Сергей Мусаниф - Имперские танцы
– Мы его раздавим, – беззаботно сказал император. – Или ты не веришь в мощь моего флота?
– Верю, сир.
– Если бы не эти чертовы тарги, мы могли бы спустить дело на тормозах. Десять-пятнадцать лет напряженных переговоров могли бы привести к желаемому результату без кровопролития. Но у нас нет этого времени, а значит, мятежники обречены. Ты видел своего брата?
– Да, сир.
– И как он тебе?
– Я не понял сути вашего вопроса, сир.
– Как он тебе показался? Не жалеет, что встал не на ту сторону?
– Отчасти, сир.
– Я рад бы сказать тебе, что готов ему все простить, но это не так. Твой брат был в центре этого заговора. Он будет казнен вместе с Клейтоном. Империя такого не прощает.
– Я понимаю, сир.
– Империя превыше всего.
– Да, сир.
На взгляд Юлия, Империя была лишь формой правления, необходимой на момент своего образования. Только жесткая авторитарная власть могла удержать человечество от хаоса, в который погружались населенные людьми планеты галактики.
Но мятеж Клейтона, которому предшествовали многочисленные сепаратистские движения вроде повстанцев Сахары, ставил эту форму правления под вопрос.
Сепаратистов давили безжалостно. Иногда быстро, иногда этот процесс затягивался на годы, но итог всегда был один. И, несмотря на все это, количество новых сепаратистских движений отнюдь не уменьшалось.
Появившиеся у границ занятой человечеством территории Чужие должны были сплотить Империю, по крайней мере, на какое-то время. Но потом, если человечество победит, этот вопрос встанет снова и кому-то рано или поздно придется на него отвечать.
Порядок – это застой. С течением времени всегда побеждает хаос, на смену которому приходит новый порядок.
– Как тебе показались эти чертовы тарги?
– Их очень много, сир.
– Но мы надерем им задницу. Если ты с одним разведботом сумел натворить такое, то нам понадобится не больше сотни линкоров, чтобы остановить вторжение.
Юлий в этом сильно сомневался, но промолчал.
Остальные разведчики не вернулись.
– Зато у нас появился хороший шанс увеличить сферу своего влияния. Под угрозой вторжения независимые миры будут умолять нас, чтобы мы приняли их в состав Империи.
– Наверное, сир.
– Мы должны даже поблагодарить этих тараканов перед тем, как их уничтожим. Сначала – Клейтона, потом – их.
Нами руководит неисправимый оптимист, подумал Юлий. Он настолько оптимистичен, что отрывается от реальности. Или Краснов с герцогом ему не все рассказали?
– Я должен вознаградить тебя, сынок. Орден тебе обеспечен, но я хочу добавить что-нибудь от себя лично. Проси, чего хочешь.
– Простите, сир?
– Чего хочешь. Считай, что ты встретил фею, которая исполнит любое твое желание. Но не слишком зарывайся, сынок. Даже у феи есть пределы возможного.
У Юлия было сильное желание попроситься в отставку, но на фоне грядущей войны это выглядело бы трусостью. Поэтому он попросил двухнедельный отпуск на Эдеме. Ему хотелось встретиться с Клозе и внести ясность в отношения с Изабеллой. Если три часа их знакомства можно назвать «отношениями».
Чувства Юлия к этой девушке так и не остыли, что было неожиданностью для него самого. Его партнерша по танго до сих пор занимала часть его мыслей. Две войны и одна девушка – вот все, о чем он мог сейчас думать.
Император добавил к выпрошенному отпуску две недели от своих щедрот, еще раз похлопал Юлия по плечу, а потом позвал личного фотографа, чтобы подготовить снимки к завтрашнему представлению списка героев прессе.
Аудиенция завершилась.
Юлию хотелось ругаться матом.
Графиня Морган с дочерью пребывали на курорте, не подозревая о возвращении Юлия, поэтому из всех родственников он застал дома только отца.
Старший Морган показался Юлию еще старше, но это было и неудивительно – они не виделись несколько лет.
К облегчению Юлия, обниматься отец не полез, ограничившись крепким рукопожатием. Юлию хотелось принять душ и завалиться спать, но он понимал, что так легко ему не отделаться, и оказался прав. Отец потащил его в свой кабинет.
Стены кабинета из мореного дуба были увешаны подлинниками картин времен становления Империи, изображавших бесконечные схватки в космосе. Предполагалось, что, по крайней мере, на половине картин изображены корабли, пилотируемые Морганами.
