Андрей Круз - На пороге Тьмы

  -- Вот этот одноместный, - он толкнул к Федьке ключ с номером "15", - а вот этот двухместный, для вас, - он посмотрел на Настю. - В номере душ, холодильник, как сами понимаете, за окном. Баня есть, надо только предварительно заказывать.

   Мы с Настей переглянулись, но ничего не сказали -- черт его знает, что там ближе к вечеру будет, может засну до завтра, а может и напьюсь до непотребного состояния. Мне это очень даже необходимо сейчас.

   Подхватив сумки, пошли по коридору, Федька к своей комнате, а мы к лестнице, которая была в самом конце. Остановившись у двери, Федька сказал:

  -- Если проснешься -- стучись. Нам бы еще с Серегой по-хорошему бы встретиться надо, "кюбеля" еще забрать и на гостиничную стоянку поставить, да и к Горынычу забежать, а то он послезавтра опять товар в Углегорск пошлет, а нас там нет уже. Пусть тогда деньгами отдает, я думаю.

  -- Это точно, - кивнул я. - Совсем из башки вылетело, а ты гляди -- соображаешь.

  -- Так я же не душегубствовал всю ночь, - гыгыкнул Федька, - это у тебя все мальчики кровавые в глазах. Кстати, а поенный куда делся?

  -- А ты не заметил? - удивился я.

  -- Нет, на КПП только увидел, что вас двое в кузове.

  -- А-а, - протянул я, покачав головой. - Ну ты с трех раз угадай тогда. А я пока посплю.

   Номер был не слишком просторный, но вполне уютный, в сальцевском стиле, то есть все вполне современно с виду, насколько возможно. Кровать широкая, только матрас, как всегда, набит ватой вместо современных, мне привычных. Большой шкаф, столик, два креслица, маленькое бюро, оно же туалетный столик. Душевая плиткой отделана, причем хоть и простенькой, но вполне приличной, явно где-то научились делать. Жить можно, в общем, пока не подыщем себе что-то постоянное.

   Что-то у нас жизнь совсем резко повернулась, надо строить ее заново, пожалуй. Вплоть до источников дохода. Кстати, с чего жить-то будем? Пока деньги есть, хватит эдак пару лет прожить ни в чем себе не отказывая, а дальше чего? Надо что-то начинать. Мародерку по мрачным местам пока никто не отменял, но... сколько так проживем? Сомневаюсь, что очень долго, туда каждая поездка как русская рулетка. Ладно, придумаем что-нибудь.

   Пока Настя распаковывала свой рюкзак, полез в душ. Вода была горячая по-настоящему, прямо кипяток, пару раз приходилось прикурчивать кран с красным кружочком и приоткрывать с синим. Но вроде как-то отпустило, а заодно и в сон потянуло ну очень сильно.

  -- Ты все? - спросила Настя, кивнув в сторону душевой.

  -- Ага, можешь заходить, - кивнул я, вытирая короткие волосы полотенцем.

   Дверь в ванную за ней захлопнулась, а я завалился на кровать, сразу натянув толстое стеганое одеяло до макушки, в комнате было прохладно. И уснул, как в омут ухнул.

   Когда продрал глаза, часы показывали без десяти три. Проснулся сам, как ни странно, от какого-то смутного ощущения незаконченных важных дел. Встал, поежился от зябкого воздуха и поплелся в ванную, умываться и бриться. Вот бритв нормальных, из моего времени, здесь точно не хватает, бриться опасной еще тот процесс, и никакого удовольствия.

   Когда вернулся в комнату, увидел что Настя "условно проснулась".

  -- Ты куда сейчас? - спросила она, посмотрев на меня одним глазом.

  -- Федьку будить, потом делами займемся.

  -- А есть когда?

  -- Не знаю, пока перехватим что-нибудь, а есть... к вечеру, куда-нибудь в ресторан пойдем.

  -- Иди тогда, я пока здесь, в гостинице перекушу, а вечером с вами.

   Тулуп товарный вид потерял совсем и навсегда, надо будет в ремонт сдать, может еще как-то починят и я в нем хотя бы с машиной возиться смогу. Упаковал его в сумку, с собой прихвачу, все равно на базар идти. Хорошо, что в свое время еще и дубленку прикупил, есть хоть в чем пойти сейчас. Ремень с кобурой на пояс, внутрь, проверил как получится дотянуться -- не так, чтобы очень. Но как-то снаружи его носить неохота, тут ни форма, ни удостоверение углегорского "Горсвета" никак не работают и никого не впечатляют. Ну и короткий наган сунул за пазуху, кобуры у меня везде пришиты. Но больше надеюсь на то, что убивать нас все же здесь никто не будет.

   Спустился по коридору, долго стучал в дверь номера, в котором Федька поселился, причем без всякого результата. Как только собрался уже идти к дежурному с просьбой вскрыть номер своим ключом и проверить, что там с постояльцем случилось, появился Федька, причем появился оттуда, откуда я его не ждал -- из номера по соседству, причем из-за двери высунулась голова пухлой рыжей дамочки, явно смутившейся моего присутствия и спрятавшейся обратно.

