Чистилище. Трудовик (СИ) - Алексей Губарев
Дождавшись, когда с глаз спадёт багровая пелена, я с трудом перевернулся со спины набок и, пытаясь вдохнуть, осмотрелся. Окружающий мир был затянут туманом, но я всё же рассмотрел силуэт лежащей неподалёку туши и две передвигающиеся вокруг неё фигурки. Что за?..
Наконец зрение сфокусировалось, и я разглядел, как мои спутницы, вооружившись глефой и тесаком, раз за разом бьют неподвижную тушу лежащего на боку бронезавра. Всё враз стало на свои места. Похоже, тварь, помимо своего веса, ударила еще и умением. Разумеется, сработало одна из моих пассивных способностей, и зверь потерял сознание от болевого шока. Да, слабый в наше время динозавр пошёл, не то что раньше.
— Всё, успокойтесь! — произнёс я, принимая сидячее положение. Спутницы вошли в раж и не заметили, как от ящера отделились три сгустка света, по одному разлетевшись к каждому из нас. — Убили бедную животинку.
Слова давались с трудом, как и дыхание. Мда… Вроде взрослый мужик, с головой дружу в меру, а применять способности сфер так и не наловчился. Едва взял в руки огнестрел, появляется уверенность, что быстрее и сильнее пули ничего нет. Кто мне мешал деморализовать ящера ударом биты, а потом спокойно подойти и разрядить ружьё в глаз? Только моё закостенелое мышление. Ладно, в этот раз вроде обошлось, да и думать мне, если честно, некогда было. Уж больно шустро рванул бронезавр.
— Идти сможешь? — Дарья, едва я подал голос, тут же бросилась ко мне, в то время как Зоя, убрав тесак, взялась за лук и приготовилась отражать возможную атаку. Молодцы девчонки, стараются.
— Куда я денусь, — прошипел я, принимая помощь напарницы. Так, рёбра вроде целы, отделался ушибом. — Ружьё жаль, до твоего следующего перерождения будем без огнестрела. Ну да с такими тварями не гладкоствол, а пулемёт нужен. Эх, нам бы броньку сладить из шкуры этого ящера.
— Уходить отсюда нужно. Чем скорее, тем лучше, — как-то отстранённо произнесла Дарья. — Тревожно мне.
— Тогда не задерживаемся. Доберёмся до перекрёстка, там видно будет. Может, прикупим чего в лавке, если таковая обнаружится.
Первую сотню метров идти было тяжело, и даже нарастающая тревожность напарницы не могла повлиять на меня. К счастью, купленные зелья сделали своё дело, и постепенно боль в груди начала уходить. Спутницы, как могли, поддерживали меня, даже попытались взять себе мой вещмешок. Пришлось пояснить им, что я двигаюсь медленно не потому, что мне тяжело, а потому что не могу дышать полной грудью. Значительно ускорились мы тогда, когда далеко позади послышался гул. Я хорошо запомнил тот разговор с работягой, на первом нашем перекрёстке. Сложить дважды два было несложно, а серая туча позади, на самой границе видимости, подтвердила мои догадки.
— Дамы, — обратился я к спутницам, — плевать на тварей, похоже, этот коридор схлопывается. Жмём изо всех сил, чтобы успеть к перекрёстку до того, как нас раздавит. Не хотелось бы попасть в какой-нибудь мир вроде Тьмы, или ещё чего похуже.
И мы побежали. Сначала грузно, тяжело, затем постепенно набрали темп и уже не сбавляли его. Три шага — вдох, два шага — выдох. Шире шаг, отстающего поддержать, назад не оглядываться. Слева, вдоль кромки леса, бежит рыжий гориллоид? Да и пусть бежит, ему сейчас не до людишек, он тоже пытается спастись от безумной стихии, сминающей само пространство.
Позади послышался топот, и я всё же решил оглянуться. Твою-то мать! Откуда столько псин появилось? Стая голов в двадцать, и все стремительно нагоняют нас. Эти твари могут и покусать, чисто из злости, потому как мы частично перекрываем дорогу.
— Правее! Прижимаемся к правой обочине. В колонну по одному! Дарья бежит первой! — моя команда, рубленая на части из-за потребности часто дышать, прозвучала смешно, но спутницы поняли. Пристроившись позади, я на бегу извлёк из ножен боевой серп, приготовившись отбиваться от гончих. Мои приготовления оказались весьма кстати.
Первые три псины пробежали мимо, лишь скосив на нас свои кроваво-красные глаза. А вот четвёртая попыталась ухватить меня за предплечье. Я отмахнулся от твари, и весьма удачно — остриё серпа располосовало бок зверя до самых рёбер. Гончая, жалобно взвизгнув, тут же отстала. Теперь не уйдёт точно.
Ещё трижды мне пришлось отгонять псин, прежде чем они вырвались вперёд, оставив позади двух сильно раненых товарок. А ещё мы обогнали рыжего примата, который быстро начал сдавать. Похоже, с выносливостью у этой обезьяны были большие проблемы. Мы пока держались.
Неясный шум за спиной перешёл в отчётливо слышимый грохот сталкивающихся валунов, который с каждой минутой нарастал. Бросив за спину очередной взгляд, я выругался про себя. Твою ж мать, успеем ли? За нами, метрах в пятистах, все пространство было затянуто пылью, которая стремительно неслась вперёд, сокращая между нами дистанцию. Метров четыреста у нас есть форы, а потом из наших тушек сделают фарш.
— Поднажмём! — заорал я. — Живее!
Если мы и ускорились, то совсем немного, потому что шум за спиной продолжал нарастать. Оглядываться я больше не стал, сосредоточившись лишь на двух вещах: беге и контроле за спутницами.
На перекрёсток выскочили, когда нас уже окружала пыль. Считай, успели в последние секунды. А так, совершенно не видя друг друга, мы продолжали бежать, пока на полной скорости не врезались в какую-то преграду. И если дамы отделались лёгким ушибом, то я от души приложился плечом, разбередив ещё не зажившую до конца грудь. Охнув, опустился на корточки, придерживаясь рукой за внезапно появившуюся преграду. Даже сейчас, когда тело всё трясёт от недавней нагрузки, а желание вдохнуть полной грудью борется с сильной болью, я был рад. Мы успели.
— Пётр, тебе плохо? — Похоже, сегодня день такой, подобную фразу слышу от Дарьи уже в третий раз. Не имея возможности нормально ответить, поднял в знак согласия правую руку, сжатую в кулак, и кивнул для верности. Чёрт, как же неприятно, когда не можешь контролировать ситуацию. Стоило так подумать, как тут же всплыли давние воспоминания. То же чувство беспомощности. Тело, прихваченное к стволу дерева широкими ремнями. Костёр, и кричащие от боли и ужаса жена и дочь.
Погасив рвущееся из горла рычание, я медленно поднялся на ноги, только сейчас отметив, что продолжаю держать в левой руке оружие. Криво улыбнувшись, вернул серп в ножны и только теперь осмотрел преграду, остановившую нас. Хм, а ведь это натуральный частокол, причём сделанный качественно. Между брёвен нет ни единой щели.
— Ты смотри, новенькие! — раздался откуда-то сверху басовитый
