Острова Теневых Символов. Том 2 - Дмитрий Янтарный
Но оставалась Бруминья. Она всё ещё стояла на коленях возле поверженного монстра. И хотя сейчас она победила — услышанного было достаточно, чтобы понимать, как дорого ей досталась эта победа, и как даже сейчас ей отравляла жизнь горечь когда-то случившегося поражения.
— Вот так тоже бывает, Рен, — тихо сказала Бруминья, безошибочно угадав шаги Сарефа, — да… то, что говорил этот монстр… правда. Я не в первый раз пытаюсь пройти этот поход… и когда-то, действительно, кое-кто заплатил очень высокую цену, чтобы я выбралась отсюда живой. Поэтому…
— Это не имеет значения, — мягко сказал Сареф, положив ей руку на плечо, — вы были добры к нам, когда поверили нашим историям. Хотя отлично понимали, что нам всем было, что скрывать. Поэтому и вы сейчас не обязаны терзать себя за ошибки прошлого. В отношении нас это ничего не меняет. В конце концов, мы бы не пошли в этот поход, если бы не были уверены, что не вытянем его даже при самом поганом раскладе…
После этого он отпустил её, так же позволяя ей справиться со своей болью, как и она позволила ему это сделать несколько часов назад. Но пару секунд спустя до него донёсся тихий шёпот:
— Спасибо…
* * *
Час спустя они двинулись дальше. Добыча с монстра их тоже особо не порадовала: пара серебряных пластин, рецепт Низшего Пункта Развития, обычное золотое кольцо и зелёный рубин. Вроде бы и неплохо — но, с учётом силы монстра, у Сарефа, особенно разбалованного обществом Эмерса, ожидания явно были повыше.
Впрочем, Бруминья его утешила, посоветовав приберечь камень и, если будет возможность, предложить его Теневому Символу Марумоту. По её словам, тот очень любит такие редкости, то есть драгоценные камни неправильных цветов. У него их целая коллекция, и он предложит за него очень хорошую цену, какую даже на материке предложил бы не всякий скупщик.
И вот они находятся у заветной красной черты. Где их ждал, а, вернее, ждала Озлобленный Оракул.
— Освежаем знания по этому монстру, — принялась говорить Бруминья, — здоровья у него 4567 единиц. Стадию здоровья он сбрасывает каждые 1200 единиц. Основные атаки — физика, огонь и, само собой, нагнетание стресса. Ну и, конечно, его главные особенности. На первой стадии здоровья, как ни странно, шанс на Воодушевление выше на 10%, то есть базово, без учёта Силы Воли и прочего, 70 на 30. На второй стадии здоровья этот эффект пропадает, то есть 80 на 20. И на третьей стадии, соответственно, действует уже наоборот, то есть 90 на 10. Поэтому самое главное правило — переходить на третью стадию с минимальным количеством стресса. Потому что на этой стадии всё, что связано со стрессом, будет работать против нас. Поэтому…
— Поэтому с Кали позаботимся о том, чтобы она трогала вас как можно меньше, — кивнул Сареф, — особенно с учётом новой синергии, которую мы с ней открыли.
— Ну, в таком случае — да поможет нам Система, — сказала Бруминья, после чего ойкнула и, виновато оглядевшись, пробормотала, — проклятье, хорошо, что Шадий этого не слышал. В общем — вперёд!..
Глава 3.1
Когда они пересекли красную черту, то оказались в весьма необычной пещере. Да, повсюду так же был камень, и редкий солнечный свет проникал сюда из редких трещин на потолке… и всё же здесь присутствовал любопытный момент. На стенах были длинные полки, на которых ровными рядами лежали десятки, сотни пергаментных свитков. Создавалось впечатление, что это и не пещера вовсе, а какое-то заброшенное хранилище.
— Ну что ж, — задумчиво хмыкнул Сареф, — если посетителей у Оракула, и правда, немного — она хотя бы может развлечь себя чтением. А то со скуки совсем с ума сойти можно.
— Приятно видеть, что хоть кто-то вообще о таком задумывается, — раздался глубокий бархатистый голос, — с учётом того, что обычно во мне видят только сундук с добычей, подобное даже удивительно.
Спустя мгновение они увидели и хозяйку этого голоса. И, рассматривая Оракула, Сареф нехотя признавал, что у неё была весьма запоминающаяся внешность. Она обладала средним человеческим ростом, смуглой кожей, на голове у неё совершенно отсутствовали волосы. Одета она была в странное белое платье, которое не имело рукавов и обладало обширным вырезом на животе, демонстрируя её идеальную фигуру. Но при этом длинные полосы ткани от этого платья шли вниз, слабо колыхаясь. Отдельным любопытным моментом было то, что Оракул парила в воздухе на высоте примерно половины своего роста.
А вот с глазами вышло несколько иначе, чем всегда. Глаза у Оракула были завязаны золотистой лентой, полосы которой так же слегка развевались за её головой. Поэтому по взгляду, в котором даже самые неприятные и сварливые монстры порой не могли спрятать своих истинных эмоций, увидеть ничего не получилось.
Но самым главным в её внешности оказалось не это. А то, что её лодыжки и запястья были закованы в кандалы, с которых свисали обрывки цепи. А на голове находилась… да, сомнений не было, самая настоящая колючая проволока. Из неё был составлен эдакий своеобразный обруч, который несколько раз обматывал её череп… И не было никаких сомнений, что каждая колючка этого ужасного головного убора каждую секунду причиняла этому необычному монстру постоянную боль, от которой не было спасения.
— Какой интересный состав ходоков, — с лёгким смешком сказала Оракул, чуть повернув голову в сторону остальных спутников Сарефа, — признаться, я уже очень давно не видела в одной группе стревлога и тёмного эльфа. При этом странным образом им обоим не суждено вернуться домой. Ну, и зачем же вы пожаловали? Хотите получить предсказание?
— Нам не нужно предсказание, мы и так знаем, что нас ждёт, — мстительно сказал Ансильяш, которого слова Оракула сейчас изрядно задели, — мы сейчас завалим жирного монстра и получим с него богатую добычу.
— Надо же, какая самоуверенность, — тонкие губы Оракула скривились в лёгкой усмешке, — ну что ж, давайте, воплощайте своё пророчество в жизнь.
Вокруг неё появилось с десяток копий, наконечники которых полыхали пламенем, и она взмыла под потолок, готовая к поединку. А Сареф заметил, что после сказанных ею слов уровень стресса у Ванды поднялся на 5%, а у Ансильяша — на все 20. Ну, этого стоило ожидать. В походе, где накапливаемый стресс имел вполне измеримое значение, и где последствия
