Резервист - Поселягин Владимир Геннадьевич
Так как я спрятал танк? Да среди побитой техники ВСУ у железнодорожной станции, где реммастерские были, переоделся в форму солдата ВСУ, запер машину и ушел. Подальше на велосипеде отъехал, подобрал место для лежки в кустарнике и вскоре спал. Второй проследит, чтобы с танком порядок был. Хотя я сглупил. Это, когда поужинал и спать в спальнике устраивался, понял. Почему мне сразу в голову не пришло достать бэтээр и убрать танк в хранилище? В этом случае он по массе войдет, а на бэтээре на полуспущенных колесах, чтобы следы малозаметные оставлять, я поехал бы подальше. Да эта бронемашина и плавать может, смог бы пересекать водные преграды. Чем плохо? В следующий раз так и сделаю. Да, боекомплекта у танка нет, а то потеряю, жаль, конечно, но все ценное забрал.
Проснулся я засветло сам, никто не будил. Позавтракал чаем с малиновым пирогом, а хорошо пекут в той мини-пекарне, и занялся делом. Для начала сидел на спальнике и медитировал. Наполнив Источник, вчера хорошо растратился, достал вертолет и приступил к работе. Сначала восстановлю, потом модернизирую, мне так проще. Даже два часа захватил темного времени суток, но полностью закончил. Пять раз полную медитацию сделал. Внешне тот же Ми-2, но по сути флаер. Сначала обновил, как новенький стал, после этого модернизировал. Первыми движки, теперь тот способен летать до трех сотен километров в час. Это крейсерская скорость, максимальная – четыреста. За счет трех ноутбуков и двух планшетов из трофеев сделал бортовой комп, вывел наружу антенну связи и радара. Покрыл обшивку специальной пленкой, от радаров ПВО. Однако самым лучшим нововведением считаю оборудование глушения на глушители. Без потери мощности движки вертолета работали тихо, не оглушая никого вокруг. Теперь пересекать передовую ночью будет не сложно. А если на километр подняться, так меня и не услышат. Один минус, салон остался прежним, не было у меня материала еще и им заняться, будет время, сделаю, а пока так же, как было.
Когда закончил, достал велосипед и покатил к железнодорожной станции. Второй уже доложил, что мой танк загнали в цех, мастера осмотрели и за день провели легкий ремонт, в основном заменили часть динамической защиты и пополнили утерянную, после чего танк выгнали, и он стоит на стоянке в ожидании. Я в шоке. Незаметно забравшись в танк, разместил снаряды на месте, в «карусели». Оба пулемета снарядил и, запустив двигатель, расстрелял мастерские, там народу мало, да и те частью разбежались. Оставив гореть цеха, направился к городу, ведя огонь по всему, что представляло для меня интерес.
Кстати, сегодня днем пообщался с полковником, комбатом своим, доложился, что и сколько уничтожил, отчего тот крякнул, а я подтвердил, что буду работать по артиллерии. Мое начинание наших порадовало.
А тут по Славянску гоняю, вдруг узнал от Второго, что мне звонок идет, тот отслеживал, сам я не слышал, ну и ответил. Недалеко казармы одной из механизированных бригад, вот и бил по ним фугасами и подкалиберными, разрушая. Комбат звонил. В общем, мне строгий приказ пришел – вернуться. Приказ сверху исходит, из нашего штаба объединенных войск Новороссии. А им из Генштаба РФ пришло. Мол, я мешаю. Это как я мешаю? Им меньше бандерлогов достанется? Странно, однако приказ подтвердил. Славянск я покинул, сменил танк на БТР и погнал прочь. Дальше оставил бэтээр и на вертолете до наших. Лафа, никто тебя не видит и не слышит. Добрался нормально, у посадки достал танк и вернулся за бэтээром. Потом так же обратно.
Вот так сразу выходить на связь точно не стоит, вопросы возникнут, а как это я от Славянка, где так вопили по всем каналам укропы, перебрался сюда. Однако остаток ночи потратил, метнувшись дважды к гаражу и доставив сюда же оба танка. Так что выстроил в линеечку три танка, все три разных модификаций, БМП и БТР, да еще покатался на «шестьдесят четвертом» до дороги, чтобы следы оставить, а то откуда они тут появились? Ну и спать. На антенне Т-80 развевался наш флаг, показывая принадлежность техники, так что порядок. А спал на корме «восьмидесятки». Дрон отслеживал мою безопасность. Второй помочь ничем не мог, все тучи заполонили. Хотя он мог пользоваться камерой дрона, им же и управляя.
