Евгений Шалашов - Цитадели
Пока старик прочихался, Андрей задумчиво изрек:
— А я-то всё думал — откуда гремит, если небо ясное?
Минут через пять довольный и даже какой-то умиротворенный, дед высказал свое мнение по поводу наркотика:
— Не боись, парень. Ничего плохого им от зелья не будет. И мозги прочищает и соплей — как не бывало! Только — нужно в умеренных дозах принимать. А лешие, ясно-понятно, они свою меру знают.
— А ты, дедушка, откуда знаешь? — подозрительно покосился Андрей.
— Да я сам такой, как лешие, — искренне ответил дед, заставив нас поверить ему на слово. — Словом, ясно-понятно, ни хрена лесовичкам не будет. Они, когда мухоморы сушат да ими нажираются, чего только не выкомаривают! Но вот водки и самогона — ни-ни. С этим у них строго! Ихний старшина, он завсегда бдит, чтобы — ни капли! А если, кого заметит пьяным, может и в болото выгнать, к кикиморам. Они болото страсть как не любят — очень уж мокро.
— Дураки, — «тонко» подметил заметно успокоившийся Андрей. Потом полюбопытствовал: — А чего они еще после мухоморов выделывают?
Дед хохотнул:
— Как щас помню — затащили как-то валун на сосну. Зачем, спрашивается? Потом, когда очухались — стали снимать. Негоже, ясно-понятно, чтобы валуны-то по соснам росли. А уж, какие пляски откалывают! Как-то раз, когда чересчур переборщили — летать удумали. Забирались на деревья — и вниз. Брякнулись, ажн головы в землю ушли.
— И что? — обеспокоилась Вика. — Убились?
— А чего с ними сделается? — рассудительно ответил дед. — Потом те, кто поумнее, ясно-понятно, своих выкопали да и ушли.
— Как-то странно, — произнес доселе молчавший Антон. — Водки — нельзя, а мухоморы можно?
— Ничего странного, ясно-понятно. Если лешие начнут пить, то станут как люди. А на хрена, спрашивается, им людьми-то становиться? Им и так хорошо.
— Вот и славно, — заключил я, давая народу понять, что пора «закругляться». — В следующий раз мы тебе сигарет подкинем. Или закажем нюхательного табака. Он вроде даже в продаже есть. А нам пора.
— Э, подождите-подождите, — засуетился вдруг Андрей. — Вы же мне не рассказали, как вы-то там? Вика какая-то похудевшая, ты хромаешь… Что там у вас творится? Как там Гном с секирой?
— Убили Гнома, — вздохнул я.
— Как убили, кто? — обомлел Андрей.
— Долго рассказывать, Андрюша, — ответила Вика. — Как-нибудь в другой раз. Зайдем на огонек, поболтаем. Верно, Олег?
Вика назвала «Андрюшей» человека, в два раза старше ее, с такой интонацией, что Андрей понял — Вика имеет на это право. Как будто — старше была она. Что ж… после всего того, что пережила эта девочка, ей уже никак не быть тем наивным ребенком, каким она была до прихода в крепость… А жаль…
Когда мы уже совсем собрались, дядька Аггей заявил:
— Ребята, а идите-ка вы одни. Я бы пока тут побыл, если хозяин не возражает.
— А чего возражать? — обрадовался Андрей. — Места в палатке хватит. И работы — выше крыши.
— Вот и я про то. Дом-то ведь срубить не сможешь? Верно? Олег Васильич, — повернулся дед ко мне. — Насчет карликов этих я все, что узнал, рассказал. Ну Бориски-то уже нет, а Славка тебе все сам объяснит. Ну ребята, до скорого! Буду к вам в гости заходить, девок щупать…
На прощание дядька не удержался от «комплимента» Вике:
— Ты, девка, смотри, чай мой пей да жопу нагуливай. Проверю!
— Вы, дедушка, лучше за своей смотрите, а то она у вас совсем рассыпалась… Хоть ведро подставляй!
— Ух, шельма маленькая, опять старика уела! — радостно хохотнул дядька Аггей, а потом, потеряв к нам всякий интерес, обратился к Андрею: — Пора лес заготавливать на дом, да на баню, чтобы к следующему году просох. Лето к концу катит, ясно-понятно, скоро осень, а потом и зима. А пока времянку какую-нить соорудим.
Андрей раздосадованно махнул рукой:
— Думал я над этим. Хотел сарай из жердей сделать. Жерди можно в две стены забацать, а между ними, для тепла, сена и листьев насовать.
— Лучше мы землянку выроем, а сверху — сруб поставим венца на три. Глиной подмажем, чтобы не «повело», крышу изладим. А печурку, ясно-понятно, из речных камней сложим, — принялся рассказывать Аггей сотоварищу о планах на будущее. — Сейчас главное…
Что там у него главное, мы дослушивать не стали. Оставив мужикам все, что у нас имелось, пошли домой.
