Алексей Левицкий - Пароль: «вечность»
Авиетка летела тяжело, в рокот пропеллера вплетался неприятный треск. Свалка давно пропала из виду, мы пронеслись над одиноким поселком на берегу заполненного темной водой котлована, по которому плыли несколько лодочек-скорлупок, — и потом мир впереди потемнел. На самой окраине захваченной некрозом области высилась пологая гора, где стояли дома, с высоты казавшиеся не больше игральных кубиков. Отсюда еще невозможно было понять, какую часть города успела накрыть плесень, но видно было, что Арзамас окружен ею. К вершине горы подплывали два дирижабля.
Под нами потянулось ровное поле, и Карабан стал снижаться.
Вскоре авиетка приземлилась, затряслась на кочках, задрожали крылья, и она встала. Небоход первый соскочил на землю. Я подал рюкзак спрыгнувшему Чаку, слез и помог спуститься Юне. Она тяжело оперлась на мое плечо. Лицо девушки покрывала испарина, бинты насквозь пропитались кровью.
Пилот занялся пробитым баком, из которого сеялась тонкая струйка горючего — закрыл пробоину каким-то клейким веществом, похожим на воск, и налепил сверху кусок кожи. Мы с Чаком, открыв рюкзак, осмотрели излучатель. Сняли крышку возле пульта. Под ней оказался жгут разноцветных проводов с еще одним пультом для дистанционного управления.
Сидя на брезентовом плаще, который нам дал небоход, Юна спросила:
- Вы знаете, как это включить? Как им управлять?
- Э, сестричка, включить-то его, положим, легко… — протянул карлик, разглядывая пульт. — Вот это, положим, кнопка, чтоб оно врубилось, а вот это колесико — думаю, чтоб мощность менять. Тут другое: электричество откуда взять? Да и работает ли вообще эта штука? — Чак поднял на меня взгляд. — Где ты это взял, человече?
- В холме была старая лаборатория, — пояснил я. — Там было спрятано.
- Ну вот, положим, топливные узнали про холм от какого-нибудь шпиона своего в Храме… Но Лука откуда узнал про лабораторию эту, про излучатель? Даже если случайно кто из разведчиков на нее наткнулся до того, как некроз тот холм накрыл, — откуда сведения, что эта штуковина для некроза убийственна?
Подошедший Карабан Чиора бодро пророкотал:
- Вместе дальше лететь не можем, машинка моя не сдюжит четверых, даже если один из них… ха! — он пихнул Чака в плечо, — вроде тебя, мелочь коротконогая.
- Каждый дурень набитый уверен, что если у него большая башка, то и мозгов в ней много, — ответил Чак с вызовом, но жизнерадостную самоуверенность небохода поколебать было трудно.
- Это да, — согласился он, поднимая из травы излучатель. — Если б я был таким, как ты, малый, я б тоже обижался, что всякий дылда надо мной шуткует.
- Я не обиделся, — возразил Чак.
- Ну да, ясно, повторяй это себе почаще. — Небоход широко улыбнулся. — Главное — самому верить своим словам.
- Слушай, ты! — взвизгнул карлик и ударил его кулаком по колену. — Я сказал, что не обиделся, и если ты еще раз…
Не обращая внимания на его вопли, Карабан унес излучатель к авиетке, и мы пошли за ним.
Небоход, как оказалось, неплохо разбирался в этих делах — вытащив из кабины железный чемоданчик с инструментами, он в два счета снял заднюю крышку полусферы, нашел трансформатор, провода и подключил их к аккумулятору своей машины. Излучатель Карабан поставил в траву, привалив плоской частью к чемоданчику.
Когда он нажал кнопку включения, прибор загудел и на пульте мигнули светодиоды.
- Видите скобки эти по бокам? — Небоход похлопал по полусфере. — Можно к днищу авиетки его прикрутить, чтобы решетка книзу была обращена. Пульт в кабину взять. Только вот работает ли оно? Гудит, слышу, но…
- Работает, — перебил Чак, все еще недовольный шуточками небохода. — Ухи он развесил и слышит… А ты еще глаза вытаращи, чтоб видеть. Вот какие еще вопросы? Ясно, работает.
Мы обошли излучатель.
Воздух перед круглой решеткой струился, как над асфальтом в жару. Там, где бьющий из решетки луч касался травы, она плавилась.
Не веря своим глазам, я присел на корточки. Стебли изгибались, зелень улетучивалась из них, они становились мутно-прозрачными и ломкими, серой трухой ссыпались на землю. Пятна мха под травой пузырились, растекаясь булькающими лужицами. А вот сама земля не менялась, хотя я заметил, что вмятый в нее стебель давно увядшего цветка тоже корежится, закручиваясь спиралью.
- А вот если руку туда сунуть, что будет? — спросил Чак задумчиво. — Эй, летун, попробуй, а мы посмотрим.
Хохотнув, Карабан Чиора, на которого все это не произвело особого впечатления, погрозил карлику пальцем и выключил излучатель.