Отец уселся за свой массивный стол, заваленный явно секретными документами, налил обоим виски и предложил сыну сигару. Юлий обычно предпочитал сигареты, но отказываться не стал.
– Видел его? – Первый вопрос Питера Моргана касался, конечно, его старшего сына.
– Только мельком, – соврал Юлий. – В свите новоявленного императора.
– Не называй этого мятежника императором, – строго сказал отец. – Как он выглядел?
– Гай или мятежник?
– Гай.
– Подавленным, – соврал Юлий. – На меня он даже не смотрел.
– Позор нашего рода. Четыреста лет безупречной службы – и все коту под хвост из-за этого идиота! Нам долго не смыть это грязное пятно.
– Император вроде бы неплохо настроен.
– Одно дело – император на встрече с героем и совсем другое – император в роли политика. Гай подложил мне большую свинью.
– Его убьют, – сказал Юлий.
– И черт с ним, – сказал Питер. – Он заслуживает публичной казни. Мне жаль только твою мать. Она очень переживает.
– Надо думать, – сказал Юлий. – Как я понимаю, император настроен решать конфликт военным путем.
– Другого пути я не вижу, – отрезал Питер. – У нас нет времени церемониться с бунтовщиками.
– У нас нет и сил, чтобы воевать на два фронта, – сказал Юлий.
– А то я не знаю! Через час здесь будет генерал Краснов. Я хочу, чтобы ты присутствовал на этой встрече.
– Честно говоря, я предпочел бы сначала помыться.
– Потом помоешься. Пока он не пришел, нам надо многое обсудить. Информация из первых рук бесценна, а ты был в обеих горячих точках сегодняшнего дня. Если хочешь есть, скажи, нам принесут сюда.
– Такие разговоры портят мне аппетит.
– Значит, поешь позже. Что люди Клейтона думают об угрозе вторжения таргов?
– Ничего. Он заявил своим, что это мистификация УИБ и закрыл доступ ко всем документам.
– Кретин.
– Вовсе нет. С его точки зрения, он все делает правильно. Его люди предали императора, но я не думаю, что все они готовы предать человечество в целом. Если люди Клейтона узнают правду, адмиралу будет сложнее удержать контроль над флотом.
– Нужна информационная диверсия, – задумчиво сказал Питер. – Обсудим эту идею с Красновым. Люди Клейтона должны знать правду.
У Питера Моргана был очень своеобразный подход к правде. Он говорил ее только тогда, когда это было ему на руку. Все остальное время он лгал.
– Насколько я понимаю, вся эта история с восстанием держится, в основном, на личном авторитете Клейтона и, пока он жив, ситуация не изменится, – сказал Юлий. Просто неправильно, что у кого-то может быть такой авторитет.
– Значит, надо позаботиться о том, чтобы он умер.
– Но надо работать изнутри, – сказал Юлий. – Лобовая атака не кончится ничем хорошим. Клейтон сидит на одном из самых защищенных военных объектов в том секторе галактики.
– Краснов потерял всех своих агентов в Третьем космическом. Иначе Клейтон уже сотню раз был бы мертв. К нему теперь не так легко подобраться.
– Отец, ты же тоже пилот. Ты должен понимать, какими потерями грозит прямой штурм «Зевса». Это даже если не принимать во внимание весь Третий флот, который находится под контролем Клейтона и вряд ли будет держаться в стороне. Перед вторжением таргов мы рискуем вообще остаться без кораблей.
– И что бы ты сделал, если бы решение принимал ты?
– Спустил ситуацию на тормозах.
– А тарги? С мятежом Клейтона мы потеряли треть имперского флота.
– При помощи лобовой атаки мы все равно эту треть не вернем. Даже если мы раздавим Клейтона, наши силы уменьшатся по сравнению с тем, что мы имели на начало кампании. Уменьшатся, а не увеличатся. Потери, отец, потери.
– Официальный политический курс Империи пролегает через смерть Клейтона.
– Я и не спорю с официальной политикой Империи. Но, как военный, я против открытого противостояния в космосе.
– Ладно, оставим это на время. Что ты думаешь о таргах?
– Последнее время все задают мне этот вопрос.
– Значит, ты привык на него отвечать. Итак?
– Их много.
– Как они дерутся?
– Мне сложно об этом судить по одной короткой схватке. У нас есть преимущество в скорости за счет гиперпривода, но по вооружению тарги нам не уступают. А если и уступают, то не сильно. А ты сам знаешь, что при огневом взаимодействии наличие гиперпривода не имеет решающего значения. Вообще никакого значения не имеет. Разве что позволит нам вовремя удрать. Но основной проблемы это не решает.
