Дмитрий Янковский - Воины ветра
Нет уж, к чертям… Не буду я его ждать. С утра надо садиться на верблюда и двигаться вдоль Баксана к Минги-Тау. Если уж в любом случае «Святой Николай» придется сдать, то надо хотя бы соответствовать легенде.
Вспомнив про легенду, я материализовал плащ из нашего багажа. Его неминуемо придется предъявить Расулу, иначе невозможно будет объяснить переход границы. Плащ я затолкал под тахту, а остальное снаряжение снова дематериализовал.
Я с полудня крошки во рту не держал, но на аппетит не было и намека. Наоборот, немного подташнивало. Пришлось лечь и всерьез заняться восстановлением дыхания. Странно, но я не заметил, как заснул. Просто навалилась черная пелена, а потом вдруг раздались мощные удары в дверь. Я распахнул веки и понял, что близится рассвет – небо за окном посерело, как волчий хвост. В дверь снова ударили, на этот раз гораздо настойчивее.
– Кто? – спросил я по-арабски.
– Расул, – ответил знакомый голос.
Я нехотя поднялся и отворил засов. Расул вошел, привычно пригнувшись перед притолокой. В отличие от многих рослых людей, у него не было и намека на сутулость – голову держал высоко, а подбородок чуть выдвигал вперед. Не спрашивая разрешения, он уселся на табурет и посмотрел на меня, как через голографическую сетку прицела.
– У меня брат пропал, – сказал я.
Намеренно заговорил первым, чтобы хоть немного сбить предстоящий напор. Конечно, инициативу таким образом перехватить не получится, но хотя бы немного осажу его превосходство.
– Знаю, – ответил Расул. – Но это и к лучшему. У меня нет ни времени, ни желания возиться с придурком. Если найдется, приютят в ауле. А не найдется, так на все воля Аллаха. Ладно, с предисловиями закончили. Теперь я хочу услышать, кто ты такой на самом деле и за каким шайтаном пересек границу. А главное – как?
Я изобразил самое крайнее удивление, на которое был способен.
– Откуда вы…
– Боюсь тебя напугать, – спокойно ответил Расул, – но я представляю очень сильное братство. Если захочу, любой из местных вождей будет, как пес, вылизывать мне ноги. Нам известно многое. Я в любой момент могу узнать где ты находишься, рассказать весь твой путь от Беш-Тау. И до Беш-Тау тоже. Если захочу, мне будет известно, какой консистенции вчера было дерьмо у вашего патриарха. Надеюсь, тебе не нужны доказательства?
Я покачал головой, но осмелился задать ответный вопрос:
– Стоит ли в таком случае отнимать ваше время долгим рассказом о моем путешествии?
Это его взбесило. Вскочив с табурета, он ощутимо врезал мне ногой в челюсть. Не иначе владел какой-то системой рукопашного боя. Я сделал вид, что на несколько секунд потерял сознание и вполне естественно растянулся на тахте. Разлепив веки, я увидел Расула, склонившегося надо мной с перекошенным от злости лицом.
– Тут я задаю вопросы! Понял, собака? Будешь дерзить, забью до смерти.
Хотелось бы мне посмотреть, как это получилось бы у него. Ну ладно. Придется играть роль дальше. Надо сказать, что его злоба и достаточно профессиональный удар мигом привели меня в чувство. От паранойи и дурного самочувствия следа не осталось. Передо мной был враг, а это настолько привычно и понятно, что организм тут же пришел в норму.
– Быстро отвечай, откуда ты взялся! – прорычал Расул и влепил мне звучную пощечину.
У меня едва не сработали рефлексы самозащиты, но я их утихомирил. Просто отметил про себя, что если выпадет такая возможность, я этому типу натяну глаз на задницу самым извращенным способом. Но это только если не во вред делу.
– Я плотник…
Снова пощечина. На этот раз, похоже, он ударил в полную силу. У меня даже в одном ухе зазвенело. Тренированный гад.
– То, что ты пересек границу в районе Ейска, я знаю прекрасно, – прошипел Расул. – Можешь, собака, брехать дальше, если нравится получать по башке.
– Кто вы такой? – простонал я, делая вид, что дико страдаю от боли.
– Когда надо будет, узнаешь. Сейчас начну ломать ребра!
– Не надо! – прошептал я. – Не бейте меня, пожалуйста. Пожалуйста…
– Говори, пес!
– Я партизан. Из отряда «Свет Аллаха». Да вы ведь знаете…
– Говори!
– Да. Мы языка взяли. Напали на полицейский конвой, чтобы захватить гравилеты, побили охрану, а когда начали проверять пленника, не наш ли, нашли в арестантском отсеке контуженного. Повязали, притащили в лагерь. Оказался десантником. В чем-то проштрафился, вот его и везли куда-то. Наш главарь приказал из его шкуры заживо ремней нарезать. Не любит он десантников, они все его селение сожгли вместе с отцом и братьями.
