Наталья Турчанинова - Мастер снов
Я отшатнулся от края и поспешил прочь. Хотя перед глазами все еще покачивался голый бетонный пол, груды кирпича, прямоугольники неба, заменяющего стены между столбами каркасов. Лестница без перил вела с одного недостроенного этажа на другой, в толстом слое строительной пыли, лежащем на ступенях, виднелись две цепочки следов – моих и Янса. Быстро спускаясь, я пытался вспомнить, как поднимался здесь, но не мог выудить из памяти ни единой детали. Фрагмент утра как будто вырезало.
С трудом открыв дверь подъезда, я выбрался со стройки, прошел к забору, протиснулся в дыру и побежал дворами к нашему общежитию. Пятиэтажное здание, выкрашенное в желтый цвет, стояло зажатое между двух девятиуровневых построек, соединенных друг с другом стеклянной галереей на высоте восьмого этажа. Первое место, куда я влез, как только научился более-менее карабкаться. Забавно было ходить по прозрачной крыше и смотреть на далекую землю под ногами…
Власис сидел на крыльце в компании своих одноклассников. Я издали увидел черную вязаную шапку и почувствовал легкое успокоение. С другом все было в порядке. Пока.
Уроки еще не начались, и никто не спешил в здание, где предстояло провести целый день. По двору с воплями носились стайки младших школьников в одинаковой черно-синей форме. Кто-то пытался влезть на одинокий тополь, стоящий неподалеку от крыльца, кое-кто потихоньку разрисовывал школьную стену за углом.
Все как обычно.
Заметив меня по ту сторону решетчатого забора, Власис кивнул товарищам, забросил сумку за плечо и быстро подошел. Он выглядел обеспокоенным и невыспавшимся. Темно-серые глаза утонули в тенях усталости, а сквозь обычный загар проступала бледность. Похоже, не одного меня этой ночью мучили кошмары. Только меня в реальности, а его во сне.
– Ты откуда такой? – Его хмурый взгляд переместился с моего впечатляющего фингала под глазом на полосы строительной пыли, покрывающей мою куртку и джинсы.
– Слушай, Влас, – сказал я ему тихо, – не ходите пока на крыши.
Он чуть откинул голову назад, словно увидев нечто пугающее.
– В чем дело?
– Просто не ходите. Передай остальным. – Мой голос звучал достаточно обеспокоенно, потому что Власис нахмурился еще сильнее.
– Ты можешь объяснить нормально?
– Пока нет. Но мы здорово влипли. Поверь мне.
Я замолчал, пропуская двух младшеклассников, пробегающих мимо и на ходу лупящих друг друга портфелями.
– Говорил тебе не лазить в «Элизиум», – сказал Власис, и тонкие черты его лица зло исказились.
– Не я, так кто-то другой. Без разницы. Но ты проследишь, чтобы наши сидели тихо?
– Ладно, – согласился друг нехотя, мельком глянул на одноклассников, с любопытством поглядывающих в нашу сторону. – На занятия, как я понимаю, ты не пойдешь.
– Нет. Надо уладить кое-что.
Теперь обеспокоенным стал он.
– Слушай, если бы ты рассказал толком, я мог бы…
– Нет времени, – оборвал я его. – В другой раз, ладно? Мне надо бежать.
– А ты помнишь, что у тебя уже два прогула, и если будет третий…
– Да-да, помню. – Я махнул ему на прощанье и поспешил прочь, думая о том, что штрафные санкции за пропущенные уроки сейчас волнуют меня меньше всего.
Ранним утром отель «Элизиум» выглядел не так роскошно-агрессивно, как ночью. Серый дождливый денек слегка притушил его мраморное великолепие. Но соваться в него через парадные двери мне все равно не слишком хотелось, а еще больше не хотелось повторять ночной маршрут. При мысли о том, что придется вновь лезть на высоту, у меня слегка похолодело в животе, а перед глазами мелькнула картинка – грязный двор и мертвое тело на серых плитах, с темным пятном под головой.
По счастью, именно сейчас к входу подрулил длиннющий лимузин, из него выбралось человек шесть гостей разной степени веселости. Видно, возвращались после долгого рейда по ночным клубам, затянувшегося до утра. Я повыше поднял воротник куртки, скрывая синяк на физиономии, и, стараясь быть как можно более незаметным, прошел вместе с ними в огромный холл, отделанный золотом и мрамором, проскользнул мимо стойки администратора, где уже выстроилась небольшая очередь отъезжающих, и, успешно скрытый рядом колонн, уверенно прошагал к лифтам.
