Михаил Михеев - Рейдер

Глава 4

…Захотите ежле-вы,

Изобью для вас любого,

Можно даже двух!

С момента триумфального возвращения Виктора прошло три года. И эти годы не пропали зря — во всяком случае Виктор, стоя на балконе своей главной резиденции, свято в это верил.

Резиденция была не слишком высоко в горах, в местных Альпах, на скале с почти отвесными склонами. Почти тысяча метров над уровнем моря, великолепный пейзаж, чистейшая река, берущая начало от ледника, башни, цепляющие небо… Да-да, резиденция была стилизована под средневековый замок — такой, каким его любят рисовать художники в иллюстрациях романтических книг. Здесь же, неподалеку, был космодром, на котором базировалась маленькая эскадра капитана второго (уже второго!) ранга и представителя президента России в пространстве 5-46 Михайлова. Кстати, 5-46 расшифровывалось очень просто: пятая ось пространств, 46 пространство, считая за первое Землю. Правда, эскадра здесь именно что базировалась — садились сюда, в основном, транспортные корабли, привозившие, чаще всего, оборудование, а увозившие полные трюмы обогащенной урановой руды. Именно за счет мощных разработок урановых месторождений и обогатительной фабрики этот мир и стал рентабельным — возить ядерное топливо на Российские и международные космические базы в соседних мирах отсюда было куда выгоднее, чем с родного пространства и Виктору оставалось только гадать, почему до сих пор никому не приходило в голову размещать такие производства на местах, как здесь. В лучшем случае из сопредельных пространств вывозилось сырье, что было, конечно, выгоднее, чем копаться в поясе астероидов, но все равно рентабельность была не то чтобы бешеной.

Впрочем, Виктор не намерен был останавливаться на достигнутом — уже полным ходом шла разработка месторождений олова, меди, цинка, алмазов и еще много чего. Для чего и завозилось оборудование — продукцию Виктор намерен был перерабатывать прямо здесь, были и интересные мысли по переброске всего этого на родину. Так что дело спорилось, колонизированный мир приносил пусть небольшой, но доход, и потому начинания Виктора поддерживались на самом верху. И принесло это ему, кроме второй звездочки на погоны, кругленькую сумму в банке и, как ни странно, авторитет как среди своих, так и среди врагов которых у него оказалось неожиданно много. Впрочем, враги могли скалиться издали сколько угодно, а Виктор был здесь царь, бог и воинский начальник и эскадра из трех кораблей (про два из которых, трофейные, знали на родине только Дракон и Кошкин) давала ему возможность чувствовать себя вполне уверенно. Сейчас «Денеб» и «Сириус» (по традиции, пошедшей еще со времен Петра Первого, названия крейсеров решили не менять) патрулировали пространство вокруг планеты, а ТАКР «Ганнимед» находился здесь, на космодроме — производил профилактический ремонт вспомогательных двигателей.

Но, хотя эта резиденция и считалась главной, Виктор ее не очень любил. Самы горы любил, а вот резиденцию — не очень. Она служила, в основном, для официальных мероприятий и как перевалочный пункт для приема-отправки грузов, но для жизни у Виктора было еще два замка. Один — на берегу холодного моря, где волны, зажатые берегами фиорда, бились об землю почти у самых стен. И второй, тот самый первый замок, где и начиналась карьера Виктора, как мелкого феодала. Ну и были еще многочисленные виллы на теплых морях — словом, Виктор поступал так же, как и любой наместник с неограниченными полномочиями до него и как, наверное, будут поступать после. Начальство на это все смотрело сквозь пальцы — главное, что дело не страдает, а остальное пусть будет на его совести.

А дело, надо сказать, было не в рентабельности пространства и даже не в его развития. Дело — вон оно, стоит на плацу. Четыре тысячи костоломов, мастеров резки по чужой кости, и это только гарнизон главной базы. Его, Виктора, персональная армия.

Среди специалистов, которых Виктор когда-то привез сюда, были не только механики и прочие химики. Значительная часть этих самых специалистов была инструкторами по боевой подготовке, причем инструкторами такого класса, что Виктор по сравнению с ними был, так сказать, мелким любителем. Но… У Виктора они оставались ТОЛЬКО инструкторами, они учили людей, но ни разу не участвовали в боях — в бой своих солдат Виктор водил сам и только сам. И это не было избиение противника автоматным огнем или бомбежками, а именно войны на равном оружии. Виктор готовил людей ВОЕВАТЬ, а не заниматься резней, все солдаты должны были почувствовать вкус крови не только вражеский, но и своей, понять, что война — не развлечение, почувствовать боль и остаться при этом людьми. Конечно, никто перед ним такой задачи не ставил, на Виктор, как всегда, поступил по своему.

Тогда, вернувшись, Виктор застал замок в том же состоянии, что и оставил. Создавалось впечатление, будто он и не уезжал на пол года. Спецназ продолжал тренировки, фабрики производили продукцию, король… Король, как и положено, правил. Правда, как раз у короля к Виктору возникли притензии — за время его отсутствия случилась небольшая заварушка с соседями и королевская армия в полном составе выдвинулась к границе. Пришли и люди Виктора, однако, когда король назначил им командира, то последнего, невзирая на герцогский титул, отлупили и выгнали из лагеря, спустив предварительно портки. Скандал был жуткий, однако король проявил мудрость и предпочел разобраться. Разобрался. Посмеялся. Но зарубку на память сделал.

А было все очень просто — когда король назначил командира, пускай и не имеющего ни малейшего представления о тактике действия спецназа, бойцы это сглотнули — есть у военных такое понятие, как дисциплина. Когда он притащил с собой несколькои придурков и объявил, что это теперь будут командиры отрядов (вот ведь оригнал, ладно, что не знает слова офицер, но хотя бы об уже существующей структуре подразделения мог поинтересоваться) ребята переглянулись, четко решив, что жить командирам до первого боя. Но когда любовница герцога, которую он сдуру притащил с собой (вот ведь, откуда идет традиция ППЖ), отхлестала по щекам одного из офицеров, назначенного еще Виктором (уже дворянина, кстати) терпение у народа лопнуло. Стервозную бабу в два счета завалили на землю и отходили вожжами по ягодицам, чтобы знала, с кем имеет дело. На визг примчался кто-то из герцогской свиты и, громко ругаясь (абсолютно неизобретательно, надо сказать, русский мат, который, с легкой руки командира, давно освоило все подразделение, был заметно богаче и эмоциональнее), попытался вмешаться, за что закономерно получил по морде.