Возрождение Феникса. Том 4 - Григорий Володин
— В гости к самым преданным вассалам завалились роты императорской лейб-гвардии, — продолжает рассказывать Аркадий. — Наш император прекрасно знает, что слово не всегда столь результативно, как бряцанье оружия у твоего порога. Большая часть дружины Миронова обездвижена лейб-гвардейцами. Крови почти не пролилось. За исключением Гнездовых, там почти все мужчины перебиты. Но это не император постарался, а как раз «виновник переполоха», как ты назвал Арсения.
Эдуард бросает сигарету в пепельницу и ожесточенно чешет виски. Мысли вязнут в сладком дыму. Если верить словам князя, то творится полный кабзец. Слово из лексикона простолюдинов, но по-другому не скажешь.
Дав несколько секунд на осмысление, Аркадий решает добить новостью:
— Так что, дорогой Эдуард, мы обязательно поговорим. А сначала прими младшего Боблова.
— Он что, жив? — удивляется граф.
— Более чем. Хоть Миронов очень старался убить его. Мальчишку привезут в ближайший час, он немного в шоке, отпоите его валерьянкой или чем покрепче. И да, сразу отвечаю — Миронов развел тебя, как чай в стакане. Это он подстроил похищение заложника, а люди Беркутова спасли твоего пацана. Не благодари. Насчет виры мы, и правда, с тобой еще поговорим. Мне очень приглянулся твой оптоволоконный завод в Вологде. И с Тверью рядышком…
Чтобы не закричать в бешенстве, Эдуард впивается ногтями в ладони.
— А Андрей? Что с ним?
— Резиденция Миронова заблокирована Лейб-гвардией. Думаю, с Андреем всё решится сегодня. Его Величество уже вызвал меня туда, а также Софию.
— Это София постаралась? С Его Величеством?
— Конечно. Ну а как ты хотел, Эд? Напасть на дочь Гюрзы — и выжить?
— Напасть на кого? Кхм…Аркадий, ты же понимаешь, что даже Андрей вряд ли рискнул бы сунуться к детям Бесоновых? Не настолько он пришибленный. При всей его ненависти к князю Перуну максимум на что он решился бы — это уничтожить твоего вассала. Твоего, Аркадий! Не Софии!
— Очень мило, Эд, — холодно говорит Волконский. — Я всегда знал, что вы двое меня ни во что не ставите.
— Не о том речь. Сам должен понимать, — Эдуард не собирается извиняться за правду.
— Конечно, все мы всё понимаем. Андрей подставился, София воспользовалась моментом, Владимир не стал ей возражать. Теперь род Мироновых почти целиком вынесут. Вот до чего доводят интриги мышей против слона.
— Спасибо за урок, — выцеживает Эльс.
— Нет, дорогой друг, урок ты получишь, когда извинишься перед Арсением и мной за глупое нападение. И не словами, а бумагами. Двадцать предприятий — цена моего прощения. Арсению пять и мне остальные пятнадцать. Выручка каждого не меньше пятидесяти миллионов в год. Бизнес под ключ, так сказать. Отправишь список на ознакомление. Потом заверим твое предложение в канцелярии Его Величества. Оформим всё официальной вирой. Когда Владимир спросит меня, я дам согласие. Вряд ли император посчитает это перебором за ваш перфоманс, так что, думаю, он одобрит. Срок на подачу документов даю два дня. Не уложишься, мои аппетиты вырастут.
— Уложусь, — вздыхает Эдуард. — До встречи в канцелярии.
— До встречи.
Граф бросает телефон на стол. Как бы ни жаль ему сейчас своего друга Андрея, теперь нужно думать о своих проблемах. А именно — у каких вассалов отобрать их заводы для виры. Кто точно не взбунтуется, кто молча проглотит, а кому придется отдать своих внучек замуж на откуп.
