Осознание. Пятый пояс - Михаил Павлович Игнатов

Я невольно перевёл взгляд в сторону, на висящего рядом с Седым Морта. Думаю, я знаю, кто с такой радостью ответил на мою просьбу, да и ещё пару человек добавил к себе и Илимии.

— Так что с меридианами? Повреждения есть? — раньше, чем я успел в очередной раз поддеть Седого о заботе, он сам ужалил меня. — И нет, не беспокойся, я не брошу тебя, а вот лекаря начну искать. С этим в таком деле нельзя запаздывать, а вы, молодые, вечно думаете, что обойдётся.

Я лишь буркнул в ответ:

— Я и сам немного лекарь.

— Да не смеши меня, украшатель женских личиков, говорю же, отнес…

Наконец, и остальные нашли на меня время, и мне сразу стало сложно слушать и Седого и их. Хоть отгораживайся, только от кого именно? От Седого или от остальных? И как Седой умудрялся вести одновременно три разговора?

— Признаюсь, гость, я впечатлена. И способом, которым вы решили справиться со своей це… — Илимия запнулась и тут же поправилась, — со своим врагом, и тем, что вы остались живы после подобного удара. Чтобы между нами не было недопонимания, я напомню брату-гостю, что он сам просил ударить сильней и сразу в несколько рук.

Я чуть наклонил голову и ответил:

— Разумеется, я помню свою просьбу, старшая Илимия. И этого удара всё равно не хватило, чтобы уничтожить мастера Указов.

Морт фыркнул:

— Как и тебя. Но если с ним я не удивлён, то с тобой… Я не просто удивлён, я поражён.

Я ответил и ему:

— У меня был хороший амулет.

— И всё же, — Морт покачал головой. — Я был уверен, что ты не выжил после своего безумства, поэтому и ударил, едва ощутил в том направлении Круговорот. Прошу меня простить за это.

Я позволил себе усмешку:

— Извинения ни к чему. Старший промахнулся.

— И очень рад этому.

Илимия тут же поддела Морта:

— Уж тебе всегда нравились подобные безумцы.

— Женщина, ты ничего не понимаешь. Ты равна мне Возвышением, но мы всё равно бесконечно далеки друг от друга. Схватки, жар опасности, ощущение того, что жить тебе или умереть решается в это самое мгновение и зависит от твоих умений и воли.

— Разумеется, мне этого не понять, — фыркнула Илимия в ответ. — — Мы с тобой можем быть равны Возвышением, но мы всё равно бесконечно далеки друг от друга. Хотя бы потому, что какое бы у тебя ни было Возвышение, жизнь подарить могу только я. Только женщина может родить ребёнка и получить ощущение того…

— П-ф-ф! Чтобы появился тот, кого нужно рожать, нужны всё равно двое.

— Довольно, ты понял о чём я. Не стоит…

Морт вздохнул, снова перебивая Илимию:

— Да, да. Понял, не стоит и всё такое. Тем более, ты очень и очень права. Брат Арек погиб. И что осталось после него? Наш союз? Так уже завтра он исчезнет, Кулаки, которым брат отдал столько лет станут частью общей семьи и что дальше? Если бы у него был сын или хотя бы дочь, то…

— Мы начали свою месть, Морт, и не сегодня, так завтра окончательно вкусим её сладкие плоды, вскрыв эту скорлупу, — Илимия отвернулась от меня, ткнула пальцем в полусферы формации над поместьем. — Так ведь, старший брат Аранви?

Ого! Я невольно восхитился и не удержался, толкнул мысль к Седому:

— Эдак, уже к вечеру они предложат тебе место в своей новой семье.

— Они не настолько дураки, чтобы предлагать подобное выходцу из Ордена Небесного Меча. Мы не один год работали над своей репутацией, Орден уважают, запомни это, — через мгновение Седой уже отвечал Илимии. — Если вы так уверены, что начать нужно действительно отсюда, то да, но… как только договоримся о дальнейших действиях и восстановим силы.

— Разумеется, старший брат, разумеется.

Илимия вновь повернулась в мою сторону. Ну как повернулась, ну как в мою? Учитывая расстояние, что всё ещё было между нами — считай шагов сто, она чуть крутнулась на месте и этого хватило — смотрит теперь на разруху, оставшуюся после них и нас четверых, стоящих в отдалении на крупном обломке крыши, неясно как сохранившемся почти целым.

— Брат-гость, тебе не нужен лекарь? У меня есть очень хороший лекарь, который…

Я чуть согнулся и немного приподнял перед собой руки, выполнять полное приветствие идущих, впечатывая кулак в ладонь, что-то не очень хотелось:

— Спасибо, старшая, но этого не требуется. Я вижу, что Ян загнаны в нору?

В этот миг меня снова накрыло резко усилившейся болью. Настолько сильно, что я согнулся, ухватившись саднящей ладонью за грудь.

— Что с тобой⁈

Два возгласа слились в один, но если Илимия просто охнула, то Седой рванул ко мне, уже через два вдоха хватая за плечо и пытаясь заглянуть в глаза.

— Ох, — я с трудом, но разогнулся, прислушиваясь к себе, признался в очевидном. — Что-то не так с зельем.

Злое шипение Седого буквально впилось в голову:

— Какое ещё зелье, сопляк? Что, ты то жизнь сжигаешь, то зелья глотаешь? — он тряхнул меня. — Какое, ну⁈

Его грубость задела. Это совсем не то, что безобидное малец. Я дёрнулся, рванул с себя его руку, сам шипя в ответ:

— Тебе какая разница? Переживаешь, что Орден…

— За тебя переживаю! — оборвал меня Седой. — Ну! Что за зелье ты принял, дурак?

— За меня, — скривил я губы. — За меня не стоит. Обычное лечебное зелье.

— Обычное лечебное зелье, от которого тебя так крючит? — изумился Седой, а затем вдруг выпучил глаза и медленно опустил взгляд вниз. — Ты что… Глотнул лечилку Властелина?

Я тоже покосился вниз, на пояс, в кармашке которого ещё оставался последний целый фиал, точно такой, как выпитый и признал очевидное:

— Ну, да. Она же лучшее, что…

— Придурок. Что за придурок тебя учил, что не вбил в голову простейших вещей о соответствии рангов средств? Ладно, тебе даже будет полезно. Через боль оно лучше запоминается.

Отпустив моё плечо, Седой вновь поднялся в воздух и неспешно полетел обратно, на ходу обращаясь к остальным Властелинам:

— Всё в порядке