Александр Зорич - Стальной лабиринт

Но Лунина было не запугать.

— Да мы же их замесим! Вместе с подводным вождением! Воздухозаборные трубы легко пробиваются даже из пулеметов! Мы их просто перетопим!

«Ага, замесим и перетопим, — мысленно проворчал Растов. — Только вот, чтобы выйти на огневую, нам надо выбраться на автостраду. Или хотя бы в поле. Тут-то нас клоны наконец локализуют и прихлопнут с воздуха. Хоть теми же крылатыми ракетами. А можно и артналетом».

— Ценю твой боевой дух, Лунин, — вслух ответил Растов.

Но вместо дежурного «Служу России» его заместитель вдруг хрипло крикнул:

— Есть контакт! Вижу противника! Четыре «Паланга» вышли из дымзавесы! На юго-восток две тысячи! Вы правы были, товарищ майор! Правы! Они форсируют!

— Конечно, прав, — сказал Растов, испытывая чувство законной гордости, плавно переходящее в чувство животного испуга.

Начиналось главное испытание дня. А может, и всей кампании.

Действия вражеских подразделений были отлично скоординированы. Не успели Лунин с Растовым обсудить появление клонской разведки на правом фланге, как плавающие машины показалась и слева. С «Палангов» стекали веселые ручьи — машины только что покинули воды Птичьей.

А сразу вслед за тем из сивых клубов маскировочного дыма вырвался головной «Рахш», несущийся по мосту.

— Рота, к бою! — скомандовал Растов. — Танки дозора бьют с места по «Палангам»! Остальные — делай как я, атакуем правый фланг! На полной скорости! С включенными плазмогенераторами!

По сути, Растов замыслил единственную в своем роде танковую атаку: атаку с «примкнутыми штыками» неотразимых плазменных ножей.

Кто-то из взводных — в горячке Растов не отметил, кто именно — перепросил насчет концентрации усилий на правом фланге. То есть против вражеской роты, идущей сейчас по дну реки под трубами ОПВТ — оборудования подводного вождения танка. Дескать, почему, командир?

— Потому! — рявкнул Растов. — Это единственное, чего от нас не ждут! Останемся на месте — через минуту целеуказание будет у клонов на дивизионном ка-пэ! А через две — по нашим координатам прилетят «чемоданы»! Разве не ясно, что в этом их план?

Бросив роту в атаку, майор немедленно связался с комбатом, доложил обстановку. К его удивлению, связь работала — все-таки в отношении инфоборьбы клоны всегда были слабоваты.

— И я вас очень прошу, товарищ майор! — взмолился Растов. — Сейчас все силы надо бросить на подавление дальнобойных ракет противника! Они выходят из укрытий на огневые, чтобы бить по мне, я это хребтом чую! Если их не разбомбить сейчас, они отстреляются и уйдут!

— Понял тебя, Растов. Передаю наверх, в дивизию.

— И на фрегаты передайте! Пусть сыпанут ломами!

Комбат одобрительно хмыкнул.

— Ты еще ядрен батон попроси, — сказал Зуев и отключился.

Пока Растов призывал на головы далеких клонских ракетчиков кары небесные, его рота покончила с «Палангами» и, как следует разогнавшись, понеслась вдоль берега реки, сквозь дым и огонь.

По идущим по дну, по выбирающимся на берег «Рахшам» русские танки лупили из всех стволов. Били пушки, пулеметы, зенитные установки, заливались подвесные минометы «Антон».

Ошалевшие от неожиданности клонские танкисты стреляли плохо, безнадежно запаздывали с открытием огня.

Расчет Растова сработал: они вошли с клонами в тесный контакт, сошлись с ними практически врукопашную. В мешанине железа невозможно было надежно отличить «Рахши» от Т-14, а значит, ракетного удара прямо здесь и сейчас Растов мог не бояться.

Два «Рахша», взревев моторами на разрыв гусениц, смогли скрыться в густой дымзавесе. Еще пара машин из числа арьергардных — тех, что только вошли в воду на дальнем берегу реки, — наслушавшись панических воплей в эфире, дали задний ход.

Остальные машины клонской роты горели — кто на берегу, кто прямо в воде.

Но праздновать победу было рано.

Растов помнил, что еще две роты — одна по мосту, другая по дну — переправляются сейчас на его берег. Это значило, что теперь надо разворачивать «тэ четырнадцатые» назад, чтобы не получить под хвост кумулятивных пачку. А еще — что пора воспользоваться чудесным правом связаться с Хмуровым и призвать на помощь его ракеты «Березина».

Разговор с Хмуровым он свалил на Лунина, а сам возглавил атаку против десятка «Рахшей», которые, съехав с моста, неуверенно скучились на автостраде.

Расстрелять их огнем с места было нельзя из-за опасности получить на голову серию ракет. Требовалось повторить маневр и на полном ходу врубиться в гущу вражеских танков.

И вновь Т-14, сверкая плазменными резаками, понеслись вдоль реки…

Растов даже не успел толком сообразить, когда в его визир попал этот странный серый танк: судя по тяжелобронированному корпусу, вроде бы «Саласар», но по абрису башни — «Рахш». И на этой башне была нарисована… красная снежинка «Юнион Джека»!

Мастер Наг!

— Долбаный Самоделкин, как же ты меня достал! — крикнул Растов без надежды быть услышанным.

Гибрид «Саласара» и «Рахша» не спешил съезжать с моста на землю. Он выплюнул серию из нескольких снарядов и попятился под защиту дымзавесы.

Но Растов не собирался с ним цацкаться, вступать в интеллектуальную дуэль и все такое прочее.

— Помор! Направление на мост!

— Есть на мост!

— Игневич! Внимание на мост! Видишь серый танк?! Я пометил его маркером!

— Так точно!

— Гаси по нему из всех стволов! Подавляй скотину!

— А может, «Шелестом» его?

— Давай «Шелестом»!

Но ракету Игневич выпустить не успел. Потому что в ответ на град крупнокалиберных пуль Мастер Наг, не дожидаясь, пока наведется орудие его машины, угостил их «тэ четырнадцатый» из автоматических гранатометов, установленных в модуле подавления пехоты. Промахнуться было невозможно, и обе пусковые установки «Шелестов» были мгновенно искалечены до неузнаваемости.

Недаром после поражения на Грозном клонский ас для своей машины смерти выбрал в качестве базовой платформы корпус «Саласара»! Он был заметно крупнее «Рахша» и нес целых два независимых модуля, в которых нашлось место и пулеметам, и гранатометам, и противолазерной защите. Так что теперь Нахогаран Льюис Тентакл мог расстреливать русских танкистов сколько душе угодно.

Танки открыли огонь практически одновременно.

Машина Растова получила три попадания, танк Мастера Нага — два.

Все пять снарядов броню не одолели, несмотря на короткую дистанцию. Слишком уж хорошо сработали системы активной защиты на обоих танках!