***
В доме Гнездовых я задерживаюсь. Откат от боевого транса налетает, словно цунами, а тут никуда не денешься. Сознание спутывается, в глазах резко темнеет: мир словно макнули в черную краску, а затем вынули обратно, встряхнули, но темные разводы местами остались.
— Василиса, сторожить, — выцеживаю я из последних сил. — Никого ко мне не впускать! Как бы громко я не орал, так надо, не впускать. ЯСНО?
— Д-да, — блеет сломавшимся голоском «броненоска», огорошенная случайным выплеском магнетизма. — Слушаюсь, господин.
На этом участке коридора только голые стены. Завернув за поворот, вламываюсь в первую попавшуюся дверь. Комната оказывается дворянским будуаром: розовые парчовые шторы, мягкая мебель с изогнутыми ножками и волнистыми спинками, золоченый трельяж. Заваливаюсь с ботинками прямо на утонченный бархатный диван. Тело перекручивает резкой судорогой боли. Горло словно сжало плоскогубцами, я даже не понял, что кричу. Пальцы впиваются в обивку мебели, а туловище выгибается дугой.
А-а-а! Изумительные ощущения. Будто меня живьем накручивает на гусеницы рыдвана-танка зеленомордых.
Да жеваные потроха болотопса! Рыдваны послабее ощущались, уж я-то хорошо помню ржавые колымаги с большими пушками и форсированными движками. Не раз сражался с драндулетами зеленых болванов. Как-то даже выходил один против их беспорядочных железных батальонов. А вообще, что мне рыдваны с картонной броней? Те металлические сараи на гусеницах я пачками сжег и даже не вспотел. А сколько смертолетов сбил взмахами Золотого меча? А если еще вспомнить Гору, самодвижущуюся крепость, набитую зеленомордыми, пушками, техникой и припасами? Ох, огрело меня фугасным снарядом тогда. Но тоже не сравнить. Сейчас вставляет намного круче.
Сама собой вспоминается одна из похабны реплик Чугуна:
«Если застрял в полной заднице и не можешь из нее выбраться, получай удовольствие от долбежки».
Очень к месту. Что ж, постараемся словить кайф от боли.
— Р-А-А-А-А!!!
***
— Где Сеня?! — вламывается Лиза в кабинет к Софии и Аяно. — Где он?! Ему плохо! Я точно знаю! Ему нужен Целитель!
Две княгини переглядываются. Они как раз обсуждали, что надо бы к резиденции Миронова прихватить и Арсения. Пускай впечатлится, какой нерушимой горой Бесоновы стоят за него, по сути, чужого вассала. В общем, София нарабатывает очки перед светловолосым пришельцем, чтобы, когда он выиграет свой Грон, долго не раздумывал в чей Дом перейти.
— Деточка? — София сужает прекрасные голубые глаза. — Как серьезно Беркутов ранен?
Лиза жмурится и мысленно нащупывает фрактал Биосенсир. Разноцветные кружки выплясывают хоровод перед ее внутренним взглядом. Вот пятнышки накладываются сверху на очертания мужского силуэта, и теперь можно определить, какие органы не в порядке.
— Фебрильные судороги по всему телу, головокружение, онемение конечностей, гипоксия головного мозга…
Не дослушав, София берет телефон со стола и звонит:
— Слепой кот, быстро Целителя к Беркутову! Он, похоже, при смерти, — княгиня замолкает, точеные красные уста приоткрываются в удивлении. — Так вы в курсе? Заперся и кричит на весь дом, как будто бензопилой режут? — После этих слов Лиза вздрагивает. — А почему не принимаете меры? Не пускают «броненосцы» Арсения? Нет, не нужно устранять, они же ваши союзники. Дай-ка трубочку заму Беркутова. Алло, кто говорит? Плющ? Кхм, деточка, твоему господину очень плохо, и его должен посмотреть Целитель. Сам запретил? Ну, ладно. Тогда и мы сами идем к
