Василий Головачев - Возвращение джинна
— Никто не должен знать, что мы вернулись, — сказал он твердо. — Пусть Ульрих остается в уверенности, что мы все еще находимся на кладбище моллюскоров. Мое появление должно стать для него сюрпризом. Я знаю его натуру, он теряется, когда какое-то обстоятельство идет вразрез с его планами, и начинает делать ошибки.
— Поступим так, — ответил Игнат после недолгого раздумья. — Я найду Володю и помогу ему решать насущные проблемы. Одному ему тянуть такой воз тяжело. О нашем возвращении будет знать только он один. Зари-ме придется какое-то время пожить здесь под защитой Лам-ки. На Земле ей появляться нельзя.
— Я потерплю, — слабо улыбнулась девушка, погладила ладошкой живот. — Он не возражает.
Артем обнял жену, положил ей руку на живот, закрыл глаза.
— Стучит… ножкой бьет…
— Фантазер, он еще совсем крохотный, смирный.
— Сын?
— Да, сын.
— Продолжатель династии Ромашиных.
— Как назовете? — полюбопытствовал Игнат.
— Филиппом, в честь прадеда.
— Это правильно. Итак, решили? Я ухожу. Связь по запасной консорт-линии…
— Или через Лам-ку, он всегда сможет найти любого из нас в течение пары минут.
Игнат вскинул вверх кулак и скрылся в кабине метро.
Артем и Зари-ма остались вдвоем. Посмотрели друг на друга, понимая, что им никто не помешает и никто за ними не наблюдает, даже Лам-ка, «обнюхивающий» в данный момент Солнечную систему.
— Ты… тоже уходишь? — робко поинтересовалась Зари-ма.
— У нас есть немного времени, — пробормотал он, обнимая жену и начиная расстегивать на ней комбинезон. — Я соскучился по тебе… я люблю тебя… я хочу тебя…
— Я тоже…
Больше они не разговаривали…
В кабине душа умещался только один человек, поэтому мылись по очереди. Потом пили душистый горячий чай, завернутые в махровые полотенца. Говорили о ребенке, о будущих заботах и планах, о переезде в коттедж деда в Грядах, чтобы шум мегаполиса не мешал новорожденному отдыхать. Помечтали о полете на Полюс Недоступности.
— Плохо без родителей, — с печалью в голосе сказала Зари-ма. — Если бы они были живы, я бы перевезла их на Землю. Может быть, ты все-таки сообщишь своим, что вернулся?
Артем почувствовал, как сжалось сердце, он тоже соскучился по маме и отцу, но рисковать ими не имел права.
— Не сейчас, когда разрешится ситуация. Мама может случайно проговориться, и мы потеряем эффект внезапности.
— Как хочешь. А Гилберт смешной, правда? Такой увлеченный и одновременно одинокий.
— Ну, он далеко не одинок, друзей у него хватает. А то, что у него нет жены… в его возрасте это уже не имеет существенного значения.
— А в твоем? — лукаво прищурилась Зари-ма.
Артем улыбнулся, притянул жену к себе, поцеловал и стал одеваться.
— Мне пора.
— Не хочу сидеть одна, — опечалилась она.
— Это недолго, максимум сутки-двое. Да и я буду навещать тебя часто, и Лам-ка скучать не даст.
— Он повзрослел, ты заметил?
— Как ты сама это ощущаешь?
— Он уже не спрашивает ни о чем и ведет себя по-другому, как… как человек, закончивший обучение в гармонарии…
— В университете?
— А иногда я чувствую, что в нем просыпается…
— Боевой робот.
— Какая-то скрытая сила, чужая и холодная… да, наверное, боевой робот.
— Что ж, он и создан для того, чтобы воевать. Надеюсь, несмотря на свой потенциал, он останется нашим другом. Ведь первую программу дала ему ты?
— Что ты имеешь в виду?
— Ты вложила в него свое отношение к жизни, к людям, свое мировоззрение, свою душу, наконец, именно поэтому он с нами. Ну все, малыш, я помчался.
— Куда ты сейчас?
— Сначала заскочу на минуту домой, переоденусь, прихвачу кое-какие необходимые вещи и принесу сюда. Все-таки пару дней нам придется провести на станции.
— Видео принеси.
— Хорошо, — улыбнулся Артем, — принесу, чтобы тебе не скучно было. А потом займусь делами, вместе с Лам-кой, если не возражаешь.
— Конечно, не возражаю.
— Тогда позови его, я объясню, что надо сделать.
«Я здесь, — раздался в голове Ромашина бархатисто-басовитый мыслеголос робота. — Слушаю вас».
«Мне нужны координаты человека, который управляет моллюскором. Его зовут Ульрих…»
«Хорст, я его помню, он не слишком хорошо относился к моей хозяйке».
«К сожалению, он пошел еще дальше и грозит уничтожить не только своих недругов, но и Землю, если понадобится».
