Борис Зеленский - Атака извне

— Прежде всего, у нас появилась возможность вырваться из ловушки. Масса планетоида на два порядка больше массы броненосца, так что «перпендикулярная спираль» становится возможна. Но для этого мы должны управлять также и Зет-03. Далее… на спутнике наверняка собрано огромное количество экспериментальных данных, и я уверен, что наши наблюдатели не имеют доступа к большинству из них. Не стану гарантировать, что секрет джампинг-перехода непременно попадёт нам в руки, но мы значительно приблизимся к его разгадке.

— Вы так отстаиваете необходимость военных действий, — усмехнулся адмирал, — что я чувствую желание назначить вас командиром абордажной группы.

— Да, я готов! — вскричал старик. — Я уже много сезонов не держал в руках лучемёта, но ради процветания Кахоу готов идти в первой шеренге наступающих.

— Замечательный пример самопожертвования, К сожалению, у меня имеется приказ императора, запрещающий начинать военные действия.

— Ваша Блистательность! Никаких военных действий не будет! Спутник огромен, но охраны у него практически нет. Значит, серьёзного сопротивления нам не окажут. Находясь в пространственной рытвине, он не сможет подать сигнала бедствия. Службы наблюдения землян и вежборасиян наверняка засекли, что сателлит исчез до того, как «Шкеллермэуц» приблизился к нему. Опять же, не останется никаких обломков — вообще ничего. Типичный несчастный случай. Принесём землянам соболезнования, окажем посильную помощь в поисках. Во всей этой истории мы будем выглядеть невинней новорожденного злопоуха!

Взгляд адмирала потемнел. До этого Инхаш-Брезоф откровенно развлекался, выслушивая мнение штафирки о том, как следует вести боевые действия. Но то, что было предложено сейчас, казалось уже достаточно серьёзным. Немало высших сановников империи с радостью ухватились бы за этот план. Последнее время сторонники войны в окружении императора забрали большую власть. Их можно понять: конфликты прошлых лет прошли мимо этих вояк, которые в ту пору, в лучшем случае, с деревянным копьём наперевес ходили в атаку на гнездо громких пауков. А Инхаш-Брезоф успел повоевать всласть, причём на не слишком высоких должностях. Так что нет ничего удивительного, что боевой адмирал был сторонником партии мира. Именно потому его и послали к планетоиду Зет-03. С одной стороны, назначение на должность командира «Шкеллермэуца» означает опалу и едва ли не ссылку, но с другой, в стан потенциального противника летит знатный сановник, да ещё и настроенный лояльно по отношению к Земле. Дипломаты могли быть довольны.

До последнего времени был доволен и Его Блистательность, но теперь на него оказывалось неприкрытое давление, да ещё в присутствии дежурных офицеров. Командующий знал, что немало младших и средних офицеров только и ждут приказа о нападении на вежборасиянскую станцию. Каждый из них мечтает украсить дуэльную рапиру золотой каракатицей и получить лишний ромб на погоны, и никто не думает, что большинству вместо каракатицы светит карачун, а вместо ромба — скорое свидание с Хозяйкой Сущего. Об этом обязан заранее думать командующий, тот самый, что потом будет с лёгким сердцем посылать безответных солдат и мечтательных офицеров на смерть.

Сейчас перед блистательным князем появилась замечательная возможность перейти в стан победителей, и к чести Его Блистательности надо сказать, что он не колебался ни секунды. Извиваться подобает певчей каракатице, а он воин, его путь прям.

— Я не привык обсуждать приказы Его Величества! — отчеканил адмирал, — и мне странно, что ревнитель имперских стандартов публично призывает меня нарушить присягу.

Тедль Нох побледнел, но продолжал стоять, молча глядя в глаза князю.

Ох, не прост был ревнитель! Корабельная подглядка-подслушка уже обращала внимание командующего на странную либеральность корабельного идеолога. Либеральность… или просто неопытность? Либеральный ревнитель — такой же нонсенс, что и безголосая каракатица. Опальный флотоводец понимал, что без присмотра его не оставят, и первой кандидатурой на должность соглядатая был, конечно, ревнитель имперских стандартов. В конце концов это единственный старший офицер, назначенный на броненосец после того, как Инхаш-Брезоф принял командование.