  -- Я думал ты спать пошел, - удивился я.

  -- Так я и спал, - сказал Федька, отпирая дверь номера, - потом проснулся, пошел чаю попить... ну и так вышло, понимаешь.

   Он пропустил меня вперед, сам прошел следом. Номер у него было потеснее, но тоже вполне симпатичный, по сравнению с комнатой в общаге вообще хоромы, иначе и не скажешь.

  -- Куда сначала? - Федька открыл шкаф и вытащил оттуда свой тулуп.

  -- К Сергею бы надо, этикет соблюсти и вообще, - сделал я некий жест руками, который должен был подразумевать, что нам не надо пренебрегать дружескими отношениями ни с кем из местных, особенно если этот местный здесь фигура влиятельная.

  -- Это само собой, - кивнул Федька, наматывая шарф. - Но я бы все же с Горыныча начал, пока бабки не ушли. А то очень обидно будет, почти до слез.

  -- Давай с Горыныча, - согласился я, - Сергей никуда не должен деться, по идее.

  -- Вот и я о том же, - Федька натянул вязанную шапочку, потом влез в толстый тулуп. - Ствол твой где?

   Я распахнул дубленку, показал кобуру.

  -- Как-то неудобно им тут демонстративно светить.

  -- Да похрен, в принципе, - задумался вроде он, но тоже последовал моему примеру, повесил кобуру на брючной ремень. - Скромность рулит, ты прав.

   Мороз был не очень впечатляющий, солнце ушло, небо затянуло тучами и, похоже, вот-вот снова должен был начаться снегопад. Ладно, пусть сыпет, теперь мы точно никуда не собираемся, мы пока трое безработных. Служба закончилась, это уже без сомнения, мародерка до весны замерла, а Настя осталась без своих летательных аппаратов, как ни прискорбно.

  -- А в сумке что? - спросил Федька.

  -- Тулуп, хочу в починку отдать. Где-то я на рынке ателье видело, или что-то такое.

  -- Есть ателье, как раз скорняжное, за "Светлячком". Но сперва к Горынычу, - напомнил он.

  -- Да без проблем, туда и идем, руки не отсохнут.

   На рынке было довольно людно, шумно, откуда-то отчаянно пахло свежевыпеченным хлебом, вызывая приступы голода. В "Светлячке", насколько я разглядел через окна, тоже было полно народу, причем народу едящего, вызывающего зависть. Федька пару раз тоже слюну сглотнул, я заметил, но шел он прямо, решительно и целеустремленно.

   Пересекли весь рынок, обошли ряд недавно выстроенных из свежего теса магазинчиков, после чего оказались у знакомых ворот, ведущих на территорию каких-то, в прошлом, мастерских. В воротах топтался вооруженный немецким автоматом парень в большом тулупе и подшитых валенках, который никого не останавливал, а так, просто лениво поглядывал на проходящих и попыхивал папироской.

   Горыныча нашли в цеху, он сидел в свой конторке возле горячей печки и что-то высчитывал, водя пальцем по строчкам в каком-то списке и активно щелкая костяшками больших счетов. Вот так, никаких калькуляторов.

  -- Здорова, Мить! - проявил Федька вежливость прямо с порога.

   Я тоже поздоровался.

  -- Заходите, тепло не выпускайте, - махнул тот рукой в сторону стульев у стены. - На погрузке сейчас намерзся, до сих пор не отогреюсь. Чайку или чего?

   Мы с Федькой переглянулись, после чего он сказал:

  -- Можно даже "чего", не за рулем, понимаешь.

  -- Даже так? - удивился Горыныч, наклоняясь к тумбочке и вынимая оттуда бутылку чего-то такого, по цвету на коньяк похожего, и три граненных стопарика. - А я чета помню, что вы все спешите и выпивать вам некогда.

  -- Уже не спешим, до весны как минимум, - сказал Федька, расстегивая тулуп. - Мы, понимаешь, в Сальцево жить переехали случайно.

  -- Чего это вдруг? - даже замер с бутылкой в руках Горыныч.

  -- Да так, разошлись во взглядах на жизнь с местной властью, - ответил Федька, вешая тулуп на спинку стула и сбрасывая шарф.

  -- Во взглядах на что?

  -- На то, кому жить, а кому и не очень, - ответил я за Федьку, придвигая стул к столу. - Получилось, что им не очень, а мы сюда, по традиции вроде.

  -- Ага, ну да, ну да, - немного обалдело закивал Горыныч. - А что не поделили-то?

  -- Да хрен его знает, если честно, - решил я в откровенность не пускаться. - Там большая заваруха началась... промеж "ветвей власти" склока, ну а мы вроде как под раздачу угодили, в самую середку. Ну и похоже, что нас превентивно решили убрать с картины... но неудачно.