«Это не в его власти».
«Но в его власти живой и вполне работоспособный боевой робот иксоидов! А это уже — огромная сила! Год назад ты мог в этом убедиться».
«С тех пор я изменился».
«Мы это почувствовали. Но сможешь ли ты выстоять против моллюскора?»
«В энергетическом плане мы примерно равны».
«Однако тебе придется учитывать одно немаловажное обстоятельство».
«Какое?»
«Мы не имеем права начинать бой с моллюскором в тех местах, где живут и работают люди, иначе будут многочисленные жертвы».
«Разве цель не оправдывает средства?»
«В данном случае — нет».
«Я просчитаю все варианты».
«Обязательно просчитай. Нам надо выманить Ульриха куда-нибудь подальше от Земли, где я мог бы заняться им, а ты моллюскором».
«Инициатива в выборе решений принадлежит вам, я лишь исполняю приказы».
«Хорошо, готовься к бою, запасай энергию, ее потребуется много».
«Я ограничен только пропускной способностью канала отсоса энергии из вакуума, каким меня снабдили создатели».
«Поясни».
«Это как шлюз на реке: чем больше поднимается створ шлюза, тем мощнее струя воды, но — до определенного предела».
Артем усмехнулся:
«Ты научился говорить как человек».
«Я учусь», — вежливо ответил Лам-ка, и в его мыслеголосе послышались знакомые нотки: примерно так говорила Зари-ма в те времена, когда учила русский язык и задавала кучу вопросов.
«Каков же предел твоего… э-э, шлюза?»
«Я не смогу оценить его количественно».
«Давай качественно».
«Всю Солнечную систему я уничтожить не смогу. Но планету размером с Луну — да».
«Что ж, будем надеяться, что моллюскор Ульриха не намного мощней. Кстати, ты не пробовал связаться со своими коллегами в кольцах Сатурна? Они сотворили там нечто вроде коллективной колонии, но с людьми общаться не хотят».
«Они объединены программой, которую вы называете инстинктом самосохранения. Отключить эту программу я не смогу, разве что чуть-чуть подкорректировать. К тому же я чувствую, что объединение решает какую-то странную задачу, не понятную мне».
«Может быть, оно каким-то образом… мыслит?»
«Я не понимаю, что вы имеете в виду».
«Ладно, потом поговорим на эту тему. Отправляйся на разведку».
«Принято».
По малюсенькой кают-компании прошумел холодный ветерок, возникла и растаяла тоненькая струйка морозной пыли.
— О чем вы говорили? — потребовала ответа Зари-ма, сообразившая, в чем причина минутного транса мужа.
— Я инструктировал Лам-ку на предмет твоей охраны, — не моргнув глазом ответил Артем. — Он обещал глаз с тебя не спускать.
— У него нет глаз, — недоверчиво посмотрела на него Зари-ма. — Обманываешь?
— Надо же когда-нибудь начинать, — пожал он плечами.
— Ах ты врун несчастный! — схватила она его за ухо. — О чем вы говорили? Признавайся, Лам-ка все равно мне расскажет.
— Успокойся. — Артем обнял жену, поцеловал. — Иногда мужчин не надо спрашивать, о чем они беседовали между собой.
— Это у вас так принято, у землян?
Артем кивнул, чувствуя легкие угрызения совести. В процессе обучения полюсидки земным обычаям он часто говорил эти слова: «У нас так принято». Но ведь надо же ее как-то успокоить, переключить на другую тему.
— Жди, я скоро вернусь с вещами.
Дверь кабины метро закрылась за ним, мигнули зеленые и оранжевые огни, в глазах потемнело, и свет зажегся вновь.
Артем расправил плечи и вышел в холл девятого северо-западного терминала метро Москвы, надеясь, что не встретит никого из друзей или знакомых.
За два часа ему удалось выполнить данное Зари-ме обещание и притащить в ее временное убежище домашний видеотеатр с выходом в сеть Всемирного видеовещания. Кроме того, с помощью запасной служебной рации, оставленной дома, Артем подключился к сети «спрута» Службы безопасности и в течение часа слушал новости, постепенно входя в курс происходящих в Солнечной системе событий.
Вскоре ему стал известен масштаб бедствий, обрушившихся на людей в результате действий Ульриха Хорста, и Артем невольно покачал головой: он не думал, что внук Селима отважится бросить вызов всей цивилизации. Однако сомневаться в том, что Ульрих пойдет дальше, владея моллюскором и «супербомбой», спрятанной в породах Луны создателями боевых роботов, не приходилось. Психика молодого ученого не выдержала зомби-программы, внедренной еще его «другом» Пашей Куличенко. Он мог в любой момент «сойти с рельсов» окончательно и начать полномасштабную войну с человечеством, а не охоту за отдельными людьми, чем он занимался до сих пор.
