999999999 маны. Том 4 (СИ) - Оро Призывающий "Оро Призывающий"

— Длинной или короткой, — пояснил Укольцев. — Маленькой и победоносной — или затяжной и кровавой. А главное — переместится она на территорию Альянса, или же всё завершится раньше, чем ваша страна успеет второй раз за столетие стать грандиозным полем боя.

— Есть одна штука, — Карлов, говоря это, заваривал чай на всех четверых. — Очень могущественный артефакт. Императорская печать. По сути, само знание о нём — одна из самых охраняемых государственных тайн Империи. Он делает так, что, когда ты держишь его в руках…

— …ты Император, — закончил Укольцев. — В глазах всего населения. С точки зрения армии, полиции, властей, журналистов.

— Насколько я понимаю, он не обеспечивает верность до конца, не подчиняет разум, — Карлов снял с плиты кипящий чайник. — Но… даже твои враги будут считать тебя Императором. Даже идя на тебя войной, будут осознавать, что воюют с Императором.

— И, разумеется, как у всякого оружия массового поражения, Печать защищена на десять из десяти, — Укольцев подставил чашку под струю кипятка — и принялся размешивать сахар ложечкой. — Как мы уже сказали, тот, кто держит её в руках — будет Императором. Но тот, кто не является Императором по крови — не сможет взять её в руки.

— Тогда какой в ней смысл? — Элиза, мотнув головой, отказалась от чая. — Она просто… подтверждает власть?

— Абсолютной защиты не существует, — улыбнулся Карлов, наливая чай Саре (та отказываться не стала). — Печать убьёт на месте любого, кто возьмёт её в руки, не имея на то права. Но даже она не справится с тем, на кого нельзя воздействовать никакой магией — на Уробороса.

— …Марк, — выдохнула Элиза, откидываясь на спинку кресла.

— Нет! — Сара резко подняла голову. — Нет, нет и нет! Марк Ротт — Император? Вы хотите… вы правда хотите… доверить страну этому эгоистичному, безответственному болвану?

— Никто не будет делать Ротта Императором, — Укольцев выставил ладонь вперёд. — Фактически. Формально же… представь, как быстро окончится война, если мы сможем заполучить Печать.

— Республика никогда не желала крови простых имперцев, — кивнул Карлов. — Их режим, кланы, паразитирующие на всей стране, давно зажились на этом свете, но нам не нужна бойня. Никто не хочет нового Кайзерберга.

— Вот только не нужно сейчас высоких слов о человеколюбии! — Сара продолжала яростно смотреть на КОБРовцев. — Зачем, для чего — это уже другой вопрос. Важно то, что вы собираетесь вручить эту печать Марку Ротту! Тому, кто может обречь на смерть сотню с лишним непричастных людей, сам при этом ничем не рискуя, а всё, что он потом говорит — это «мне жаль».

— Послушай… — начал было Укольцев. Но Сара не желала слушать.

— Ротт думает только о себе, — отрезала она. — Ротт просто… играет другими, когда ему это нужно! Другие делают это осознанно, но Ротт ещё хуже — он даже не задумывается о последствиях, просто делает это так естественно, как будто имеет на то право.

— О чём ты говоришь? — Элиза поглядела на девушку с изумлением.

— Что? — Сара обернулась на неё, и при виде такого гнева в глазах Элизе захотелось отшатнуться. Даже во время разговора в клубе — а тот был очень напряжённым — Сара не была настолько сердита. — Думаешь, ты знаешь Ротта по-настоящему?

— У него не будет никакой реальной власти, — спокойно отметил Карлов, воспользовавшись паузой. — Ни капли.

— У него будет эта Печать, а значит, у него будет вся власть, — Сара снова повернулась к нему. — Вы сами сказали, что не сможете даже забрать её у него. Почему вы решили, что, отдав ему Печать, сможете им командовать?

Оба агента улыбнулись, переглянувшись между собой.

— А вот для этого, — кивнул Укольцев, — нам и нужна Элиза Белецкая — практически единственный человек, который способен быстро приходить к компромиссу с Марком Роттом.

Элиза быстро замотала головой.

— Чего вы хотите? — спросила она. — Чтобы я взяла на себя такую ответственность? Чтобы я ошиблась, и потом на мне была вся та кровь, что…

— Не ошибайся, — согласился Укольцев. — В конце концов, ты будешь не одна.

— К тому же, — заключил Карлов, — думаю, ты заинтересована в том, чтобы Ротт был спасён от неминуемой расплаты за убийство Императора. Конечно, они не смогут его казнить… но быстро поймут, что он бессмертный, и придумают что-нибудь получше.

Чёрт. Вот чёрт. Только не это. Элиза почувствовала, как кровь отливает от лица.

— А помочь ему мы сможем только в том случае, если этого потребуют интересы Республики — в конце концов, мы не частная лавочка по спасению, — продолжал Карлов. — Они засадят его в тюрьму, или запрут в лаборатории…

Нет. Не засадят. Не запрут. Если они казнят Марка — то уже ничего не успеют сделать.

Именно с этого момента Элиза знала точно — она поедет с КОБРовцами и сделает то, что они скажут. Пусть думают, что она согласилась, чтобы спасти Марка…

Главное — не выдать себя, своих эмоций. Не дать им понять, что одна-единственная казнь покончит с Империей раз и навсегда, превратив её в осквернённые пылающие руины, а заодно и приграничные территории — такие, как расположенный слишком близко Альянс Пяти. Если КОБРовцы поймут это, им останется только убраться подальше и дождаться казни.

— Ладно, — кивнула она. — Я… готова попробовать…

— Попробовать? — Сара поглядела на неё. — Ты права. Это риск, и нет никаких гарантий, что у тебя получится.

Все снова поглядели на неё.

— Ты… предлагаешь что-то конкретное? — уточнил Карлов.

— Я еду с вами, — сощурилась Сара. — Может быть, у Белецкой не получится сказать Ротту нужные слова, зато у меня точно получится. Он мне должен, в конце концов. Он должен мне брата и ещё сотню с лишним жизней — и это только по самой маленькой мерке.

Укольцев пожал плечами.

— Не то, чтобы я был против лишней помощи… но можно уточнить, зачем это всё вам, госпожа Маршал?

— Сара, — отрезала та. — Просто Сара. Никакой госпожи. А мне это затем, что я ненавижу, когда меня пытаются использовать.

Она отодвинула чашку в сторону.

— Если те ублюдки, что пытались меня убить, что разгромили мой клуб и убили моих друзей, подставили Ротта — значит, я хочу помешать им. Они хотят, чтобы его казнили. Значит, я этого не хочу. Да и война в моей родной стране — достаточная мотивация, чтобы я ехала с вами.

Оба агента смотрели на Сару с задумчивостью. Было видно, что они не учитывали это, и теперь быстро соображают — стоит им соглашаться на предложение, или же нет.

Что до Элизы, то она в тот момент смотрела на Сару с надеждой.

Поезд медленно тормозил. За окном занимался рассвет нового дня, и Элиза ловила себя на мысли, что она… боится. Буквально всего. Что они не успеют. Что у них не получится. Просто… что этот поезд неожиданно сойдёт с рельс или ещё что-нибудь.

Элиза редко ездила на поездах. Можно сказать, почти никогда — разве что давным-давно, в далёком детстве, да буквально несколько дней назад. И вот именно эта, недавняя, поездка не оставила у Элизы никаких приятных воспоминаний и желания пользоваться ещё когда-либо этим видом транспорта.

— Как я и говорил, — сообщил Карлов. — Самый простой способ спрятать что-то — оставить это на виду.

Сара наградила его мрачным взглядом.

— Это просто… не то, чего я ожидала.

— Думала, будет как в шпионских фильмах? — тихо рассмеялся Укольцев. — Что мы станем пробираться по тоннелям, лезть через колючую проволоку на границе, брести через горные перевалы…

— Десантироваться с вертолёта, — добавил Карлов. — У нас не столько времени. А старые добрые поддельные документы редко подводят.

Да уж. Им легко говорить — едут себе, переодевшись в гражданское и лишь слегка замаскировавшись. Сара так и вовсе едет по своим настоящим документам. Элизе же — как самой известной из всех — пришлось буквально прятать причёску под странной косынкой и косить из-за толстых очков. Уродство.

— Но ведь… — Сара поглядела за окно, на появляющуюся там станцию. — После смерти Императора должны были усилить контроль — разве нет?