Артем Мичурин - Умри стоя
– Будет тебе и транспорт, – осторожно ступил Глеб на землю, стараясь попадать в оставленные Палачами следы. – Не плачь.
– Попридержал бы ты язык, командир, – огрызнулся Талос.
– А вот и он, – кивнул Глеб в сторону поднимающейся над вспененной водой рубки. – Шевели ногами!
– Знаешь, – продолжил Брат, добравшись до прохода. – Я, пожалуй, попрошу о переводе.
– Твое право, – ответил Глеб, стоя у линии прибоя и наблюдая, как с черного покатого борта субмарины спускается на воду десантный бот.
– Да, так и сделаю. Попрошусь в регулярные…
Громкий хлопок за спиной сменился криком Преклова: «Та-а-алос!!!»
Брат лежал на спине, присыпанный землей, в полутора метрах от образовавшейся воронки. Изорванная осколками левая ступня валялась метрах в трех позади вместе с обломками экзоскелета.
– Что… что случилось? – приподнялся Талос на локтях.
– Не двигайся! – Глеб рывком втащил его в границы прохода.
– Держи! – перекинул Преклов ремень через плечо «Ивана».
– Где моя нога? – с пугающим спокойствием спросил Брат.
– Аптечку! – крикнул Глеб в белеющее лицо за забралом. – Дай свою аптечку!
– Сюда!!! – орал во все горло Преклов, размахивая руками. – У нас тяжелораненый!!!
Десантный бот разбивал дном волны, медленно приближаясь. Слишком медленно…
Глава 21
В лазарете Эль Дескаро стоял полумрак и запах, который ни с чем не спутать. Кисловатый, щекочущий носоглотку купаж антисептиков, хлора и больничных матрасов. Такой же, как в любом лазарете или госпитале от Огненной Земли до Чукотки.
«Есть ли что-то более постоянное в этом мире?» – думал Глеб, сидя рядом с койкой Талоса, пока тот натужно подбирал слова.
– Это, я хотел сказать, – запыхтел он, словно перекатывал языком тяжеленный валун. – Ну… вчера я много чего натрепал. Лишнего. С души воротит. Ты не принимай близко. Стресс там и все такое… Сам понимаешь.
– Я понимаю.
– Правда? Это… это хорошо. А нога… У меня ж все равно экзоскелет будет. Так что побегаю еще. Глядишь, и лучше прежнего, – усмехнулся Брат невесело. – Короче, я тут подумал, ну их на хер, эту общевойсковую шваль. Хочу в группе остаться. Что скажешь?
– Буду рад.
– Спасибо, командир, – протянул Талос раскрытую ладонь.
– Поправляйся, – ответил рукопожатием Глеб. – А мне пора. Майор ждет. – Он вышел из палаты и отправился в кабинет Крайчека.
– Разрешите?
– Проходи, садись, – указал Виктор Крайчек сигарным окурком на стул. – Как спалось после первого серьезного дела? Койка сухая?
– Не знал, что у вас есть чувство юмора, господин майор.
– Какой, к черту, юмор? У меня в группе служил один малый – отличный солдат, – так он после возвращения с первой своей заброски неделю не мог оклематься. Все снилось, что он там, в бою. А повоевать нам пришлось часов семь кряду. И каждую ночь он переживал этот бой заново, во всех подробностях. Запомнил даже, когда мочился. Можно было часы сверять. Пять пятнадцать – Ласло вскакивает и бежит в сортир с мокрыми штанами. – Крайчек откинулся на спинку кресла и выпустил дым в потолок. – Н-да, чудная штука это подсознание.
– Благодарю, с мочеиспусканием у меня все в порядке.
– Славно. В таком случае не вижу причин откладывать наш маленький ритуал. – Майор поднялся и достал из стола уже знакомый футляр с сопроводительными документами. – Так, ага, вот эти, – отложил он в сторону приказ на посмертное награждение. – Ну, с текстом ты уже ознакомлен, так что распишись-ка вот тут и носи гордо. Рассказать, за что получил, сможешь через десять лет, – вручил он орден. – Поздравляю.
– Благодарю, – пожал Глеб протянутую Крайчеком руку.
– Это еще не все, – вытянул тот из кармана другой футляр, узкий и длинный.
– Что там? – не сдержал любопытства Глеб.
– Посмотри.
Под крышкой полированного красного дерева на черном бархате лежали два серебряных черепа и планка в виде тупоконечного меча с выгравированным по клинку «Глен» и римской «III» на гарде.
– Это же…
– Ты произведен в Палачи, солдат, – хлопнул Крайчек Глеба по плечу. – Скажи спасибо профессору Прохнову за ходатайство. Он трех генералов засыпал письмами. Говоря начистоту, ты чуток недобрал по счетчику. Но с учетом значимости вчерашней операции, думаю, заслужил. Кстати, яйцеголовые кипятком от радости ссали, узнав, что к ним летит дохлый Рашер. Будь он живой, даже боюсь представить реакцию очкастых неадекватов. Ну? Мне казалось, эта новость тебя обрадует.
