#Бояръ-Аниме. Газлайтер. Том 21 - Григорий Володин
— Отлично, оставь стелу активной. Скоро она снова пригодится.
Со Светкой направляемся в замок. Внутри, в штабной комнате, царит то, что я бы назвал «организованным хаосом». Булграмм облокотился на стену с суровым выражением лица, Ледзор Одиннадцатипалый обдувает руки морозным дыханием, а Студень сосредоточенно указывает на карту, закреплённую на стене.
Змейка же, занимает самое необычное место — она лежит на столе, с ленивым удовольствием изгибаясь. На её чешуйчатых губах застыли капли чая.
— Пахнет мятой, — замечаю, войдя в комнату.
— Прости за бардак, Филинов, — внезапно раздаётся голос Фирсова. Он кивает на опрокинутую чашку и добавляет с едва заметной улыбкой: — Змейка оценила наш мятный чай… скажем так, слишком хорошо.
М-да, а ведь Горгоны тащатся от мяты, как кошки.
— Окей, но больше никакого чаепития на штабных столах, — бросаю взгляд на изгибающееся тело довольной Змейки. — Милая, могла бы ты освободить поверхность?
Хищница недовольно шипит, но всё же соскальзывает на пол, продолжая облизываться.
— Студень, твой отчёт, — перевожу взгляд на карту.
Студень кивает, указывая пальцем на точку на карте.
— Здесь, по данным разведки, собрались монахи с големами, — его голос ровный, но в интонациях слышится напряжение. — Красные метки обозначают монашеские Обители. Как раз между ними монахи и устроили лагерь сбора.
Глаза упираются в карту, пестрящую красными метками. Доклады продолжают звучать. Студень говорит, что армия монахов действительно неслабая. Фирсов угрюмо уточняет, что среди них замечены полукровки-дроу.
Я делаю вывод: монахи скоро перенесут своё войско в Невинск с помощью Гагера. Это становится почти очевидным. Не знаю, почему этот лорд-дроу ко мне прицепился. Вряд ли он просто злопамятный. Наверняка, союз с монахами дает ему какие-то выгоды. Может, подкинут ему пару ламп с джиннами.
— Так сколько их там? — спрашиваю.
— Три десятка големов и сотни две дроу-мутунтов. Монахов пока непонятно — они еще прибывают.
Внимательно изучаю карту, раздумывая что предпринять, наконец даю указания:
— Привести всю гвардию и дружину в полную боевую готовность, — резко бросаю, обводя взглядом присутствующих. — Булграмм, срочно перекинь сюда старшую и среднюю дружины. Фирсов, займись позициями с «Тибетом». «Бураны» держите наготове — если монахи с големами доберутся до Невинска, не скупитесь на кислотные залпы. Мы не имеем права дать им пройти в город. Всё должно быть подготовлено к возможной атаке.
— И все же их многовато, Филинов, — замечает Фирсов.
— Тогда мы примем бой и сразим их насмерть! Падем в великой битве за нашего конунга! — громогласно заявляет Булграмм, грозно сверкая глазами. Его рука сжимает рукоять меча, будто он уже видит врага перед собой.
— Успокойся, воевода, — обрываю я, не отрывая взгляда от карты. — Никаких эпических битв тут устраивать не будем. Всё сделаем проще. Пойдём только вдвоём — я и Одиннадцатипалый. Возьмём сани и отправимся в Антарктику.
Ледзор, который всё это время молча наблюдал за происходящим, облокотившись на стену, усмехается. Его голос звучит гулко, словно раскат далёкого грома:
— Хо-хо-хо! Вот это мне по душе, граф! Рванём прямиком навстречу льду и ветрам! — его улыбка становится шире, а в глазах загорается холодный азарт.
Сказать, что я готов, — значит ничего не сказать. Но прежде чем успеваю ответить, меня отвлекает «ррр!» — Красивая выдала своё мнение. Её голос заполнил комнату, привлекая внимание всех присутствующих.
Я оборачиваюсь к тигрице: она сидит, гордо подняв голову, её глаза сверкают решимостью. Я задерживаю на ней взгляд и, озвучивая первую мысль, говорю:
— Сударыня, к сожалению, вы не можете сопровождать меня. Ваше бесстрашие и сила не вызывают сомнений, но, увы, вы не обладаете способностью к ментальной невидимости.
Красивая недовольно мурчит, её хвост резко раскачивается из стороны в сторону, глаза полны чего-то… странного. И тут я замечаю это. Она словно растворяется. Не физически, нет. Но её присутствие как будто исчезает на ментальном уровне. Я не чувствую её мысли. Пустота. Хотя если попытаться проникнуть глубже, едва заметный след всё же прослеживается, но это возможно, если ее видеть перед собой или знать, что она рядом.
— Хм, — я хмыкаю, скрестив руки на груди. — Сударыня, вы полны сюрпризов. Хорошо, вы идёте с нами.
Тигрица оскаливается, явно довольная собой, полосатый хвост плавно подёргивается. Но в этот момент из угла комнаты раздаётся низкое, гортанное:
— Хочччу ссс мазака, — растягивает слова Змейка, её голос звучит одновременно умоляюще и настойчиво, как будто это вопрос уже решён.
Я лишь качаю головой:
— Нет, Мать выводка. Ты останешься здесь. Будешь охранять Свету и свой выводок. Если что-то пойдёт не так, и големы нападут на Невинск, тебе придётся защищать Невский замок. Это не просьба, а приказ.
Змейка вздыхает, но не спорит.
— Значит, решено, — подвожу итог, бросая взгляд на карту. — Мы идем втроем, чтобы действовать быстро и без лишнего шума. Ледзор, готовь сани. Красивая, следуй за мной. Остальным — занять оборону и быть готовыми ко всему. Пока меня не будет, слушайтесь приказов Светланы Дмитриевны. Она — мой голос в моё отсутствие. Не сомневайтесь в её словах.
Светка кивает, стараясь выглядеть уверенно, будто командование — её второе дыхание. Но едва уловимый блеск волнения в глазах и лёгкая напряжённость в плечах выдают, что для неё это всё ещё новый опыт. Я медленно обвожу взглядом собравшихся, и лишь после этого разворачиваюсь к Ледзору и Красивой.
Выйдя наружу, мы встречаем приготовленные к отправке сани. Белые медведи стоят в упряжке, массивные, как движущиеся айсберги, их густые шкуры блестят под холодным светом луны. Ледзор подходит к переднему зверю, хлопает его по холке:
— Хорошие парни. Хо-хо-хо, готовы ли вы к великой прогулке?
Я поднимаюсь в сани, Ледзор залезает следом, а Красивая легко запрыгивает на своё место, устроившись с королевским достоинством. Портакл завершает активацию портала, и перед нами возникает яркая расширенная под транспорт арка, сверкающая, как гигантский ледяной кристалл.
— Поехали, — коротко командую, и медведи тут же срываются с места, унося нас прямо в сверкающий вихрь портала.
Мы оказываемся в ледяной тишине заброшенной Восточной обители. Вокруг простирается бескрайняя снежная пустошь. Стены покрыты инеем, поблескивающим в тусклом свете оставленных светильников. Я быстро осматриваюсь, оценивая не появился ли кто посторонний в крепости. Тишина, чужих сознаний нет.
— Ладно, — говорю, сдержанно, указывая на зияющий пролом в стене. —
