Воспитанник орков. Книга вторая (СИ) - Евгений Васильевич Шалашов
Норги еще имели преимущество, но после уничтожения оссуариев, они уже не пытались атаковать, ограничиваясь защитой. А вскоре, один вышел из боя, отправившись на север. Его примеру последовал второй, третий. Кто-то еще пытался сражаться — и его топили, но большая часть черно-белых парусников бежали на север, в сторону Одиноких островов.
Их не преследовали. У орков уже просто не было на это сил.
Глава 23. Последняя и печальная
Данут вертел в руках бусы из редкого коралла. Сначала, хотел их выбросить, но передумал. Пусть они останутся у него, как символ... Символ любви? Или, символ прошедшей любви? А ведь девочка Мара просила подарить их невесте, а он ответил, что у него уже есть жена. Хм... Жены у него теперь нет. Ладно, пусть бусы останутся на память о Маре и ее семье.
А ведь все было так здорово! Снятие блокады с Тангейна, толпы ликующих горожан, пытающихся добраться вплавь до кораблей орков, стоящих на рейде, чтобы выпить со старыми врагами, вдруг ставшими друзьями и спасителями.
Встреча с Шумбатаром получилась грустной. Вождь Нургалльского клана был жив, даже не ранен, но он не мог говорить от усталости и горя. Слишком дорогой ценой досталась победа. Из ста кораблей, ушедших спасать Тангейн, уцелело двадцать. Остальные либо сгорели, либо ушли на дно. Из экипажей спасти удалось не больше трети. Потери, поменьше, чем после Аркалльской битвы, но все равно, огромные!
Данут и Буч как раз доставили на флагманскую галеру спасенных моряков. Шумбатар, обрадовавшись, что удалось спасти еще тридцать парней, удивленно перевел взгляд с Данута на Буча.
— Говорил же, нельзя открывать клетку, — сказал Шумбатар с досадой. Но посмотрев на молодых орков, размещавшихся на галере, слегка улыбнулся: — Все, что происходит, происходит не зря.
Дальше можно было не продолжать. Орки не используют голубей в качестве почтарей и, уж тем более, не сажают их в клетки. Кто увидел двух грустных птиц, решил помочь. Из-за этого ротозея (или напротив, из-за радетеля свободы?) он и проделал такой длинный путь. Но, опять-таки, если искать светлую сторону — вон, тридцать человек удалось спасти, включая будущего мужа Слети. Уже неплохо.
— Потом все расскажешь, — сказал Шумбатар.
Данут только кивнул и пошел к баркасу. Ему еще надо было доложить Гилберту о своем прибытии. Ну и, конечно же, повидать Тину.
Гилберта нашел там, где тот и должен быть — у Надвратной башни. Тот, как всегда, был занят — отряжал отряды для зачистки окрестностей от отрядов норгов.
— Живой? — обрадовался начальник разведки, увидев помощника. Отмахнулся: — Давай потом поговорим, ладно? Видишь, дел выше крыши. Сходи пока к супруге, дядюшку своего утешь.
— А что с дядюшкой?
— Так у него оба сына, то есть, оба пасынка погибли. Людей у нас не хватало, пришлось на стены гнать и старых, и малых. Ну, самого-то Силуданикто не посылал, а вот старшего, Казистера, на одну из куртин отрядили. А младший, не помню, как звали парнишку, ему обед потащил, а тут скелеты полезли. Говорят, младший братишка лучше старшего дрался!
Данут только вздохнул и пошел в сторону дома господина Альц-Ром-Гейма. Сердце царапали кошки. Ему было жалко и Казистера, но особенно — маленького Томиса, с которым успел подружиться. Жалко стало и тетушку Пайаниру, плевать, что она его недолюбливала и завела шашни со «звонарем». Да и дядьку жаль. И, что с того, что брат отца собирался его убить? Ведь не убил же?
Дом ростовщика так и не стал для Данута родным, хотя ему приходилось там ночевать. Раза два или три? Ну, он же муж, как-никак. Но парень не имел своего ключа, потому, пришлось подождать, пока привратник рассмотрит его в крошечное оконце, а потом пропустит наверх.
— Господин Альц-Ром-Гейм приказал доставить вас к нему, — сообщил слуга.
— Потом, — отмахнулся Данут, проходя к комнате жены.
— Господин Альц-Ром-Гейм приказал доставить вас к нему, — тупо повторил слуга, положив парню руку на плечо.
— Ты что, человеческих слов не понимаешь? — удивился Данут, стряхивая чужую руку. — Вначале я навещу жену, потом встречусь с хозяином. Я не вещь, чтобы меня доставлять.
Слуга попытался силой развернуть парня и направить его в комнату хозяина.
— Ну, раз ты не понимаешь слов, извини...
Освободившись от захвата, Данут вывернул руку слуги и, в полсилы ударил его в живот, а когда тот согнулся, немного добавил по шее. Когда парень упал, хотел приложиться ногой, но сдержался. Зачем убивать человека, пытавшегося исполнить приказ? Тотчас же, из неведомо каких дверей выскочили люди, но завидев зятя хозяина дома, малость опешили. На шум вышел и сам ростовщик.
— Пошли вон, — приказал Альц-Ром-Гем охранникам. Повернувшись к Дануту, с сожалением в голосе сказал: — Вот, видите, господин Таггерт, что происходит, если ваши люди чрезмерно старательны? А я попросил, в случае вашего появления в моем доме, пригласить вас к себе в кабинет.
— У вас что-нибудь срочное? — спросил Данут.
— Пожалуй, что нет, — замотал гоблин головой. — Мы можем поговорить и попозже.
Альц-Ром-Гейм скрылся, а Данут поспешил к молодой и любимой жене. Остановившись у двери, отчего-то заробел и, вместо того, чтобы войти бесцеремнно, как и положено мужу, постучал. Решил — пусть это станет сюрпризом!
Услышав родной голос, произнесший «Да!», осторожно открыл дверь и, сразу же сгреб любимую в объятия.
— Тина! Родная...— шептал Данут, прижимая к себе жену, пытаясь ее поцеловать.
— Данут, подожди!
Тина, вместо того, чтобы обнять любимого мужа, отстранилась. Поцеловала в щеку и, шмыгнув носиком, произнесла сквозь слезы:
— Данут, нам надо с тобой серьезно поговорить.
— Что случилось? — спросил Данут, а душа уже замерла. Когда любимая женщина говорит такие слова, да еще таким тоном, ничего хорошего не жди. Неужели узнала про связь со Слети?
— Знаешь, нам надо поговорить, — повторила Тина, закусывая нижнюю губу. — В общем, я должна тебе признаться...
Данут, превратившись в ледяную статую, ждал. В голове сразу же застучали мысли: «Наверное, сейчас скажет — я тебе изменила!» И что он тогда должен сделать? Что сказать? И зачем она это сделала? А главное — если изменила, зачем признаваться? А