Пока я спал, на трассе сотни автомашин проехали, включая военные, моя техника на виду у посадки стояла, но никто не обратил внимания. Раз стоит, значит, так нужно. Флаг-то наш. Поэтому меня не поднимали, никто к стоянке не сворачивал.
Проснувшись, я сделал зарядку, кровь разогнать, свернул пенку и спальник, позавтракал, в этот раз был пирог с рыбой и рисом, и, подумав, набрал комбата.
– Лето? Решил все-таки воздухом вернуться?
– Здравствуйте, товарищ полковник, – напомнил я тому о правилах приличия. – Насчет воздуха, то нет необходимости. Я на окраине Донецка стою.
– Когда успел? Неужели на танке, который бросать отказывался?
– Так точно, на нем. Я там в тылу у укропов повстречал беженцев. Двое танкисты бывшие, обещал, что, если мои трофеи перегонят, перевезти на нашу сторону. Там почти два десятка человек с детьми было. Обещание выполнил, те с семьями уже ушли, а я технику стерегу. Хочу ее нашему батальону передать. Кстати, тут «восьмидесятка» есть, думал себе оставить, но решил вам отдать, а то комбат-танкист, а танка своего нет. Себе новенький «семьдесят второй» заберу.
– Конкретно, что к нам перегнал?
– Три танка, «восьмидесятка», «семьдесят второй» и «шестьдесят четвертый». Потом «БМП-двойка» и «БТР-семидесятка». Это все.
– М-да, удивил. Ладно, насчет «семьдесят второго» добро. Где находишься?
– Посадка у трассы на Авдеевку. Пять километров от Донецка.
– Через полчаса буду.
Убрав телефон, я помедитировал и стал сливать все в ремонт бэтээра, хотя бы в порядок привести, чтобы перекрасили и использовали.
Кавалькада разной техники, семь единиц, появилась не через полчаса, а минут через сорок. К тому моменту я слил все из Источника и неплохо подремонтировал БТР, хотя работ с ним еще хватало, и как раз сидел на корме и медитировал, когда дрон показал, что ко мне колонна сворачивает. А там было два армейских командирских «уазика», один «Патриот», потом два японских внедорожника, знакомые, на них глава ДНР с охраной ездит, потом БРДМ-2 с бойцами и «шишига» тентованная. Видимо бойцов везли, чтобы принять и перегнать технику. Кстати, «шишига» как раз и нагнала колонну, когда та только начала сворачивать ко мне.
Быстро проверив форму, я повесил автомат на боку и вышел встречать командование. Оказалось, тут был и командующий войсками ДНР.
Дальше доложился, пришлось немало так описать, что было, поразив многих, но доказательства – техника за спиной и целый ранец удостоверений уничтоженных солдат и офицеров противника – только подтверждали это. Так что доклад приняли, и глава ДНР сообщил, что по представлению российской стороны, за спасение их военнослужащих и вообще за действия в тылу противника награждают меня Золотой Звездой Героя России. От главы ДНР за захват техники и ликвидацию артиллерийских батарей противника, спасение наших из плена, такая же награда, как у россиян. Еще меня к поручику представили, не успели вручить, хотя по всем документам прошло. А теперь капитана дают, приказ подписан. Тоже за последние действия. Удивил.
Дальше я передал технику зампотылу нашего батальона, прихватив свой ранец, на «уазике» комбата поехал в город. Через два часа стемнеет, но мне дали возможность посетить квартиру, порадовав родных своим скорым возвращением.
Форму в стирку, сам в душ, парадную форму надел и вниз, машина ждала. Кстати, жену и тещу с дочкой я поздравил с восьмым марта, когда был под Краматорском. Сообщил, где подарки спрятал и кому что. Так что те довольны были, не забыл.
А дальше на награждение. Наши первыми успели, хотя в Москве по поводу меня тоже приказ подписан, да еще я получил звание капитана. Это не очень хорошо, в батальоне для меня должности просто нет. В принципе, и взводом могу командовать, такое не редкость, но и мест взводных свободных тоже нет. Воюют парни и воюют неплохо. После награждения банкет состоялся, не меня одного награждали, еще было шесть парней и одна девушка из санинструкторов, что удостоились награждения за ратные подвиги и спасение раненых. После этого нас отпустили. Правда, командующий, что тут присутствовал, велел завтра подойти к штабу, и, судя по недовольному лицу комбата, меня от него забирали. Впрочем, я неплохие отступные внес на баланс батальона, из пяти единиц разной техники, однако тот все равно расстроен. Сам полковник был отозван в сторону, общался с другими офицерами. Я не успел поговорить, хотелось узнать, куда меня направляют, да и он как-то желания пообщаться не высказывал. Вот так я и поехал домой. Нас на машинах развезли кого куда, кто тут жил, а кого-то в казармы.