– Где, когда?
Я подробненько описал операцию на Памире, в которой принимал непосредственное участие.
– Ясно, – кивнул Расул. – Дальше?
Когда начали резать пленника, он стал просить пощады, чтобы голову не отрезали. Пообещал рассказать такое, от чего у нас у всех челюсти отвиснут. Ну, я как старший группы отправился к главарю, доложил. Тот лично пришел в камеру и пообещал подарить пленнику жизнь, если его рассказ будет достоин этого. Тогда этот десантник рассказал о том, что в районе Минги-Тау русские потеряли корабль. Винд-шип. Эсминец. Турбины вышли из строя, и он застрял в штиль. Экипаж эвакуировали, а корабль взорвать не успели или не сумели.
Я видел, как вспыхнул взгляд у Расула.
– Врешь, собака! – прорычал он.
– Да вы же знаете, что не вру! – взмолился я, очень натурально прикрывшись руками от ожидаемого удара.
– Где именно этот корабль? – с напором спросил Расул.
– На высоте четыреста двести метров должен быть. По словам десантника, уперся носом в гору.
– В Минги-Тау?
– Да. Вот меня и послали проверить.
– А брат?
– Брата я забрал в Беш-Тау, вы же знаете! Отец оставил завещание…
– Заткнись! – зло оборвал меня Расул. – Допустим, ты не лжешь. Но как вам удалось перебраться через границу?
Тут пришло мое время его удивлять. Я показал институтский плащ, продемонстрировал его в действии, объяснил, что плащ был на нашем пленнике, когда мы его чудом взяли. Такое же устройство, только гораздо мощнее, было смонтировано на захваченном нами броне-глайдере. Для маскировки. Ну, мы и приспособили его для сокрытия яхты при переходе границы.
Доказательства были нетривиальные, так что уличить меня во лжи было не то что не просто, а как-то, на мой взгляд, бессовестно. Расул и не стал уличать. Ему плащ понравился. Он задумался на полминуты, потом активировал коммуникатор и произнес в него какую-то тарабарщину, ничего общего не имеющую ни с одним из арабских диалектов. Ему ответили, завязался разговор. Я сидел и пялился, изображая полное непонимание. Закончив разговор, Расул сильно подобрел лицом и обратился ко мне:
– Ладно, Сулейман. Говоришь ты правду. Прости, что был жестким. Предводитель наш очень милостив и велел больше не обижать тебя. Скажи, Сулейман, а что вы собирались делать с кораблем?
– Десантник очень подробно рассказал нам, как нужно управлять кораблем.
В глазах Расула промелькнуло недоверие. Оно и понятно – никому и никогда еще не удавалось вытянуть из пленного винд-трупера подобную информацию. Даже в урезанном виде.
– Что значит, подробно? – осторожно спросил он.
– Он написал нам перевод всех зашифрованных надписей на пульте управления в рубке. Рассказал, как разблокировать автозащиту и антиугонные схемы.
– Этого мало… – покачал головой Расул. – Чтобы воспользоваться винд-шипом, надо знать гораздо больше. А главное – пройти соответствующие тренировки.
– Поэтому мы, в конце концов, и отрезали десантнику голову. Но главарь наш решил, что всю эту информацию можно продать тому князю, который сейчас владеет кораблем. Потом, возможно, удастся узнать еще что-то, а корабль уже есть.
– Но не у вас же! Ты ведь не думаешь, что можно угнать его в одиночку!
– Да какая разница? – пожал я плечами. – Я ведь не за себя воюю, а за Аллаха. Кто бы ни направил корабль против неверных, я сочту за честь умереть ради того, чтобы поднять его в воздух.
Расул наживку сглотнул. С аппетитом. Ну и крючок заодно с ней.
– Значит, мечтаешь устроить неверным огненную бурю? – улыбнулся он. – Верный воин Аллаха. А знаешь ли ты, что наше братство обладает силой, во много раз превышающей весь винд-флот неверных.
– Такой силы не существует, – уверенно заявил я.
– Ошибаешься. Неужели ты думаешь, что величия Аллаха недостаточно для создания противовеса их чудовищным кораблям? Но если европейцы помешаны на технике, которая убивает их изнутри, то Аллах для своих воинов сотворил подлинное чудо. Карающий огненный меч, в сравнении с которым линейный корабль не страшнее отощавшего за зиму воробья.
– И что это за меч? – осторожно поинтересовался я.
– Наше братство хранит сокровенную тайну, – Расул перешел на шепот, – о чуде, ниспосланном самим Аллахом. Тебе приходилось слышать о джиннах?
– Которые исполняют желания? – Я продемонстрировал некоторую заинтересованность.
