Оружейник - Rayko
— У Савельича, судя по всему, уже предел, а Волк еще добирает. Но уже не так резво, как в первые дни. День-два и будут готовы.
— Может пока теорию им дашь?
— Не мальчики, им пятиминутной лекции хватит. Если рассказать им сейчас, то начнут суетиться, прислушиваться к себе. И, естественно, ничего внутри себя не найдут… Кроме лишнего нервяка для себя, и головной боли для меня. Так ведь эти двое и с тобой этим дерьмом поделятся. Послезавтра начнем.
— Ну и ладно, иди сюда…
По телу Телии тут же пробежала сладостная дрожь, и она начала вяло отбиваться от настойчивых поползновений Шведа. Точнее, делать вид, что отбивается, заранее предвкушая волну наслаждения.
***
— Ничего нового? — спросил Швед, переступая порог кабинета Головина, — О, привет, Алекс. Как самочувствие?
Посмотрев на шефа, и видя, что тот отвечать не торопится, Алекс кисло поделился своим горем:
— Все веселье пропустил, пока валялся в лазарете.
— Это ты зря. Веселье было как раз-таки у тебя. С медсестрами, — улыбнулся Швед, усаживаясь в кресло, — Ты что, думал мы не узнаем? Девушки очень болтливые существа, Алекс, особенно когда обсуждают парней.
Боец густо покраснел, и чтобы скрыть смущение, обратился к Турку:
— Дмитрий Михайлович, разрешите проверить группу разведчиков?
— Валяй… Боец невидимого фронта, — махнул рукой в сторону двери Головин.
Алекс выскочил в коридор, как ошпаренный.
— Так-таки и ничего? — поинтересовался оружейник, — Сейчас любая мелочь может зарешать.
— Ты вместо того, чтобы своего бешеного Волка нормальному языку научить, наоборот от него словечек нахватался, — скривился Головин.
— Матерных эпитетов не использую, а остальное полезно знать для расширения кругозора, — ответил оружейник и плюхнулся в кресло, — Когда ждать реальные сведения?
— Завтра. Раньше вряд ли получу. Если только чудо какое произойдет.
— Уже произошло. Вчера остановилась станция в разломе Тиаль.
— Даже спрашивать не буду почему остановилась. Нам-то что с того? Он далеко на востоке, до него больше трех тысяч километров.
— Прецедент, Дмитрий Михайлович. А это значит, что мы можем останавливать станции уже двумя способами. Захват и… захват.
— Не морочь мне голову с утра, Швед. Давай по-человечески объясняй.
— Первый способ ты уже сам знаешь — захват станции без ее отключения. То есть, лендеры перенаправляют поток времени к себе, отключая при этом сначеров от кормушки.
— А второй?
— А второй способ более радикальный. Разлом остается у сначеров, но захватывается и разрушается принимающая станция. Поток из вашего мира стопорится, станция откачки останавливается автоматически, зона безвременья исчезает.
— В чем отличие?
— Вокруг станций приема нет зон безвременья, их можно атаковать без хеасов и время атаки не ограничено. Другое дело, что они расположены в труднодоступных местах, и судя по всему, теперь будут тщательно охраняться большими силами. Сначеры могут… а скорее всего, и будут, перебрасывать туда людей.
— А значит здесь их силы уменьшатся, и можно будет их кошмарить и там, и тут… — задумчиво произнес Головин.
— И это говорит тот, кто только что задвигал мне за мой лексикон…
Турок рассмеялся:
— Извини, был не прав.
И тут же посерьезнел.
— А где говоришь, эти станции приема?
— А я и не говорил, — невозмутимо ответил Швед, — Рано туда соваться. Сначала надо разведать, где расположены нужные именно нам. А для этого нужны несколько групп. Моего, гхм… сарса маловато будет. Готовь минимум сотню человек, будет десять групп. Я обучаю на местности — они работают. И еще новость…
— Не томи, Швед. Вот любишь ты нагнетать, — нетерпеливо поторопил его Головин.
— Все бойцы этих групп получат на вооружение тазеры.
— Судя по твоей хитрой роже, это что-то запредельно экзотическое?
— Именно. Чтобы не вдаваться в подробности, скажу только, что тазер похож на скаллер, как автомат на пистолет.
— Очередями лупит? — Турок даже привстал в кресле.
— Да, — коротко кивнул Швед, и упершись руками в кожаные подлокотники, резко поднялся на ноги, — Как долго ждать твоих людей?
Головину не потребовалось на обдумывание ответа даже секунды.
— А зачем их ждать? К вечеру Куба с Алексом уже сформируют группы по твоим требованиям.
— Требования обычные. Опыт разведки, ориентирование на незнакомой местности, топография, отличная стрельба, знание подрывного дела, рукопашка с уклоном в холодняк. Да что я перечисляю, ты и сам все знаешь. Завтра с утра подъеду, бывай.
Швед вышел в коридор и задумался. Ехать сейчас к Калебу ему очень не хотелось. Хотя он и рассчитывал на положительный ответ по поводу создания нового сарса с Телией, но все же внутри его грыз червячок сомнения. Нарываться на отказ ему ой как не хотелось, и он пытался оттянуть момент встречи с Калебом, на как можно более долгий срок.
***
— Здравствуй, Миша, — негромко сказал Швед, заходя в палату Куликова, и с удивлением обнаружив там Мягкова, — Как он?
Глава Дома сидел рядом с кроватью контрразведчика спиной к двери, и при звуке голоса, непроизвольно вздрогнул.
— Привет, Ульф. Кириллов пока его держит в коме, говорит, что до завтра Леньке овощем валяться. Зашел вот проведать.
— У него же мозг не задет, зачем его в кому ввели?
— Доктору лучше знать, не находишь? Или ты еще и врач? Большая потеря крови, да и обезболивающих у нас мало. Точнее совсем нет.
— Да ладно? Это дело поправимое. Ты сам-то как?
Мягков жалобно взглянул на Шведа, словно ожидая, что тот мановением руки откроет волшебный портал на волю.
— Готов сбежать в любой момент. Вот только Головин, зараза, охрану везде расставил. Мимо волкодавов мне не прошмыгнуть.
В палату вихрем ворвался Кириллов. Новая больница и новое оборудование, произвели на него неизгладимое впечатление. А учитывая обстоятельство, что он стал главврачом этой больницы, жизнелюбие доктора пробило потолок и устремилось ввысь.
— Здравствуйте, эмм…
— Не напрягайтесь, доктор, я не человек. У нас нет предубеждения насчет вежливости. Зовите меня Шведом.
— Спасибо за пояснение… Швед. Или все же, Ульф?
— Ульфом меня зовут в других мирах.
— Мда… хорошо. У вас… простите, у тебя, Швед, есть ко мне вопросы?
— Вопрос один — сроки полного выздоровления главы Дома.
— Еще две