Обратный путь занял часа четыре. Что же, нормально. Ну а если бы не моя хромающая нога, то обернулись бы и за два-три часа, как и предполагал Аггей.
За время, что мы отсутствовали, в Белкиной крепости почти ничего не изменилось. Разве что раненых стало поменьше. Кто излечился, кого забрали друзья и родственники.
Прогулка в лес мне помогла. Хотя я еще и прихрамывал, но уже начал заниматься своими прямыми обязанностями. И тут, неожиданно для себя, столкнулся с достаточно неприятным инцидентом. Неприятность, как всегда, поджидала оттуда, откуда не ждали.
Однажды, я отправил двух парней из новопришлых на озеро, озадачив их сбором камней. Есть выздоравливающие, которым полезен физический труд, и есть постоянно приезжающие люди на телегах. Ну как, скажите, не воспользоваться моментом?
Как и предполагалось, к обеду подошла телега, хозяин которой не отказался перевезти воз-другой «камушков», тем более что от крепости до озера — рукой подать. Каково же было мое удивление, когда обнаружилось, что ребят на озере нет, равно как и никакого намека на работу… Первая мысль, в свете последних событий, была о том, что что-то случилось… Таская вместе с мужиком камни (чему очень мешала палка!), я попутно осмотрел и берег. Никаких следов борьбы! Странно…
Вернувшись, обнаружил «пропавших», тащивших из леса вязанки с хворостом.
Подождав, пока они подойдут к крепости, задал банальный вопрос. Нет, не сакраментальное — откуда дровишки? — а почему они не выполнили простой и понятный приказ?
— Мы пошли, а к нам Андрей подошел, — простодушно ответил один из хлопцев. Кажется, Никита.
— И что? — доброжелательно улыбнулся я.
— Сказал, чтобы бросали это дело и шли за дровами.
— А вы?
— Мы ему сказали, что нам Олег Васильевич велел, а он сказал — сам разберется…
— Никита, найди Андрея и приведи его сюда.
Никита, сбросив с плеч ношу, отправился искать заместителя. Дела!
Я осмысливал случившееся. С одной стороны, можно все пустить на самотек, ограничившись превентивной беседой с Андреем. Но с другой… «Бунт на корабле», даже в мелочи, опасен — и потому его следует гасить безжалостно.
Никита вернулся, пряча в глазах не то смущение, не то усмешку.
— Андрей сказал, что сейчас занят. Попозже придет.
— Говоришь, попозже… — хмыкнул я. — А где он сам? Чем таким важным занят?
— Он в подвале, что-то там считает, — пожал плечами парень. — Говорит, если что-то срочное, чтобы вы сами к нему спустились.
— И сказал, наверное — мол, ему надо, пусть сам и идет. Так?
— Н-ну… Где-то так, — не стал врать парень.
— Ладно, спущусь и сам. Я не гордый.
Андрей действительно сидел в подвале и записывал что-то в тетрадь.
— Итак, господин заместитель, — начал я издалека. — Почему вы решили, что можно нарушать приказы?
— Я посчитал, — в тон мне отозвался Андрей, — что в данном случае нам важнее принести дрова, так как нужно готовить обед. Вы же должны знать, господин комендант (выделил он с легким пренебрежением), что наша кухня не справляется с нагрузкой, и поэтому приходится готовить на открытом огне, во дворе.
— А почему дрова не были заготовлены заранее, — тихонечко спросил я. Хотя, по большому-то счету для меня это уже не играло роли.
— Дежурные вчера были заняты уборкой освободившихся комнат, поэтому пришлось брать тех людей, кто был свободен. Как мне кажется, — произнес он с неким высокомерием, — заготовка камней может и подождать.
— Хорошо, — покладисто сказал я. — А почему ты мне ничего не сказал? Еще… Тебе не кажется, что ты обнаглел?
— А что такое? — с удивлением спросил Андрей. — Ну подумаешь, не сказал. Или вы обиделись, что я по первому зову не прискакал? Так я не собачка, чтобы на свист бегать… У меня вон, — кивнул он на тетрадь, — дел выше крыши. Надо посчитать, сколько продуктов осталось… Шли бы вы, Олег Васильевич, да делом каким занялись… Можете покомандовать пока.
— Андрей, — с горечью сказал я. — У нас с тобой был один разговор… Помнишь? (Андрей, склонив голову, оттопырил губу: «Мол, много тут разговоров было».) Нет? Так я напомню. Я тебе сказал, что в случае повторного неподчинения приказу ты отправишься рубить лес.
— А с какой стати? Я, конечно, понимаю, что начальник — это вы. Но я, между прочим, заместитель. Понимаю, вы были ранены. Но все это время командовал — я! Видите, — произнес он с усмешкой. — Парни-то меня послушались, а не вас!
