Виталий Зыков - Безымянный раб (Другая редакция)
— Да, господин!
Тут Дарг обратил внимание на Ярика:
— А ты что тут встал, мархузово семя? Живо на козлы!
Ярик рванулся выполнять приказ. С ошейником хозяину перечить не станешь.
Когда уже началось движение и Ярик сидел рядом с Дуканом тихо, как мышь, а Дарг ехал на своем черном тирре чуть впереди, молодой раб спросил Дукана:
— Господин, а что произошло?
Дукан от такого вопиющего незнания даже подскочил на месте и ткнул стрекалом шестилапа. Тот обиженно взревел. Это заставило Дарга повернуться к ним и зло выругаться. Когда хозяин отвернулся, Дукан дал Ярику звонкую затрещину. Тот мог уклониться, но не стал: по статусу не положено.
— Ты что, совсем идиот, что ли?
— Но, господин, я действительно не понимаю, — подпустив в голос нотку смирения, гнул свою линию Ярик.
На его счастье, Дукан быстро отходил.
— Ну, значит, тебе повезло! Это был курраз[36] с всадником. Проклятый Нолд опять направил к нам свои Крылья.
— Но ведь он нам ничего не сделал. Почему мы тогда бежим?
— Ну как дите, честное слово, сущее дите. Да откуда мы знаем, что там у него на уме. Может, сейчас летел по делам, а на обратном пути вернется и сожжет весь караван. Им все можно! Вот господин Дарг и приказал удвоить скорость, чтобы мы уже к утру были в тоннеле. Там они нас не достанут, а на той стороне крылатые всадники уже не имеют той силы, что здесь. — Дукан немного помолчал, подумал, а затем добавил: — По крайней мере, я на это надеюсь.
На этом все расспросы Ярик прекратил. В коротком и очень эмоциональном рассказе Дукана было слишком много новой информации, которую следовало обдумать.
Караван перемещался с высокой, как никогда, скоростью. Дорога была свободна, и никто не нападал: видно, от взоров таинственного курраза с его седоком поспешили укрыться все, в том числе и воины враждебных племен. Несмотря на такие благоприятные для движения условия, на ночь пришлось остановиться — шестилапы выбились из сил и напрочь отказывались продолжать движение. Дарг, сыпля проклятиями, сновал вдоль всего каравана, но ничего не мог поделать. А ведь до входа в тоннель остался всего один переход!
Поняв, что сдвинуть заупрямившихся шестилапов не удастся никакими силами, вождь приказал поставить повозки кольцом и удвоить дозоры. Племени предстояла ночь, наполненная страхом и напряженным ожиданием. Воины следили, чтобы никто не нарушил запрет вождя разжигать костры, и на ужин были одни холодные лепешки: вне зависимости от того, раб ты или свободный человек. Лагерь словно вымер: не кричали дети, не ругались женщины и не пели подвыпившие воины. Лишь редкое фырканье шестилапов разрывало полог мертвой тишины.
Ярик лежал под колесами повозки. Он был, пожалуй, единственным человеком в лагере, который оставался совершенно спокоен. И это не было связано с непониманием опасности, просто жизнь научила Ярика здоровому фатализму: если от тебя ничего не зависит, то не суетись и займись другими делами. В этот день он чуть ли не впервые оказался почти не занят. Обычно он ставил шатер хозяина, убирал, приносил, подносил, снова убирал и так до конца дня. Сегодня же господин Дарг запретил ставить шатры, и все ночевали в повозках. Сам Дарг спал в повозке, где обычно ночевал один Дукан. Этим вечером бесхозных рабов, которые предназначались для продажи, просто согнали в центр огороженного повозками круга, тогда как обычно их сажали в специальный загончик с охраной, которая не давала рабам передраться. Именно в таком загоне Ярик и ночевал поначалу. Из-под своей повозки хорошо видящий в темноте Ярик рассмотрел, как такие же, как и он, рабы растерянно сидели на голой земле и дрожали от страха. Не приходилось сомневаться, что, не будь на них подчиняющих ошейников, они разбежались бы по степи.
Ярик мотнул головой. Как бы ни было заманчиво завалиться спать, но теперешняя ситуация подсказывает, что ему надо срочно избавляться от этого ошейника. Быть рабом и так невыносимо, ну а погибнуть почем зря только из-за того, что нет возможности не то что защищаться, а просто убежать — это верх глупости.
