Анна Китаева - Одержимые Зоной
Несмотря на противоречивые заявления, проводник выбрался из кресла и пошел вслед за сталкером.
Мышка сперва подошла к Клоуну, чтобы удостовериться, что бедняга дышит. Клоун то ли спал, то ли был без сознания — но дышал. Она постояла минутку над ним, соображая, чем может помочь, но так и не нашла варианта, а потому двинулась следом за Кайманом и дядей Мишей.
Оказалось, что она ужасно слаба и едва способна подняться по лестнице — но в остальном все было нормально. Ничего не болело, и вообще жизнь начинала казаться стоящим занятием.
Девушка с удовольствием выбралась из душного подвала на свежий воздух. Она постояла чуть-чуть, глядя вверх, на вычурные завитки облаков с проступающей из-под них небесной синевой, и даже улыбнулась погоде, неожиданно хорошей для Зоны. Потом Мышка перевела взгляд ниже и ахнула. Она бы, наверное, тоже выругалась — если бы. все эти слова до нее не сказал дядя Миша.
Выброс, который бушевал над Зоной прошедшей ночью, был чудовищно силен. Как любой выброс, он породил одни аномалии и уничтожил другие — но сделал это в куда больших масштабах, чем обычно. На сплошном кольце аномалий, которое замыкало в себе хуторок дяди Миши, выброс сказался самым драматическим образом.
Кольцо разомкнулось.
Там, где прежде взгляд упирался в мутную стену дрожащего, словно нагретого воздуха на пересечении аномальных полей, теперь открылся проход в сотню метров шириной, в котором был виден обыкновенный пейзаж.
Мышка поняла, над чем причитал и отчего ругался проводник. Хуторок в Зоне перестал быть абсолютно безопасным убежищем, куда можно попасть единственно при помощи «прыгунка». Дядя Миша в одночасье лишился всех своих привилегий, словно свергнутый монарх. Это была катастрофа.
Девушка направилась туда, где у границы разомкнутого кольца стоял Кайман, мрачный, как голодный кровосос. Дядя Миша, кряхтя, ворча и причитая, вытащил из кармана ватника «Велес» и отправился вдоль периметра кольца искать артефакты. Да уж, сегодняшний урожай, хоть и должен оказаться богатым, его не обрадует.
Сталкер закурил, задумчиво глядя в распахнувшуюся даль.
— Плохо дело, Мышонок, — сказал он, не оборачиваясь. — Придется нам менять базу. Блин, сколько здесь всего по нычкам рассовано и в огороде закопано, ты б только знала! Придется теперь перепрятывать понадежнее… Эх, какая база была! И охраны не требовалось, дядя Миша с Клоуном вдвоем жили, ничего не боялись. Курорт был! А теперь…
Он оборвал фразу, махнул рукой.
В створе прохода, куда смотрел Кайман, появилась слепая собака. Постояла, вытянув гадкую безглазую морду в сторону людей, словно принюхивалась. Сталкер выругался и потянулся за пистолетом в набедренном кармане. Псина мотнула головой и отбежала подальше, но совсем не ушла, маячила в отдалении.
Кайман зло сплюнул.
— Вот, пожалуйста. Твари, бандиты — заходи кто угодно. Кончилась райская жизнь на хуторке. Начинается обычный беспредел.
— Дядя Миша сказал, Клоуна шаровой молнией ударило, — заметила Мышка. — Лежит в отключке. Может, его лечить надо?
— Может, и надо, — буркнул Кайман. — Только где? За Периметр его тащить — сунут в психушку, пропадет Клоун… Да и дядю Мишу здесь теперь не оставишь. А куда его? Я вот думаю, может, у Корсакова подмоги попросить? Надо как-то разруливать ситуацию… Ах ты ж, ёшкин кот, не было печали! Вот она, жопа, про которую мне чуйка говорила. Мда-а… Давай-ка, Мышонок, топай за «винторезом», проход теперь придется караулить. Я пока с дядей Мишей поговорю, чего нам делать. Все-таки он здесь хозяин.
— Я в душ хочу, — мрачно сказала девушка. — Только не говори, что это женские заморочки. А хоть бы и заморочки, мне плевать! Надоело ходить в грязи по уши.
Сталкер душераздирающе вздохнул.
— Тебе кем лучше быть, Мышонок? Чистеньким трупом или в грязи, но живой?
— Чистеньким трупом, — отрезала Мышка. — Хватит, мое терпение кончилось! Я буду бороться за права женщин в Зоне.
— Борись, пожалуйста, — Кайман развел руками. — Но бороться лучше с оружием, это я тебе точно говорю. Так что… марш за «винторезом»!
Девушка засмеялась.
— Ладно, уговорил, иду.
Со стороны дома к ним косолапо торопился дядя Миша, размахивая коммуникатором.
