Алексей Пехов - Последний Завет

— Может, это наши… — попытался найти хоть какое-то объяснение происходящему Франц.

— Угу, — ядовито усмехнулся Герман. — Вышли с утреца пострелять. По своему же собственному дому. Учения проводили… Очень умно.

— Тогда кто это сделал? И куда они делись? — совсем растерялся Франц.

— Откуда мне знать? Точно какие-то ненормальные, раз решились напасть на Госпитальеров. — Следопыт сплюнул на землю.

— В любом случае я не собираюсь пересекать площадь, пока все не разъяснится.

— Может, все уже кончилось, а? — жалобно протянул Густав — И мы можем пойти туда… Там, наверное, сейчас обед уже. А?

— Кролики восьминогие, наверное, — отметил Герман. — Погляди, идиот! Ничего не кончилось. Видишь, ворота закрыты? И ни одного человека не видать. Это затишье перед боем.

— Бой мог кончиться, — не согласился Густав. — Он был давно. Пока мы шли, никаких выстрелов слышно не было.

— Пусть так. Но лучше сиди здесь, пока я не скажу, или не бывать тебе Черным Принцем. Понял? — Герман бросил на великана свирепый взгляд.

Густав недовольно выпятил нижнюю губу, но счел за благо промолчать.

Некоторое время они продолжали внимательно изучать пострадавший оплот Госпитальеров, но на стенах не было ни души, впрочем, как и на площади. Дождь вновь сменился мелкой моросью, но никто и не думал выходить на улицу.

В груди у Франца шевельнулся холодок. Он был ошеломлен и напуган. Молодой Госпитальер не мог поверить в происходящее — чтобы вот так кто-то отважился открыто НАПАСТЬ на братство! Такого не случалось со времен Черных веков. Неужели неизвестные не понимают, что этим глупым нападением они объявили войну братству и лишили свой клан медицинской помощи на долгие и долгие годы?!

— Противник или направлен кем-то безумным, или сильнее Госпитальеров, — вздохнул Дуго. — Сколько человек на Базе, Франц?

— Сто сорок. Но я не вижу тел нападавших. Братья, наверное, победили. И теперь лечат их…

— При этом они сидят за стенами и не открывают ворота, — рассуждая вслух, заметил Пилигрим. — Значит ли это, что врагов гораздо больше? Вполне возможно.

Госпитальеры не любили воевать, да, впрочем, в этом и не было нужды. Страх остаться без помощи во время очередной вспышки эпидемии останавливал даже самые свирепые кланы.

Одного слова Лорда Командующего было достаточно, чтобы прекратились локальные войны в Городе. Госпитальеры были сильны не оружием, а знаниями и умениями, которыми они по собственной воле могли делиться или не делиться с теми или иными кланами. Конечно же носящие красный крест умели держать в руках оружие, но в большинстве своем оно им не требовалось.

— Началось! — выдохнул Герман, и Франц отвлекся от гнетущих его мыслей:

— Что началось?

Герман ткнул пальцем куда-то в сторону. Франц перевел взгляд левее и ахнул:

— Меганики!

Не меньше десятка Мегаников, волоча направляющие трубы гранатометов, короткими перебежками двигались к Базе.

— Новая атака, — проворчал Герман, — они собираются предпринять еще один штурм. Ну что, Черный Принц, все еще хочешь отправиться на Базу?

— Теперь гораздо меньше, — ворчливо заметил Густав.

Со стороны стадиона застрекотали пулеметы, одна из фигурок вскинула руки и рухнула на землю. Уцелевший Меганик присел на колено и направил жерло гранатомета на стену. Заряд с жужжанием рассек воздух и врезался в верхнюю часть укрепленной стены, полыхнуло, и пулемет замолчал.

— Они убили его! — с ужасом проговорил Франц. — Боже! Они и правда атакуют Базу!

Герман грязно выругался.

Между тем Меганики решили, что прорываться к воротам пока рано, дали залп и, побросав гранатометы, бросились назад, под прикрытие зданий. Длинная пулеметная очередь успела зацепить двоих из небольшого отряда отступающих. Из зданий, находящихся справа от дома, где спрятались охотники, началась оглушительная пальба. По подсчетам Германа, с такой интенсивностью могло стрелять никак не меньше пятидесяти человек. В унисон грохотало несколько пулеметов. На Базу обрушилась целая лавина свинца, правда, без всякого видимого ущерба для стен. Меганики год могут здесь проторчать, ведя обстрел из огнестрельного оружия, но стены Базы выдержат.

— Проклятые фанатики! И что им только понадобилось от госпитальеров? — зарычал Герман, но из-за оглушительной стрельбы его никто не услышал.

— Нашим надо помочь! — гаркнул Франц и потянулся к своему автомату.

— Лежи! — рявкнул Герман и придавил автомат к полу. — Мы им ничем не поможем, только себя обнаружим! Четверо против нескольких десятков — не воины!

Не умолкая палил пулемет, расположенный в соседнем доме. Следопыт возблагодарил судьбу, что каким-то чудом Меганики их не заметили.

— Ба-ба-ба-ба-ба-ба-ба-ба! — не переставая закашляло скорострельное орудие, находящееся где-то на стене.

Трассирующие снаряды яркими росчерками пронеслись над площадью и ударили в дома, из которых Меганики вели огонь по Госпитальерам. До охотников донеслись частые хлопки разрывов. Один из старых домов, в который угодил снаряд, издал обреченный вздох и обрушился, захватив на тот свет всех, кто скрывался в нем от пуль Госпитальеров. Облако из пыли и мелкой каменной крошки, поднявшейся над местом рухнувшего дома, стало затягивать площадь. Выстрелы с обеих сторон начали постепенно стихать, и спустя несколько минут над площадью вновь разлилась тишина.

— Уф, — выдохнул Густав. — Я всегда говорил, что у Мегаников вместо мозгов дерьмо.

— Может, у них в головах и дерьмо, зато в руках автоматы. Встреча с этими ублюдками опасна для здоровья…

— Тихо! Слышите?! — Пилигрим поднял указательный палец.

— Я ничего не слышу, — вымолвил Герман после короткой паузы. — Франц?

— Ничего.

— Я тоже не слышу, — пропищал Густав.

— Ш-ш-ш! — зашипел на них Дуго.

Поначалу Герман подумал, что Пилигрим слышит отзвуки недавней пальбы в ушах, но спустя несколько секунд он услышал ЭТО. Звук был очень странным. Во всяком случае, за всю свою жизнь следопыт ничего подобного не слышал. Этот звук напоминал злое гудение нескольких ос, засунутых в консервную банку.

— Что это? — испуганно икнул Франц.

Никто ему не ответил.

Звук приближался, нарастал, наливался мощью и силой. Герман хмурился — он никак не мог понять, что может издавать столь странный грохот и свист. Казалось, звук повсюду, он лился с неба. Вскоре грохот стал невыносимым, на миг Герману показалось, что он раздается из-под ног, пол мелко задрожал, стены завибрировали, и в то же мгновение прямо над ними, едва не задевая крышу, с оглушительным шумом рассекая винтами воздух, пронеслось НЕЧТО.