– Так точно, – прошептал Глеб, едва восстановив сбившееся дыхание. – Но я считал, что все будет… как-то иначе.
– С парадом, бравурными речами и артиллерийским салютом?
– Вроде того.
– На это нет времени. Да и многовато почестей для тебя.
– А как же курсы? Тренировочный лагерь номер пять… – усмехнулся Глеб, разглядывая знак Палача, и поднял глаза на Крайчека. – Я с восьми лет мечтал там оказаться.
– Для чего? – удивился майор. – Переучиваться с новейшего истребителя на фанерную «этажерку»? Отставить чушь, Глен! Палач – это не тяжелая броня и «Феникс». Палач – это ты сам! Даже с голой жопой ты не перестанешь быть Палачом! И не потому, что здесь, – кивнул он на знак, – так написано. А потому, что это твоя природа, сама суть твоего существования, предназначение, если хочешь. Случайные люди Палачами не становятся. Я таких не встречал. Тебе выпала удача пилотировать «Ивана», так пользуйся ею на всю катушку! Зачем уподобляться остальным, если превосходишь их?
– Не уверен. Я никогда не был в бою с Палачами.
– Тебе представится такая возможность. И совсем скоро.
– Но Талосу нужно время для восстановления. Преклов лишился «Химеры». Сомневаюсь, что команда Зиммера сможет в короткие сроки подготовить новую. Колосс погиб. Требуется…
– Они не пойдут, – перебил Крайчек. – Только ты и Отто со своими парнями.
– Ясно, – нахмурился Глеб, захлопнув футляр. – А как быть с «Иваном»? Ему тоже досталось.
– Не так уж и сильно. Внешняя броня побита. Лютин с командой уже занимаются.
– Что за операция? – поинтересовался Глеб, теряя надежду избежать присоединения к мрачной компании в черных латах.
– Ничего особенного. Зачистка небольшого поселка на севере САК. Разведка сообщает о скором прибытии туда одного трехзвездного ренегата. Нужно захватить его, а всех, кто окажется рядом, уничтожить. Подробности вечером на брифинге.
– Значит, заброска уже завтра?
– Если быть точным – сегодня. Вылет в двадцать три ноль ноль. Надеюсь, – сделал Крайчек проникновенный взгляд, – это не слишком затруднит тебя?
– Никак нет!
– Вот и славно. Лучший отдых – смена деятельности. Прогуляетесь по снежку, полюбуетесь видами, превратите поселок в братскую могилу – и домой. В сравнении со вчерашним – плевое дело. Я прав?
– Так точно! Разрешите вопрос.
– Валяй.
– Могу я отказаться?
Брови Крайчека медленно сошлись над переносицей.
– Прежде чем ответить, хотелось бы узнать причину.
– Я не доверяю Отто Груберу.
– Продолжай.
– Думаю, его звено намеренно извлекло не все мины в границах прохода.
– Это серьезное обвинение.
– На то есть не менее серьезные основания – мой боец с оторванной ногой.
– И ты абсолютно уверен, что Талос не выходил за границы прохода?
– Я был к нему спиной. Но Преклов все видел и готов подтвердить это на заседании трибунала.
– Ого! Полегче, – вскинул руки Крайчек. – Ты круто забираешь. Хочешь подвести моих парней под трибунал? – сделал он ударение на слове «моих». – Облить их грязью? Не имея полной уверенности…
– Я уверен.
– Нет! – Крайчек встал из-за стола и, вплотную подойдя к Глебу, ткнул ему указательным пальцем в грудь. – Ты не уверен! – после чего с натянутой улыбкой хлопнул по плечу. – Это все нервы. Постбоевой синдром. Так бывает, когда возвращаешься из вражеского тыла. Кажется, будто вокруг одни враги. Но ты ошибаешься. И твои бойцы тоже. Отто Грубер – образцовый солдат. Я давно его знаю. И, поверь, подставить сослуживца… – Крайчек поморщился, словно в воздухе пахнуло дерьмом. – Это последнее, на что он пойдет.
– Значит, это сделал кто-то из его людей, – невозмутимо констатировал Глеб.
– Черт подери!!! – взорвался майор. – Я устал слушать эту хуйню! Смирно! Кругом! Шагом марш отсюда к ебене матери! И чтоб в двадцать ноль ноль был на брифинге! Засранец.
К назначенному часу Глеб явился последним. Дружная компания из четырех мрачных типов в черной униформе уже сидела в первом ряду, молча глядя перед собой. Глеб сел позади, не удостоенный и толики внимания. Гробовую тишину нарушил Отто Грубер:
– Жаль твоего парня, – бросил он, не оборачиваясь.
– Которого? – уточнил Глеб.
– Ну, того здоровяка, что ногу потерял. Следовало быть осторожнее.
– Он потерял не только ногу, но и брата. Его звали Колосс.
– Так их было двое? Хм, не обращал внимания.
