Степан Кулик - Операция «Wolfsschanze»

– Вы «Призрак»?

– Какие ж мы призраки, милая барышня?.. – подскочил к ней Колокольчиков, протягивая руку, чтобы помочь подняться. – Мы все живые. Хотите, можете потрогать. Вот… Чувствуете, рука теплая.

Но Корнеев вопрос понял правильно. Чуть подтянулся и полуофициально, не отдавая честь, представился:

– Подполковник Корнеев. Командир разведывательно-диверсионной группы «Призрак». А вы кем будете?

– Вы Коля? Тот самый?.. – вместо ответа всплеснула ладошками девушка. – Не может быть!

– Мы знакомы? – удивился Корнеев.

– Да вас весь наш партизанский отряд знает. Игорь Степанович только и повторял: «Я думаю, Коля в этом случае поступил бы вот так… Значит, и мы так сделаем». Ох, товарищ подполковник, если б вы только знали, сколько раз ваши советы спасали нам жизнь. Так что все, кто до победы дожил, до сих пор вспоминают вас только с благодарностью. А мой дядя, он теперь председатель горсовета, когда думает, что его никто не видит, тоже иной раз бормочет: «Интересно, а что бы Коля сделал на моем месте…»

– До победы? – чуть смутившийся Корнеев уловил в словах девушки нестыковку. – Ты сказала: «До победы?»

– Ой, а что, вы тоже не знаете, что война закончилась? Ну, прямо как тот фриц, что в колодец прыгнул. Так он в подземелье сидел, а вы наверху. И связь имеется, – кивнула на антенну над дотом.

Девушка смотрела прямо и так непритворно удивлялась, что усомниться в ее искренности было невозможно.

– И давно? – единственное, что умел выдавить из перехваченного спазмом горла Корнеев.

– Так прошлой зимой еще. Двадцать третьего декабря, ровно в три часа дня Германия подписала акт о безоговорочной капитуляции.

– А в каком году?

– Ну, вы даете, товарищи… В сорок четвертом, конечно. А, я поняла… Вы меня проверяете. Хотя в чем?

– Победа, парни… – Николай тяжело опустился на бочку, которую так и не докатили до бункера. – Мы победили…

– Да… – Яша Гусман потер переносицу. – Это радует. Но позволю себе спросить, а с кем же мы тогда здесь сражаемся? Шо за фрица караулит у нас в доте Ваня Гусев и чьи торпедные катера я уже минут пять как наблюдаю в море?

– Фу-ты… – Николай достал из кармана платок и вытер лицо. – С ума сойти… Тут война. Там, – кивнул на дверь, – победа. Который же из миров наш? Эй! Гусев! – крикнул, заметив лицо лейтенанта в амбразуре. – Спроси у пленного, который нынче год!

– Одну минутку, командир. Сейчас приведу его в чувство и спрошу.

– Не понял. Он что, сомлел?

– Никак нет. Как движение снаружи пошло, он напасть на меня попытался. Ну, я его и того… Маленько не рассчитал. Но он живой, дышит.

– И тут не слава богу… То щебетал, как жаворонок, и просил, чтобы не оставляли и с собой забрали, то на конвоира кидается. Ладно… Разберемся и с этим недоразумением.

Встал, заправился и рявкнул, отводя душу:

– Товарищи офицеры, я не понял! А кому мы сидим?! Кто-то отменял приказ о перемещении запасов в бункер? Яша, я с вас удивляюсь. Вы же должны пример бережливости и запасливости показывать этим шлимазлам[35]. Сами ж говорите, катера на горизонте. Давайте, давайте. Веселее… То, что у нас теперь есть второй выход, еще ничего не значит. Что можно открыть, можно и закрыть. Надеюсь, это понятно? Тогда делай как я!

Корнеев подхватил канистру и поволок ее к бункеру.

– Командир… – окликнул его Колокольчиков. – Глянь, что с трупом зверя творится. Не рванет случаем?

Три оборонительные гранаты в замкнутом пространстве – это серьезно. Несмотря на боевой запал, Игорь Степанович даже опешил чуток, не ожидал увидеть такую гору тел. Причем именно тех, которые в халатах. Видимо, обычных людей среди персонала гораздо больше, чем он предполагал. Но это ничего не меняло… Тех, кто способен превратить человека в оборотня или упыря, трудно считать людьми. Они ничем не лучше своих созданий. И череп в их любимой эмблеме лучшее тому подтверждение.

Живых фрицев и их чудовищ пока не видно. Попрятались по комнатам. Ну, правильно – где три гранаты, там и четыре… или еще больше прилететь может. Лучше переждать.

Дверь слева не просто открыта, сорвана взрывом с петель. Внутри пусто… Вернее, на полу валяется несколько трупов, но судя по окровавленной и рваной одежде, их достало осколками с гарантией. Видимо, первая «лимонка» вышибла двери, а вторая или третья – закончили дело.

Дверь справа… Такая же картина. Куча битого стекла и разметанные взрывной волной по всей комнате бумаги. А покойников нет. Не успели, видимо, с обеда вернуться.

Следующая комната… Складское помещение или бытовка. Много шкафчиков. Дверцы закрытые. На некоторых навесные замки. Этих не считаем, а подозрительные лучше проверить.

Семеняк переступил через порог и выпустил несколько коротких очередей наискосок по шкафчикам без замков. Почти все на выстрелы не отреагировали. Кроме одного… Приглушенный вскрик, и изнутри вывалился человек в мундире интенданта. Да и по внешнему виду сразу понятно – снабженец. Как только поместился внутрь? Добивать не пришлось. Не меньше двух пуль вошло в грудь, и на губах немца лопались алые пузыри. Не жилец…

Послышался сдвоенный стук сапог об пол. Не слишком громкий. Как при прыжке с табурета. Или через порог…

– Малышев на месте! Петров на месте! – доложились в два голоса. – Степаныч, ты где?

– Здесь… – Семеняк показался в дверном проеме. – Вы двигайтесь по левой стороне, я по правой. В первых комнатах чисто.

– А враги-то где? – поинтересовался Петров.

Словно в ответ на запрос саперу из помещения в глубине коридора вымахнули две черные зверюги. И скорость, скорость! Настоящие молнии.

– В укрытие! Гранаты за дверь! – отдал команду Семеняк.

Малышев и Петров метнулись каждый в свою сторону, прячась в уже проверенных Степанычем комнатах. А с гранатами получилась заминка. «Ф-1» закончились, а у немецких «колотушек» долгое зажигание… Скорость, с которой двигаются оборотни, разработчиками в расчет не принимались. Хорошо, Семеняк сориентировался. Если б гранаты метнули в нападающих, как обычно в бою, с размаха – осколки даже хвосты зверям не причесали бы. А вот всего лишь выброшенные за дверь «М-24» сработали просто великолепно. Рванув прямо перед мордами оборотней. Убить не убили, но потрепали и контузили крепко. Осталось только добить фактически беспомощного врага.

Что Игорь Степанович и проделал. Четырьмя выстрелами в голову. Потратив на каждую зверюгу ровно по два патрона.

– Андрей, Виктор, будьте внимательны. Видели, какая живучая скотина? Так это еще не самое опасное.

– Черт… Степаныч, что ж ты сразу не объяснил? – Малышев посмотрел на «наружную» дверь. – У нас же там «машингверы» имеются. Может, займете с Виктором оборону, а я назад метнусь? Вооружимся, как следует. Зачем с вилкой на медведя переть, если найдется рогатина получше?