Нелегал. Том 1 - Павел Николаевич Корнев
Я — нет. Не могу сказать, будто совсем уж не испытывал нервозности, просто нашёл чем себя занять — погрузился в лёгкий транс и попытался не просто уловить энергетические аномалии в кабинете, куда нас не спешили приглашать, но и отфильтровать возмущения, производимые Вязом, заранее настроиться на его волну. Так увлёкся, что от дребезжания телефонного аппарата даже вздрогнул и машинально поправил нацепленный на лацкан значок «Защитник республики».
— Проходите! — разрешил нам секретарь, возвращая трубку на рычажки. — Вас ожидают.
Меня так уж точно ждали, а вот при виде ассистента консультанта Вяз удивлённо распахнул глаза, но успел обуздать эмоции прежде, чем мне удалось в них разобраться.
И что это было?
Разочарование? Облегчение? Удовлетворение?
Последнее определённо присутствовало, но и плевать!
— Господин директор, Пётр Линь по вашему приказанию явился! — объявил я прямо от двери, не спеша подходить к столу.
— А вы, молодой человек? — посмотрел хозяин кабинета на моего спутника.
— Сергей Брак, — представился тот. — Ассистент консультанта кафедры кадровых ресурсов.
Директор перевёл взгляд на меня.
— Это действительно необходимо?
Сидевший по правую руку от директора представитель оперчасти многозначительно улыбнулся.
— Чует за собой грешок, значит!
— Да тут, Михаил Игоревич, дураком надо быть, чтобы подвоха не заподозрить, — ответил я нагловатой ухмылкой.
— Поговори мне ещё тут! — оскалился оперативник.
— Довольно! — веско произнёс директор и попросил меня: — Молодой человек, потрудитесь выбирать более подходящие выражения. — После сказал уже Вязу: — Начинайте, Андрей Сергеевич. Прошу!
Начальник управления физической защиты взял лежавший перед ним лист и зачитал:
— Объявляю об увольнении со службы по дискриминирующим обстоятельствам сотрудника Бюро оперативного реагирования Петра Сергеевича Линя! Ознакомьтесь с приказом!
— Это по каким ещё таким дискриминирующим обстоятельствам? Какие ко мне претензии? — уточнил я, нисколько не удивившись услышанному, и указал на блестевший золотом нагрудный знак. — Меня тут на днях государственной награды удостоили, между прочим!
Вяза аж передёрнуло.
— Вам слова не давали! Подписывайте!
А вот это заявление меня удивило и ещё как!
— То есть объяснений не будет?
— Я сейчас прикажу вас вывести! — отчеканил Вяз. — И мы зафиксируем ваш отказ ознакомиться с приказом.
— Как вам будет угодно! — пожал я плечами и повернулся к своему спутнику. — Отметь нарушение процедуры увольнения, выразившееся в отказе ознакомить меня с причинами оного и дать необходимые пояснения.
Сергей отмер и полез за блокнотом.
— Непременно. Мы оспорим увольнение и взыщем средства, причитающиеся за вынужденный прогул.
Хозяин кабинета тяжело вздохнул.
— Постойте! — Он снял очки и принялся протирать их кусочком замши, потом сказал: — Андрей Сергеевич!
Вяз после мимолётной заминки объявил:
— Причины увольнения не могут быть оглашены, поскольку это может повредить ведущемуся расследованию.
Я напрягся было, но тут же заподозрил, что нас попросту водят за нос и спросил:
— И кто же его проводит?
— Допустим, я! — с нескрываемым самодовольством заявил представитель оперчасти.
И вот это он сделал совершенно напрасно.
— Следственные действия в отношении сотрудников Бюро осуществляются исключительно контрольно-ревизионным или следственным дивизионами ОНКОР! — зачастил Сергей. — Я незамедлительно поставлю в известность руководство о факте грубейшего нарушения процессуальных норм!
Михаил Игоревич скривился, будто уксуса хлебнул.
— Я же сказал: «допустим»! — пошёл он на попятную.
Мой консультант уловил шаткость позиции противной стороны и перешёл в наступление.
— Так расследование проводится или нет? — потребовал он объяснений.
— Проводится, — подтвердил Вяз, не став вдаваться в детали.
— Но проводит расследование не Бюро? — догадался Сергей. — И какой процессуальный статус в нём моего подопечного? — Он повернулся ко мне: — О возбуждении уголовного дела тебя не уведомляли, так?
Я отрицательно покачал головой. Ассистент Альберта Павловича хотел было что-то сказать, но его опередил Вяз.
— Хорошо! — произнёс начальник управления физической защиты с лицемерным смирением. — Видит бог, я не хотел выносить сор из избы, но вы не оставляете мне выбора. Так вот: Пётр Линь во время своей командировки в столицу проявил преступную халатность, которая стала причиной гибели заведующего первой лабораторией и выдающегося учёного господина Вдовца! Довольны?
Сергей в изумлении захлопал глазами, ну а меня так просто смутить не удалось.