Ярик лег на спину и расслабился. Его сознание привычно скользнуло в состояние Сат'тор, в которое он не заходил уже больше месяца — на это просто не было сил, ведь он лишился возможности подпитываться от внешних источников! Заклинания Темного ошейника все так же опутывали разум и отгораживали от Источника Силы нерушимой стеной, но даже капля может разрушить камень, если она, конечно, будет точить его постоянно. Ярик зачерпнул у себя толику жизненной силы и сформировал маленький щуп. Этим щупом он начал нашаривать в наложенных заклятиях мельчайшие зазоры. Вот один найден, вот другой, третий… да их много! Такое ощущение, будто заклятие — это сотни нитей, что спутаны в клубке, центр которого источник Силы Ярика. Осталось понять, где и что надо ослабить, за какую нить заклятия потянуть, чтобы все плетение бессильно повисло. Задачка не из легких. Томительно потекли мгновения… Да черт возьми! Ничего не понятно. Все так путано, что становится даже не по себе. А тут еще ехидный вопрос внутреннего голоса: «А может быть, уже пора впадать в отчаяние?!»
«Шиш тебе! Не дождешься! Должен быть выход». — Ярик продолжал напряженно искать решение.
Что тут можно сделать, что? Если нельзя распутать этот клубок, то как тогда быть?.. А может, и не надо ничего распутывать? Ведь все что необходимо Ярику в данный момент — это доступ к собственной магии. То есть требуется канал к собственному источнику, который сокрыт в середине этого клубка. Всего-то и нужно, что построить этот канал, потихоньку раздвигая и ослабляя встающие на пути нити магического плетения. А для этого должно хватить жизненных сил. Во всяком случае, Ярик на это надеялся.
Тонкий щуп уткнулся в сплетение двух нитей заклинания. Они не сдвинулись. А если добавить сил и изменить щуп на бур?.. Так, где ввинчиваясь, а где проползая, Ярик прошел через сплетение двух нитей, сформировав узенький канал. На большее сил уже не хватало. Продвигаться придется действительно крохотными шажками, по каплям пробивая путь к вожделенной свободе. Но, как известно, дорогу осилит идущий. Пусть на это уйдут месяцы кропотливой и напряженной работы, пусть! Но теперь Ярик знал, что свобода возможна. У него появилась надежда, а это уже многое значит. Грядущая свобода снова была в его руках и зависела только от него самого. Главное, дожить до своего освобождения.
Ярик вышел из состояния Сат'тор и только чудом не застонал. Сначала ему показалось, что на него сел шестилап — такая удушающая тяжесть сковала его тело.
— Ч-чч-черт! Мархуз вас вв-в-сех задери. Что за ерунда? — Губы отказывались повиноваться.
Складывалось ощущение, что Ярик проработал в поле без перерывов на обед и сон несколько месяцев — такая иссушающая слабость сковала его члены. И сразу же молнией пронзила догадка — за все надо платить. Силы, потраченные на ослабление заклятий подчинения, он забрал у себя самого, и восполнить их было нечем. Если манипулировать жизненной силой совсем уж без оглядки, то можно было однажды и не встать. Судя по всему, путь к свободе окажется еще более длинным, чем Ярику представлялось поначалу.
Дико хотелось спать. Раздосадованный, Ярик не имел даже сил на то, чтобы выругаться от души. Эмоции оказались притуплены, накатывала апатия. И Ярик решил ей не сопротивляться. «Будем надеяться, что организм лучше знает, что ему нужно», — подумал Ярик и, словно в омут на реке Костяная, провалился в сон.
Ярик стоял на горе. Внизу раскинулась знакомая картина колышущегося зеленого моря леса, перерастающего в море голубое. Стояла звенящая тишина. Вокруг высились горы… Очень знакомая картина! Осененный внезапной догадкой, Ярик оглянулся и увидел силуэт грозящей небу горы.
«Вот и вернулось все на круги своя!» — Состояние Ярика можно было сравнить с паническим.
Он же совершенно точно помнил, как после своих манипуляций с опутавшим его заклятием крепко заснул. И вот на тебе! Тут Ярик понял, что смотрит он как-то неправильно, необычно. Высота, все дело в высоте! Он привык смотреть с высоты своего роста в один метр восемьдесят шесть сантиметров, а тут до земли все пять. Да и вообще, где его руки, ноги и прочие части тела? Неужели его сознание опять покинуло пределы бренного тела и, подхваченное неведомыми ветрами, вознеслось на эту проклятую гору? Но нет, в прошлый раз ощущения выхода из тела были совершенно иными. Сейчас Ярику казалось, что он смотрит в зеркало, которое услужливо поворачивало показываемое им изображение, подстраиваясь под желания хозяина.
— Бред какой-то! — сплюнул Ярик. Вернее, попытался сплюнуть, но за отсутствием тела не получилось.
Он завис чуть в стороне от злополучной площадки, где его так настойчиво пытались принести в жертву неведомым силам. Там все осталось почти без изменений: все тот же потрескавшийся черный скальный камень, серая пыль кругом и туша мертвого дракона. Хотя нет, дракон как раз изменился. От туши остался лишь полуразвалившийся скелет, обтянутый прорвавшейся в нескольких местах шкурой. Казалось, что этому скелету дракона уже несколько столетий.
