без транспорта. Пришлось искать...
— Чё, вообще без оружия? — удивленно протянул светловолосый и кивнул одному из своих. — Проверь!
Ну твою мать! Сколько же я ошибки могу совершать, даже зло взяло. Вчера с Юркой лопухнулся, сегодня, не глядя, на этих нарвался. Ну не мальчик же уже, думать надо!
— Ствол есть. Правда, почти пустой. Одна маслина и масел разных, банок двадцать, в салоне, — подал голос проверяющий и, подойдя, охлопал меня по бокам. — Чистый.
— Ну вот, ствол есть, а говоришь, пустой...
— Так сами видите, в стволе один патрон. Кто в наши времена без серьёзного оружия ездит? Вы вон как вооружились.
— Ну-ну... Обобрал кто? — покосился на меня мужик.
— Можно сказать и так, — рассказывать не очень-то хотелось. Кому приятно выглядеть идиотом, да еще публично в этом признаться, что твой напарник, пусть и временный, испугался. — Вы вообще чьи?
— Мы? — удивлённо спросил светлый. — Мы сами по себе. А что дела у тебя херовые, так это и по лицу видно. Что, кого-нибудь из корешей завалили?
— Нет, напарник струхнул и... убежал, когда заварушка началась.
— Ну? — удивленно протянул он. — Крысой оказался корешок, с душком. Ладно, чёрт с тобой, езжай себе. Толку-то с тебя, даже взять нечего, — он что-то бросил рядом стоящему мужику, и тот направился к их машине. Ещё не особенно веря, что могу ехать дальше, я обвел взглядом бандитов, но те уже потеряли ко мне всякий интерес. Двое вернулись к ремонту машины, остальные продолжили свой разговор; правда, спинами ко мне не поворачивались и стволы не опускали. Ну, это понятно — вдруг я решу в героев поиграть... Сел в машину, завёл, когда один из бандитов махнул мне рукой. Я остановился и посмотрел на него. Он достал из Лэндровера древний, поцарапанный обрез, десяток охотничьих патронов и подошёл ко мне.
— На, держи, фраерок. А то до дому не доедешь. Бывай.
— Благодарю.
— Езжай, езжай, пока мы добрые...
Вот так... И ведь хрен поймёшь. Ясно, что мальчики не из команды тимуровцев, не единожды к хозяину гуляли, и тут на тебе — в живых оставили, машину не забрали и еще карамультук с патронами дали. Хотя, если подумать, в жизни всякое бывает. Случается, что и бандиты решают в благородство поиграть — тоже своего рода блатной фасон, видали, знаете ли, виды. До Эдгара бы добраться без приключений! Хотя какие тут ещё приключения? И так за два дня их по уши хватило. Робби, будь он здоров, наверняка по ушам настучал. Или отматерил, на крайний случай. Да, ошибок я сделал много. То ли расслабился, то ли ранение Роберта на мозги повлияло, в общем — провал за провалом, куда там профессору Плейшнеру[86]. Во-первых, поехал в город с чужим, непроверенным человеком. Да что вы мне говорите — чужой, не чужой? Чужой! То, что рядом живём, ещё своим не делает. Лопухнулся; надо было Альгиса брать или подождать с поиском машины, не умер бы. А тут еще и ружьё прое... простите, потерял. Робка узнает, убьет — он к этим железкам относится мягче, чем к людям, уж поверьте мне на слово.
Айвар. 18 апреля, два часа дня.
Когда подъехал к дому Эдгара, то охренел. Не просто охренел, а сильно... У ворот стояла Юркина машина, а рядом с ней на лавочке сидели Док, Линас и ещё один, неизвестный мне парень... Я вылез из машины и направился к ним.
— Ты смотри, живой, — усмехнулся Линас, — а мы думали, тебе хана.
— Слухи о моей смерти сильно преувеличены, — ответил я и кивнул на машину. — А это здесь откуда?
— Вчера тормознули на блокпосту, когда Док от Роберта вернулся. Смотрим, едет. Один. Остановили, конечно. Глазки бегают, сам не в себе. Тык-мык, в общем, мальчик получил в торец и раскололся. Сидит у нас под замком; как раз думаем, что с ним делать — просто убить или на опыты пустить, — ответил Линас.
— А что он сказал?
— Да всё сказал. Как подрезал, как обгонял, — презрительно скривив губы, ответил Линас. — Ты, Айвар, вроде не дурак, но извини, повёлся, как лох. Нахера ты этого придурка в город потащил, хорошо вывернулся, а если бы нет? Лежал бы сейчас на улице Жемайчю и... черепушка нараспашку, мозги по асфальту. А у нас, надо тебе заметить, договорённость, которая, в связи с ранением Роберта, отложена, но не похерена. В общем, когда глупости делаешь, то думай. Дело предложил, а сам что? Ну, коней бы двинул в городе — и всё, приехали... Несерьёзно, за базар отвечать надо.
— Ладно, хватит мораль читать, сам знаю, что облажался. Где этот придурок? Вы его хоть не сильно отметелили?
— Не переживай, тебе оставили, размяться. Сейчас займёшься или поговорим для начала? — встрял в разговор Док.
— А что за разговор? Как Робби?
— Нормально, был я у вас вчера. Пришёл в себя, ещё слабый, хотя...
— Что хотя? Блин, Док, не тяни резину, а?
— Ладно, пойдём пожрём, чем Бог послал, за обедом поговорим...
Когда первый, самый злой голод придушил, я опять пристал к Доку.
— Давай, рассказывай, не томи.
— Видишь, какие дела интересные, Айвар, — Док помолчал, покрутил в руках вилку и продолжил, — вчера, когда к Роберту ехал, думал, он до вечера как убитый спать будет. Всё-таки раны серьезные, операция под местным наркозом делалась; была у меня мысль, что умрёт. Я об этом не говорил, но подумал. А вчера приезжаю — вокруг него Аста скачет, тот очнулся, и слабо, но говорит. Вроде бы ничего удивительного нет, если организм сильный. Но всё же... Осмотрел раны. На хирургические швы есть термин. Как бы тебе попроще объяснить... Понимаешь, в зависимости от сроков наложения швов, они делятся на несколько видов, точнее — их два. Первичный и отсроченный. Но это тебе не надо, поэтому перейду к сути. Швы, как ты знаешь, снимают. В зависимости от степени вмешательства, отсутствия гнойного воспаления и прочего. При полученных Робертом ранах, а я говорю про осколочное ранение, пулевые у него легкие, швы надо бы снимать через шесть-семь дней.