— Очень интересно! А позвольте поинтересоваться, кто отправил меня в командировку? Может быть, Бюро? Так нет, ректорат! — быстро произнёс я, опасаясь быть перебитым. — И в каком качестве меня отправили в командировку? Как сотрудника Бюро? Нет, как лаборанта! Какая цель была прописана в командировочном удостоверении? Охрана господина Вдовца? Нет, всего лишь его сопровождение в качестве ассистента! Откуда бы взяться халатности, тем более — преступной⁈
Удивительное дело, но заткнуть меня не попытались, Вяза ответный выпад оставил совершенно равнодушным, а оперативник так и вовсе злорадно ухмыльнулся.
— Ишь как юлит! Будто уж на сковородке!
— Я бы попросил вас! — возмущённо глянул на него Сергей.
— Жену свою просить будешь! — прозвучало в ответ.
Ассистент Альберта Павловича задохнулся от возмущения и пошёл красными пятнами, но, прежде чем успел хоть что-либо произнести, новый удар нанёс Вяз.
— У нас имеется копия распоряжения, которым Петру Линю предписывалось обеспечивать безопасность господина Вдовца!
Сергей уставился на меня, а я сообразил, о каком именно документе идёт речь, и не удержался от страдальческого вздоха.
— Не выиграл, а проиграл и не в карты, а на бегах, — негромко процитировал после этого бородатый анекдот.
— Есть что сказать по существу? — уточнил директор, хмуря брови.
— Если речь идёт о внутреннем распоряжении республиканского идеологического комиссариата, то согласно оному мне давалось право задействовать сверхспособности для обеспечения безопасности господина Вдовца, а вовсе не вменялось в обязанность его охрана. К тому же я не являлся и не являюсь сотрудником комиссариата, там в любом случае не могли ничего мне поручить. Любое такое поручение ничтожно с юридической точки зрения. И это даже если не брать в расчёт то обстоятельство, что в момент покушения на господина Вдовца я находился в другом месте.
Ассистент Альберта Павловича насупился.
— Господа! Это просто возмутительно! Я не вижу никаких оснований для увольнения своего подопечного!
Вяз резко бросил в ответ:
— Оснований — хоть отбавляй! Каждый сотрудник Бюро должен сохранять бдительность двадцать четыре часа в сутки! Это вопрос профессионализма! Не говоря уже о том, что в отношении гибели Вдовца до сих пор продолжается следственная проверка и по нашей информации рассматривается в рамках него и вопрос о халатности!
— Фактически под видом борьбы за чистоту рядов вы желаете избавиться от человека до признания его виновным! Запрягаете телегу впереди лошади! — возмущённо выкрикнул Сергей. — А ведь самое большее, что тут можно сделать, это отстранить его от службы до окончания следствия!
Хозяин кабинета хмыкнул и сказал:
— Разумно. Увольнять не будем, временно отстраним. Андрей Сергеевич?
— Не возражаю, — легко согласился с таким решением Вяз. — Только хочу заметить, что человек с подмоченной репутацией не может представлять Бюро в студсовете! Это дискредитирует и нас, и дисциплинарный комитет, при котором он состоит секретарём. Я требую его незамедлительной замены!
— Есть на примете достойный кандидат? — уточнил директор.
— Есть, — подтвердил Вяз. — Выдвинем молодого специалиста из оперчасти.
Я будто прямой в голову пропустил, до того неожиданно всё произошло. Такая обида накатила, что небо с овчинку показалось и взвыть захотелось. А когда совладал с эмоциями и решил высказаться в свою защиту, то безнадёжно с этим опоздал — нас попросту выставили в приёмную.
Окончательно я пришёл в себя уже только в коридоре, там и напустился на Сергея:
— Ты что творишь? Ты вообще на чьей стороне⁈
— А что такое? — захлопал тот глазами. — Альберт Павлович сказал, что главное увольнение по порочащим обстоятельствам предотвратить! А отстранение ты в любом случае не оспоришь! Имеют право!
Захотелось со всех сил хватануть кулаком по стене, но побоялся пробить ту насквозь, сдержался.
— Да закончится следствие и восстановят тебя на службе! — утешил меня Сергей. — Не принимай близко к сердцу!
Объяснять ему что-либо не было никакого смысла, и я отправился поговорить по душам с Альбертом Павловичем. Тот оказался на месте, внимательно выслушал доклад ассистента, похвалил его и отпустил, после обратился ко мне:
— Ну а ты что скажешь?
На языке у меня так и вертелось крепкое словцо и даже не одно, пришлось обуздывать эмоции, вот и произнёс совсем не то, что собирался сказать изначально:
— Смотрю, вас орденом пожаловали! Это каким, если не секрет?
И в самом деле — лацкан пиджака куратора отмечала орденская розетка, только не солдатского креста и не рубиновая капелька «Знака Почёта», а совершенно незнакомая на вид.
— Орден Республики вручили по совокупности