- Не знаю, как он с некрозом будет, — сказал он, поднимая прибор, — но попробовать, ясно, надо… Так, а ну помогите прикрутить.
Пока мы вешали излучатель под фюзеляжем и тянули провода в кабину, Чак спросил:
- Что ты там говорил насчет того, что все вместе лететь не сможем?
- Не выдержит машинка моя, — подтвердил небоход. — Видите, подраненная она? Дырки в крыльях, трос лопнул. Да и горючего много уйдет с таким весом, кабина на двоих рассчитана. Нет, кто-то должен остаться… А где подружка ваша?
Мы оглянулись — Юна лежала на брезентовом плаще. Глаза ее закатились, грудь тяжело вздымалась.
Карабан принес аптечку, и Чак привел девушку в чувство. Она дрожала, и мы накрыли ее пледом, который нашелся в кабине.
- Чак, останешься с ней, — сказал я. — Оружие есть? Карабан, дай ему что-нибудь.
- Это безопасное место, — прошептала Юна едва слышно. — Арзамас совсем рядом, оттуда ходят патрули.
- Ходили, сестрица, — поправил Чак. — Сейчас-то… Ну ладно, подежурю я. Но вы пришлите кого-нибудь побыстрее.
Я шагнул к нему и тихо спросил:
- Ты точно не сбежишь?
Он не сделал вид, будто возмущен таким предположением, лишь качнул головой, глядя на меня своими необычными прозрачными глазами, и подмигнул.
- Я же помню, что ты мне говорил тогда в Храме. Не, в Арзамас попасть надо. Уж я все решил, как и что… Не сбегу, не боись.
- Так что же, в путь! — Карабан сунул Чаку в руки револьвер с патронташем и хлопнул себя по бедрам. — Идем войной на некроз! Лезь в кабину, братишка.
Юна тронула меня за колено, и я присел возле нее. Из-под пледа показалась смуглая рука, легла мне на шею. Девушка притянула меня к себе и легко коснулась губами щеки. Прошептала:
- Сделай это. Прошу тебя.
Ничего не ответив, я встал и пошел к авиетке.
* * *Небоход взял курс на город. Я сидел сзади, положив на колени пульт, от которого жгут разноцветных проводов уходил за борт, к излучателю под фюзеляжем. Всего через несколько минут мы достигли границы некроза — внизу потянулась болотно-зеленая, с бурыми и желтыми разводами, поблескивающая от влаги корка, повторяющая неровности ландшафта. Я включил излучатель, повернув регулятор мощности до отказа. Карабан набрал высоту, потом вырубил мотор и спланировал вдоль границы плесени. Кажется, он проверял меня, не испугаюсь ли — вряд ли простому наемнику доводилось когда-то раньше летать, — но у меня не было сил изображать испуг, и я просто молча глядел вниз. Вскоре двигатель чихнул и заработал.
Может, для Пустоши это был большой город — мне он показался скорее крупным поселком. Вряд ли там жили больше двух-трех тысяч человек. Ближе к центру дома казались повыше и получше, а на окраине виднелись хибары вроде тех, где обитали рыбари. Эту часть уже затянуло плесенью, и постройки напоминали мшистые валуны, стоящие вдоль темно-зеленых ущелий.
На вершине пологой горы был Форт, состоящий из бетонных плит, части разрушенных высотных зданий, перекрытий, целых кусков древней кирпичной кладки, камней и разбитой старой техники. Насколько я мог разглядеть, стену вокруг него сложили из остовов машин, грузовиков и автобусов, поставленных один на другой и скрепленных цементным раствором. По углам высились четыре башни, за стеной были другие постройки, и над самой большой, квадратным пятиэтажным зданием с плоской крышей, висел дирижабль. Второй парил немного в стороне.
Мы не стали подлетать к вершине, Карабан провел машину над восточным склоном, обращенным к морю плесени, что раскинулось, по словам Юны, почти до Уральских гор.
- Гляди, братишка! — крикнул небоход, оглянувшись. — Сзади оно меняет цвет!
Авиетка качнулась, поворачивая. Там, где мы уже пролетели, по болотно-зеленой корке расплывались серые и коричневые пятна. Некроз, накрытый излучением висящего под фюзеляжем прибора, умирал. Окраинные городские кварталы тоже менялись — плесень сползала с крыш и стен, сваливалась клочьями и целыми пластами, плавясь, стекала на землю.
Я услышал треск, шипение — и только сейчас понял, что в кабине у небохода есть радиостанция. Почему он не включал ее раньше? Ждал, когда станет ясно, что излучатель действует?
Кинув на меня взгляд через плечо, Карабан Чиора заговорил в микрофон. Сквозь рокот пропеллера до меня долетали обрывки фраз: «Прием… Да, восточные склоны… Неизвестный прибор… действует… Это дочь главы Корпорации, она внизу, ранена. Со слугой, надо забрать их… Да, капитан, крайне необходимо… Думаю, эвакуация не нужна… Умер? Тем более ни к чему. Пошлите своих людей на край города, пусть проверят. Если некроз отступает…»
