Эпоха Опустошителя. Том IV - Вел Павлов
— Что предлагаешь? — с неким интересом полюбопытствовал Кендрин, переглядываясь с остальными.
— Думаю, деньги и золото никого из нас не заинтересуют. Такого у всех в достатке. Само собой, я бы пополнила свою коллекцию драгоценностей из слёз дракона льда. В моей коллекции таких не хватает. По слухам, линдвормы Нифльхейма весьма редки у вас, но сомневаюсь, что Ульрика согласиться поставить свои побрякушки.
— Чтобы я их поставила должно небо перевернуться, — съязвила ледяная фея. — Твой жалкий щенок подобного не достоин!
— Как я и думала, — усмехнулась Кайса, разводя руки в сторону. — Поэтому для нашей ставки, Кенд, нужно что-то ценное и весомое.
— Как насчёт поместья в Верхнем городе Аронтира? — предложил огненный великан с превосходством глядя на горгону. — В столице пантеонов лет шестьдесят перестали продавать недвижимость.
— Весьма соблазнительно, — расплылась в обаятельной улыбке дочь Данакта, между делом игриво подмигивая своему собеседнику. — Всё-таки ты умеешь заинтересовать девушку, здоровяк. Тебе необходимо взять у него пару уроков, Глахаут, а то твои ухаживания порой походят на домогательства. Не спорю с какими-нибудь простушками наподобие Рики такое сработает, но со мной, увы, — разочаровано поджала губы Кайса.
На прозвучавшее замечание главный наследник верховного клана Хельхейм лишь обнажил зубы и похотливым взором окинул с ног до головы Нефрит Ксанта.
— Сколько бы ты не крутила хвостом, но рано или поздно ты всё равно окажешься подо мной, Кайса, — возбужденно прошептал Глахаут. — Мне нетерпится узнать какова ты в постели.
— В твоих мечтах, мой сладкий трупик, — чарующе рассмеялась горгона. — Только в них…
— Когда-нибудь я вырву твой ядовитый язык, рептилия, — ледяным тоном произнесла Ульрика, встревая в беседу. — А красота, которой ты так гордишься, будет отдана на растерзание самых грязных и гнусных насильников Севера! После встречи с ними ни одна целительница не сможет тебе помочь.
— Уж не о Глахауте ли ты сейчас говоришь? — пуще прежнего рассмеялась Кайса. — Если не ошибаюсь, именно он является главным насильником…
Подобный финт голубокровным Севера крыть было нечем, а веселый смех наследницы Ксанта еще несколько мгновений звучал в общей ложе, но и он вскоре затих, когда над четырьмя аренами раздался слаженный выкрик служителей оберегов:
— НАЧАЛИ…
* * *
Место, скрытое от чужих глаз.
Место, где решаются многие вопросы Севера.
Место сбора верховных правителей Севера.
Утро следующего дня…
В сумраке неизвестного пространства можно было увидеть четырнадцать каменных тронов. По одному на каждого главу. Главу основной ветви верховного клана и на главу побочной ветви всё того же верховного клана. Тем не менее, несколько из кресел пустовало, а владельцы некоторых мест попросту стояли на ногах. Силуэты были сотканы из различной магии, пока сами владельцы проекций находились далеко от центра своего настоящего тела. Очень далеко.
— Во имя Севера! Немыслимо! — громыхал женский раздраженный голос. — Просто немыслимо! Как это можно понимать? Почему вы все бездействуете⁈ А ты куда смотрел, Ноктиар⁈ ПОЧЕМУ АХХЕС УБИВАЕТ НАШУ МОЛОДЕЖЬ⁈
— Всё случилось слишком быстро, моя госпожа, — чуть склонил голову тёмный альв. — Что-либо предпринять в нынешних реалиях не представляется возможным. Да и есть ли смысл вмешиваться нам? Он всего-навсего юнец из молодого поколения.
— ДА ПЛЕВАТЬ МНЕ, ЧТО ОН ИЗ МОЛОДОГО ПОКОЛЕНИЯ!!! — завопила яростно светлая альва. — ОН ВЧЕРА БЕЗНАКАЗАНО УБИЛ ДВА ЮНЫХ ДАРОВАНИЯ!
— Тальвия, очень тебя прошу, будь тише, — пожаловалась глава верховного клана Ванахейм. — Он не твоя головная боль, а по большому счету моя. Однако что-либо сделать я не в силах.
— О чем ты говоришь, Лиэна? — удивлению главы верховного клана Альвхейм не было предела. — Мне интересно почему ты вообще допустила до участия аххеского бродягу?
— Потому как это решала не я! — повысила голос вана, вскакивая на ноги. — А твоя Знающая! Это была просьба Арнлейв! Именно она попросила за воспитанника Изувера. Ты в курсе, что в таких вопросах лучше не перечить дочери Фреи.
— Вот как, значит, — протяжно выдохнула Тальвия присаживаясь на трон, но затем её острый взор устремился в противоположную сторону. — Тогда ты почему молчишь, Аргус⁈ Хард ведь был твоим вассалом. Тебе нечего сказать? А вы чего притихли? — обратилась та к еще трём главам. — Шариса? Игар? Фейлан?
— Что Игар⁈ Я тут каким боком⁈ Свартальвхейм в это дело не впутывай, — холодно отрезал невысокого роста мужчина. — Меня отбор не интересует! Я и мой народ по другой части! Это вам в радость лить кровь и соперничать друг с другом за клочки власти и влияния.
— Аххес победил достойно, — сухо изрёк глава верховного клана Йотунхейм. — Он был сильнее. Претензий к нему у меня нет. Тоже самое касается и твоего вассала.
— Как ты можешь, Аргус⁈ — возмутилась светлая альва.
— Расслабься, Тальвия, — махнула рукой правительница верховного клана Хельхейм. — Аргус прав. Чего ты так разошлась? Ну убил маленький выродок парочку молодых талантов… Ну потешил своё эго. Что с того? Долго радоваться он всё равно не сможет. Стоит уродцу попасть на наших наследников и ему не жить. Если не ошибаюсь, то именно сегодня он и подохнет. Киданиан его прикончит. Его отец Киндред и остальные даже придти не соизволили, — указала женщина глазами на пустующие места. — Я вообще не понимаю зачем ты созвала нас для такой мелочи. Неужели тебе нечем заняться? Так или иначе, но мелкий выродок не победит. К тому же это была просьба дочерей Фреи. Сомневаюсь, что они так просто дадут ему попасть в рейтинг.
Из всех глав молчал только Фейлан — глава побочной ветви верховного клана Ванахейм. Тот невозмутимо сидел рядом слева от своей сестры Лиэны и лишь наблюдал и прислушивался к каждому прозвучавшему слову.
— Не люблю это делать, Тальвия, но вынуждена согласиться с Шарисой, — поднимаясь с трона, задумчиво изрекла глава верховного клана Ванахейм, медленно растворяясь в пространстве. — Рано или поздно, но аххес умрёт. Очень надеюсь, что наши дети об этом позаботятся. Так что позвольте откланяться.
— Позвольте и мне уйти, — уважительно пробормотал Фейлан, сопровождая своё исчезновение поклоном.
Всего мгновений мужчина пребывал во тьме, а пару вдохов спустя его веки слегка приоткрылись и