На меня не обратили внимания, не остановили, не окликнули. Все были заняты своими делами. В кабине между резных панелей из красного дерева я увидел зеркало, а в нем свое отражение. Настороженное, помятое, с растрепанными темно-каштановыми волосами и затравленными глазами, которые сейчас были цвета грязного асфальта. За те несколько секунд, что лифт поднимался на тридцать седьмой этаж, я постарался принять более-менее уверенный вид, хотя бы внешне.
И мне это почти удалось, до тех пор пока я не дошел до нужного номера. Дверь в него была распахнута, из широкого проема как раз выкатывала тележку горничная. Рановато для ежедневной уборки.
– Извините, – обратился я к миловидной, круглолицей девушке в фирменном фартучке. – Постоялец из этого номера…
– Уехал, – ответила она доброжелательно. – Часа полтора назад. Я только смену приняла.
Видно, что-то изменилось в моем лице, потому что горничная осеклась и внимательнее посмотрела на меня.
– Что-то важное?
– Нет. Уже нет.
Я развернулся и пошел обратно, не замечая ничего вокруг. Сильнейшее разочарование, почти отчаяние сжало горло. Действительно, почему он должен был дожидаться меня. И с чего я взял, будто мне станут помогать. Но я ведь слышал его голос в своей голове! Он знал, что меня попытаются убить, и сделал так, чтобы этого не произошло.
Лифт спустился в холл, открыл двери с мелодичным звонком, я вышел, пытаясь сообразить, как поступить дальше. Вернуться обратно, пойти в школу, словно ничего не произошло. Ждать, когда меня или кого-то из друзей сбросят с крыши?
Вокруг ходили люди – молодые и не очень, успешные, довольные, серьезные, одинокие и в компаниях. И никому не было дела до того, что совсем рядом, среди них жили те, кто с такой легкостью мог проникать в их сны, в их жизнь и контролировать любое действие. Я снова почувствовал озноб от этой мысли. Гости дорогого отеля представились роботами, программы для которых составлял некто невидимый, но очень могущественный.
Очередь у массивной стойки рассосалась, и я решил предпринять последнюю попытку. Уверенно подошел к немолодому представительному мужчине в сером костюме с золотым значком на лацкане и произнес сдержанно:
– Доброе утро. Я ищу постояльца из номера 6325. Его зовут Феликс…
Администратор скользнул по мне внимательным взглядом, словно сверяясь со списком одному ему известных примет, и выразительно усмехнулся.
– Он уехал, но просил передать вам это.
Достал из ряда ячеек у себя за спиной конверт плотной бумаги и подал мне. Я пробормотал невнятную благодарность и поспешно отошел, на ходу распечатывая послание. На листе с гербом в виде золотой литеры было всего две строчки:
«Северный вокзал. Буду ждать до двенадцати».
Я кинул взгляд на массивные часы в резном деревянном корпусе, стоящие в холле – было без двадцати полдень, – и рванулся прочь из отеля. Вход на ближайшую станцию подземки находился за углом, на соседней улице.
До Северного вокзала – помпезного здания из мрамора и гранита – я добрался меньше чем за полчаса, бегом на всех станциях, перепрыгивая турникеты, заскакивая в уже закрывающиеся двери вагонов. И, задыхаясь от стремительного движения, вылетел на центральную площадь.
Ну и где его здесь искать?
Я шел, оглядываясь и быстро соображая – табло с расписанием, зимний сад, кофейни, зал ожидания? Поворачивал наугад, уклоняясь от людей с чемоданами, обгоняя группы встречающих и провожающих, уступая дорогу моечным аппаратам. Пока меня вдруг не взяли крепко за предплечье, останавливая.
Я оглянулся и увидел Феликса. Вполне возможно, он следил за мной все это время, сливаясь с толпой, или вложил в мою голову приказ идти именно к этому кафе, с огромными окнами от пола до крыши. Меня бы уже ничего не удивило. Он выглядел сосредоточенным и решительным. Ни следа усталости на лице.
– Быстро появился, – сухо обронил дэймос и мимолетно оглядел площадь за моей спиной. – Идем.
Он открыл дверь маленького заведения по соседству, впустил меня и вошел следом. Тут стояло всего несколько столов, накрытых белоснежными накрахмаленными скатертями. Занят был лишь один – самый дальний. Там расположилось шумное семейство с двумя детьми и горой багажа.
За стеклом полукруглой витрины возвышались горы пирожных, булок, тортов и конфет. Увидев все это великолепие, я вспомнил, что не ел со вчерашнего вечера, да и не пил тоже.
Снаружи окна были зеркальными, внутри прозрачными. Удобно. Находящихся в кафе не видно, а проходящие мимо – как на ладони.
– Слушаю тебя, – сказал дэймос, садясь за столик в углу.
Я рассказал ему обо всем, что произошло. Подробно, не упуская ни одной детали, и добавил в конце:
