Нелегал (том I) - Павел Николаевич Корнев
Я сел в дальнем уголке и погрузился в поверхностный транс, вот только состояния внутреннего равновесия не сумел достичь ни через пять минут, ни через десять. Всё время что-то отвлекало и не позволяло расслабиться. Голоса, шорох одежды, звуки шагов. Потом только сообразил, что дело не в окружении, а исключительно во мне самом. Раз за разом мысли возвращались к Барчуку, его покровителю и папке в кабинете Горицвета.
Просто наваждение какое-то!
Ладно хоть успел взять себя в руки до появления Федоры Васильевны, иначе непременно бы нагоняй получил. А так — отзанимался, делая упор в первую очередь на подстёгивании восстановительных процессов, затем отправился в раздевалку, где наткнулся на Карла, который тяжело отдувался, вытираясь после душа.
— Как-то сегодня совсем немилосердно нас гоняли, — пожаловался он.
— Тяжело в учении, легко в бою! — отозвался я, наскоро сполоснулся и спросил: — Чем сборище в итоге закончилось?
— По проектам-то? — уточнил Карл. — Наш, Феди Острога, Андрея Тополя и бесноватой Эли согласовали, остальных завернули.
— Совсем завернули?
— Кого совсем, кого на доработку отправили. Но от военной кафедры мы одни дальше прошли.
— Ясно, — кивнул я. — И что же — среди студентов евгенические идеи такой популярностью пользуются, раз Острог свой проект протащил?
Карл беспечно отмахнулся.
— Его мы обойдём! — уверил он. — Многие против его инициативы чисто из принципа проголосуют, она заведомо непроходная. Научный факт!
— А Тополь?
— Если подтвердим состоятельность своего предложения объективными расчётами, с Тополем тоже пободаемся. Слишком у него идея заумная. Схемотехника для большинства наших всё равно что тёмный лес. Он это тоже понимает, неспроста же на союз с мозгокрутами набивался!
— С Элей-то?
— С её компанией, — подтвердил Карл начал одеваться и сказал: — Мы сегодня решили всей инициативной группой в «Под пальмой» собраться. — Он усмехнулся. — Там наши суфражистки потом учредительное собрание вечерней школы проводить будут.
Распахнувший дверь раздевалки Лев услышал последнюю фразу и удивлённо приподнял брови:
— Суфражистки?
— Да девчонки из актива военной кафедры. Там среди главных заводил Маринка Дичок и ваша Инга, — пояснил Карл.
— Марина Дичок? — заинтересовался вдруг Лев. — Светленькая такая, стройная?
Здоровяк как-то очень озадаченно глянул в ответ и не слишком уверенно кивнул.
— Ну да. — И он тут же потребовал объяснений: — А что? Знаешь её?
— Видел с Эльвирой Генриховной пару раз, — сказал Лев и пояснил: — Это начальница моя. Они то ли родственницы, то ли просто семьями дружат. Я не понял.
— А-а-а! — понимающе протянул Карл и толкнул меня в плечо. — Так что, Петь, придёшь? Как у тебя со свободным временем?
Я без особого сожаления покачал головой.
— Нет, мне не до кафе. В десять на дежурство, так что давайте без меня.
— Как знаешь.
Карл попрощался и ушёл, а Лев попросил:
— Петя, подождёшь меня? Разговор есть.
Своего удивления я никак не выказал, не стал задавать и уточняющих вопросов, просто кивнул.
— Конечно!
Когда минут пять спустя мы вышли на улицу и Лев предложил присесть на лавочку, я поинтересовался:
— Ты домой сейчас?
— Да, а что?
— Да мне книги надо коллеге занести. Он в вашем квартале живёт.
— А! Приятелю Лии?
— Ему, — подтвердил я и помахал портфелем, который набил дипломными работами, посвящёнными разработке техник раздвоения потенциала.
Мы покинули территорию студгородка и зашагали по тенистой улочке. К вечеру воздух посвежел, но холодно не было, и барышни сплошь и рядом расхаживали в лёгких летних платьицах. Лев разговор начинать не спешил и с интересом поглядывал по сторонам, я его не торопил, хоть уже и начал испытывать нечто сродни беспокойству.
Только б не об Инге разговор зашёл! Ёлки-палки, только б не о ней!
— Да тут Антон в историю нехорошую влип, — сказал вдруг Лев, перехватил мой недоумённый взгляд и пояснил: — Ну Антон Пух, с которым мы инициацию проходили! Рыжий!
— А-а-а! — с облегчением протянул я, сообразив, о ком идёт речь. — И что с ним?
— Да на фронт сорвался, его в Зимске перехватили. Дело на рассмотрение в дисциплинарный комитет передали, а ты ведь там?
— Там, — подтвердил я. — Если дело нам спустили, значит, он при задержании не набедокурил и лишнего не наговорил, при отсутствии порочащих отметок в личном деле беспокоиться вообще не о чем. Ещё и ускоренные курсы военной подготовки пройдёт.
— О том и речь, — кивнул мой одноклассник. — Если он занятия в апреле — мае пропустит, долги по сессии сможет только в сентябре закрыть. А у них распределение по итогам семестра. В пролёте окажется.
— Если так посмотреть, то — да, окажется, — согласился я.
— И ничего нельзя сделать? — спросил Лев. — Он ведь просто республике помочь хотел!
— Это вопрос дисциплины. Вот ты на фронт не сбежал ведь?
— Я рапорт на перевод подавал!
В голосе бывшего одноклассника прозвучала откровенная обида, и я вздохнул, попросил:
— Ладно, дай подумать.
Просто взять и потерять составленный на Антона протокол не было никакой возможности, не мог я и попросить о проявлении к нему снисхождения.
Ну в самом деле — с какой стати?
Он особенный, что ли?
Хм… А ведь и вправду — особенный! Он ведь с золотого румба! Ценный кадр!
— Пусть пишет ходатайство об отсрочке наказания до выхода на пик витка. И чем больше преподавателей его завизируют, тем лучше. Если характеристика чистая, проблем точно не будет. Только на меня не ссылайся, не нужно это.
— Спасибо, Петя! Выручил! — обрадовался Лев. — Зайдёшь? Михаил Прокопьевич специально для меня травяной сбор подобрал — лучше всякого зелёного чая!
Я немного поколебался и всё же решил не обижать бывшего одноклассника отказом, кивнул.
— Зайду. Только давай сначала книги занесём.
Жили Лев и Герасим чуть ли не в соседних домах, даже крюк делать не пришлось. Правда, минут пять куковали у парадного в ожидании, когда спустится Сутолока.
— Извини, Петя, — развёл тот руками. — У нас усиление режима, посторонних не пускают. Даже гостей пока приглашать запретили.
— Да ерунда! — отмахнулся я, раскрыл портфель и вручил Герасиму толстенную стопку дипломных работ и диссертаций. — Держи! — После легонько толкнул в плечо Льва и с усмешкой спросил: — Вам-то гостей не