— Слышь, Гена, напарник твой объявился! Я сперва даже не понял, кто это кодовый сигнал с незнакомого номера шлет. Просит его подхватить из-за Периметра. Дык не вопрос! Там, небось, уже и Подлесье после вчерашнего Зоной захлестнуло… Тут взгляд проводника упал на Мышку:
— О, это ж Тимкин комбез, верно? Ладно, я вас предупредил. Через четверть часа вернусь с Тимкой, кто не спрятался — я не виноват.
Девушка посмотрела на Каймана. Кайман уставился на нее.
— Вот тебе и Везунчик, — нервно хихикнула Мышка. — Сейчас мы все узнаем! Что-то мне не верится… А тебе, Кайман?
— Ты мыться хотела? — проворчал сталкер. — Ну, можешь пока помыться. Только очень быстро.
— Ага, вылить на себя ведро холодной воды, — фыркнула девушка. — Это я, пожалуй, успею.
Тем не менее она вернулась в дом, с облегчением стянула пропотевший комбинезон, быстренько ополоснулась и переоделась в свои шмотки. Зеркала у дяди Миши не было и в помине. Мышка растрепала пятерней влажные волосы, чтобы сохли побыстрее. А чего ей, собственно говоря, прихорашиваться? Кто он ей такой, этот Везунчик? Напарник Каймана, который нашел место гибели ее родителей, да и все. Все? А волновалась она больше, чем когда снимала в «Штях» Каймана, чтобы уболтать сталкера отвести ее в Зону.
С бьющимся сердцем и неуверенной улыбкой, которая то вспыхивала, то гасла на ее губах, Мышка выскочила из дома.
Во дворе стояли трое — дядя Миша, Кайман и невысокий светловолосый парень в обычных джинсах и куртке, с рюкзаком на плече. С первого взгляда Мышка поняла, почему ее в Зоне не один раз и не два принимали за Везунчика. И почему никто из лиманских сталкеров, хорошо знавших Везунчика, не усомнился, что Мышонок — его младший брат. Сходство было разительным. Она только удивилась, как этого не заметил Кайман — ну, разве что он смотрел на нее как на свою женщину, совсем другим взглядом.
Парень усмехнулся, прищурился, склонил голову. Все это выглядело так знакомо, что казалось нереальным.
— Ну, здравствуй, сестренка, — тихо сказал Везунчик.
43
Сталкер Кайман, хуторок в Зоне
Отпустив Мышку в душ, Кайман не стал уходить со двора. Так и стоял, глядя в Зону через проход в отныне разомкнутом кольце аномалий. Закурил еще одну сигарету. Обернулся на звук шагов и тяжелое дыхание дяди Миши.
Везунчик изменился за то время, что провел за Периметром. Повзрослел, что ли? Хотя он всегда выглядел старше своих лет за счет взрослой уверенности во всем, от движений до поступков.
Кайман шагнул навстречу напарнику, протянул руку.
— Привет, бродяга!
Тим усмехнулся и ответил теми же словами:
— Привет, бродяга.
— У нас Крупные неприятности, напарник, — Кайман махнул рукой в сторону прохода. — Ты вовремя вернулся.
Тим хмуро уставился на брешь в кольцевой обороне хуторка.
Теперь, когда Кайман привык видеть Мышку и успел основательно отвыкнуть от Везунчика, ему сразу бросилось в глаза, как сильно они похожи. Ёшкин кот! Да что же это все-таки значит? Сталкер не стал разводить длинные предисловия.
— Сейчас к нам выйдет девушка. Моя… — он вспомнил влюбленную парочку из Буряковки и усмехнулся, — моя невеста. Ее зовут Алина Сергеевна Пономаренко. Тебе это имя что-нибудь говорит?
Везунчик вздрогнул. Но если бы Кайман не наблюдал внимательно за напарником, он бы этого не заметил, потому что голос его прозвучал ровно.
— Говорит, — спокойно сказал Тим. — Я полагаю, она моя сестра.
— Опа!
Дядя Миша, про которого они забыли, восхищенно вытаращился на Везунчика.
— Вот это номер! Так, мужики, ничего без меня не выясняйте, я сейчас водки прихвачу и вернусь.
Проводник повернулся к дому, и тут в дверях показалась Мышка.
— Ну, здравствуй, сестренка! — сказал Везунчик.
Мышка молча подошла к ним, заглянула Тиму в лицо. Потянулась и бессознательным жестом взяла Каймана за руку, сжала запястье, продолжая вглядываться в молодого светловолосого мужчину, который стоял перед ней. Кайман волей-неволей смотрел и сравнивал вблизи два лица, мужское и женское. Ну да, насколько он мог судить, либо перед ним близкие родственники, либо это очень уж невероятное совпадение.
— Здравствуй, — сказала девушка.
Кайман отметил, что Мышка все-таки не назвала Везунчика братом.
— Ты меня помнишь? — требовательно спросила она. Тим покачал головой.
— Прости. Я ничего не помню из своего раннего детства. Кайману показалось, что при этих словах девушка немного отстранилась от Везунчика.