Адмирал ознакомился с досье нового ревнителя немедленно после назначения; там не было ничего подозрительного. Начал службу зорковидящим, а попросту говоря, шпиком. Затем — Пыточная коллегия. После окончания Академии лояльности присвоено учёное звание проповедника праведных мыслей. Для такого должность ревнителя на военном корабле класса «Шкеллермэуца» — предел мечтаний. Уж конечно, подобный господин не стал бы препираться с командующим. И замечательная оговорка, что он уже много сезонов не держал в руках лучемёта…

Адмирал готов был проспорить лучший из своей коллекции музыкальных аквариумов, что прошлое его офицера не имеет ничего общего с тем, что написано в досье. И взбреди в голову Инхаш-Брезофу назначить Ноха командиром абордажной группы, штафирка наверняка действовал бы решительно и умело.

— Господин ревнитель, — скривив губы, проговорил Его Блистательность, — я бы советовал вам лучше исполнять ваши прямые обязанности и не вмешиваться в работу штаба. Хотя, разумеется, ваши теоретические выкладки будут учтены. Можете идти.

Тедль Нох щёлкнул каблуками, показав, что и военная выправка ему не чужда, и молча отошёл.

— Работаем в штатном режиме, — отдал приказ командующий. — Позывные, сближение — всё как обычно.

Оно и было как обычно, если не считать, что и станция, и прибывший броненосец надёжно выпали из Риманова пространства и, с точки зрения стороннего наблюдателя, вообще не существовали в пределах вселенной.

Шприц-звездолёт с Земли прибыл как раз вовремя. На борту боевого корабля Содружества явилась государственная комиссия, которой предстояло подтвердить гибель Зет-03 и узаконить её соответствующим количеством официальных бумаг. Приглашение было послано и представителям империи Кахоу, но те объявили, что предпримут самостоятельное расследование гибели своего броненосца, направлявшегося к пропавшему планетоиду с дружественным визитом. С этой целью в район Потустороннего Зеркала начала выдвигаться Паусская ударная группировка и Резервный флот, которым до недавнего времени командовал Инхаш-Брезоф.

Положение складывалось неприятное.

Прямо скажем, скверненькое складывалось положение.

До начала военных действий оставалось полсезона, пять малых месяцев — именно столько времени требуется кораблям Кахоу, чтобы вторгнуться в сектор, подконтрольный расе Вежбо, и приступить там к самостоятельному расследованию. Иглодиски мирных вежборасиян, разумеется, не могли оказать имперским броненосцам серьёзного сопротивления, а единственный шприц-звездолёт с руководством Космофлота на борту мог, конечно, впрыснуть свою долю участия в военные действия, но противостоять основным силам империи ему было не по силам.

Так в чём же заключалась своевременность прибытия комиссии?

А ни в чём. Начальство, как это обычно бывает, только мешалось и путалось под ногами. А вот боевой звездолёт, несущий на борту полсотни истребителей Военно-Космических сил Объединённых человечеств, и прекрасно обученная команда… конечно, по численности она впятеро уступала экипажу любого имперского броненосца, но, как было некогда сказано, побеждать надо не числом, а умением.

Впрочем, и побеждать никого не пришлось, хотя несколько тревожных минут команде пришлось пережить, когда разом взвыли детекторы всех известных и неизвестных науке полей, Потустороннее Зеркало ахнуло всполохами алого огня и прямо из ниоткуда хищно выперся пропавший и уже оплаканный на родине броненосец «Шкеллермэуц».

Краса и гордость Резервного флота напоминал сейчас каракатицу, побывавшую в зубах голодной мурены. От такой не дождёшься пения, сопровождаемого плавными помываниями светящихся щупалец, а разве только мелодичных стонов и судорожного шевеления обрубков, оставшихся на месте скушенных конечностей. Во времена императора Микшена, говорят, в метрополии процветало общество садистических меломанов, которые таким образом калечили несчастных певуний, наслаждаясь потом стонами и судорогами погибающих красавиц. Император Цалош решительно пресёк эти мерзости, и ревнители имперских стандартов с тех пор строго следят, чтобы никто не смел мучить бессловесных певиц. «Стоны удручают слух живущих» — сказал св. Ара, и, следуя приказу императора, даже в Пыточной коллегии исследуемым предварительно заклеивают рот, дабы они никого не могли удручить. Конечно, снимать показания в такой ситуации довольно затруднительно, но в преодолении трудностей, как известно, и заключён смысл жизни.