Путь к престолу (СИ) - Усов Серг
— Да мы тебя давно уже поняли, Олег. Ты из-за этого скользкого момента не захотел, чтобы с нами полковники сейчас сидели? — поинтересовалась Гортензия.
— Не только. Не хочу сильно распространяться о делах разведки при них. Агрий давно от вас в Глатор поехал?
— Считай на следующий день, как мы взяли Морель, — Чек, судя по его виду, так и не понял, о чём сейчас переговорили его жена и друг, но не стал забивать себе голову, — Передал нам списки со своими пометками и исчез, как его и не было. Хотя, теперь, как я понимаю, можно уже и не торопиться. Всё равно уже до зимы мы не успеем с Саароном разобраться, так что придётся откладывать на год.
Чек сейчас исходил из того, что в этой части Тарпеции зимой не воевали. Причина — дневная слякоть на дорогах. Ночами конечно подмораживало, но, при движении большого количества войск, дороги превращались в сплошное месиво.
— Не правильно думаешь, Чек, — поправил он соратника, — Ты просто забыл, как Уля легко решила подобную проблему с слякотью на дорогах во время Сарского похода. А теперь, скорее всего, и я поучаствую. Не хочу затягивать. А что касается Глатора, тут я надеюсь не только на нашу военную силу, но и на те политико-дипломатические усилия, которые предпринимают Гортензия с Клеменией. Вы лучше скажите, что вы думаете по поводу таркских владетелей. Кстати, одна кандидатура на графский титул и владение у меня недавно появилась.
Про Мэй Олег не забыл и ещё находясь в Плавии решил, что подберёт ей подходящее имение. Слушая будущих короля и королеву Тарка Олег не сомневался, что вскоре появится значительное количество выморочных владений.
Рассмотрев персонально практически всех крупных феодалов Тарка, кроме тех, которые будут вассалами непосредственно императора, исходя из их характеристик, которые собрала сама Гортензия по своим каналам и которые собрал негласно генерал Агрий, практически треть из них были намечены кандидатами на заклание.
Конечно, ни Чек, ни тем более Гортензия не собирались вешать, сжигать или сажать на кол сразу всех тех, от кого они считали необходимым избавиться. Даже наоборот, они собирались свой персональный список будущих жертв по возможности максимально сократить на основе уже непосредственного общения и присмотра, но кого-то надо было отправить на заклание в первые же дни. Для примера и острастки.
Разрушенные замки и казнь их обитателей были не в счёт — это делал генерал винорского регента. Необходимо было показать силу и безжалостность нового короля и новой королевы.
— В идеале, конечно, нужно было бы повесить или посадить на кол королевского казначея, — задумчиво произнесла Гортензия, — Во-первых, это важнейший из сановников королевства и казнь чиновника такого высокого уровня очень хорошо действует на чинуш рангом ниже, во-вторых, всем всегда нравится, когда казнят главного финансиста. Но по тем данным, что я располагаю, Ефалий очень грамотный. И он один из немногих, кто тянет лямку добросовестно. Поэтому, мы считаем, что в первый же день нашего пребывания в Плавии, надо будет казнить маршала королевства. Он плохо готовил армию, и он пытался возражать твоему посланнику. Во всяком случае, так нам баронет Кларк написал. Я бы ещё и от министра двора поскорее бы избавилась, но в свете того, что он был тем, кто первым поддержал наше коронование, это было бы совсем не правильно.
За окном уже сгущались сумерки. Их беседа оказалась не просто эмоциональной, но и более продолжительной, чем Олег ожидал.
— А первый министр-то тебе чем не угодил?
— Тем, что дурак, Олег, — пояснила будущая королева Тарка, — Даже такая мелочь, как оповещение о решении Малого королевского Совета. Вот он не мог догадаться не нашего зазнайку Кларка оповестить о нём, а прислать к нам делегацию посолидней и статусней? Ладно, это мелочь. Потерпим глупого первое время.
Они просидели за разговорами до самой темноты.
— Всё, спасибо вашему дому, пойдём к другому, — Олег чувствовал, что не слабо так захмелел, но использовать магию, чтобы привести себя в норму не стал, — Возвращаюсь в Плавий.
Ему было хорошо. Правда, не только и не столько от выпитого элитного кальвадоса, сколько от встречи с друзьями, по которым он, как выяснилось, всё же немного соскучился. И, пожалуй, главное, от того, что он перестал чувствовать неловкость из-за своей перестраховки — Гортензия всё поняла правильно, а Чеку она чуть позже объяснит.
С командирами полков встречаться было уже поздно, да и не было необходимости. Всё, что ему нужно будет им сказать, он успеет сделать и позже.
Нагрузившийся гораздо больше Олега генерал при прощании обнимал своего друга и шефа даже сильнее, чем при встрече.
— Надеюсь, ты нас порадуешь игрой той дудочницы? — спросила магиня.
— Это вы меня радовать, по возможности, её игрой будете приглашать. Если, конечно, она согласится. Я ведь её имел в виду, когда говорил о своей кандидатуре на одно из освобождающихся владений.
В родном мире попаданца игра на музыкальных инструментах в средневековые времена считалась одним из благородных искусств, которому учили дворян и дворянок с детства. Олег знал, что даже Фридрих Великий, прусский король, был очень виртуозным игроком на флейте, кстати, очень напоминающей дудочку Мэй и по внешнему виду, и по звучанию. Да и остальные аристократы считали хорошим тоном уметь музицировать.
Здесь же, пока во всяком случае, искусство музыки было уделом бродячих артистов. Да и какая тут музыка до попаданца была? Позор, а не музыка. Олег рассчитывал теперь, что, возможно, от молодой и красивой таркской графини может пойти мода на музыкальное образование благородных. Пусть даже на первое время только женщин, а дальше будет видно. В конце концов, раз прусский король давал пример любви к игре на музыкальном инструменте, то что мешает это сделать псковскому императору?
Богемное тщеславие, которое Олег в себе почувствовал в ходе короткого музыкального турне, конечно толкало его похвастаться своими талантами и перед более широкой публикой, чем ближайшие соратники. При этом, уподобляться Нерону, требовавшему присутствия всего сената на своих выступлениях, он конечно не хотел.
Стесняться своих соратников, давно уже знавших почти о всех его магических секретах, Олег не стал и ушёл в Скрыт прямо у них на глазах.
— Ну, всё, — сказал он, уже став невидимым, — Встретимся в Палене. Или как вы там свой город назовёте…
— Подожди, Олег, забыла спросить, — успела притормозить его убытие Гортензия, — Ты когда от своего инкогнито собираешься избавиться? Так и будешь, что ли, наскоками появляться и исчезать?
— Я с Тормом и Улей появлюсь официально. Бригады, это конечно не ваши кавалеристы и егеря, но, думаю, через декаду — полторы они уже прибудут. Только не знаю, надо ли их в столицу или к столице подводить. Может, сразу к границам с Глатором отправить? Ну, это мы ещё обсудим с тобой, Чек. Чувствую, одними увещеваниями, не подкреплёнными движением армии, не обойтись. Ещё что-то, Гора?
— Нет, пока всё, — засмеялась подруга, — Так интересно с пустым местом разговаривать. Иди уж. Или прыгай.
Столица Тарка известием о скором появлении на троне новой королевской династии была воодушевлена и обрадована. Толпы людей с самого утра, вырядившись наряднее, кто как мог, теснились вдоль улицы, ведущей от северных ворот до королевского дворца. В толпе было много детей, из-за чего помимо шума толпы стоял и гвалт, закладывающий уши.
Олег не был столь наивен, чтобы предполагать, что это всеобщее ликование вызвано ненавистью к прежнему монарху или любовью к будущему — не знал никто ни Чека, ни Гортензии, так что чему тут радоваться? Народ был обрадован свалившимся на него пониманием того, что не будет ни осады, ни штурма города, как не будет и сопровождающих их жертв.
Смотреть сам торжественный въезд Чека и Гортензии в Плавий в сопровождении кавалерийского полка — егерский остался за городом, взяв под контроль его окрестности — он не стал и отправился в здание винорского посольство к баронету Кларку, где Олег остановился на проживание, заняв в нём две комнаты на первом этаже правого крыла, недалеко от пищевого блока. Сам не послуживший в армии, он вспомнил солдатскую шутку отца, что надо всегда стремиться быть подальше от начальства и поближе к кухне.
