Безмятежный лотос у подножия храма истины - Алекс Го
Но лучше бы он по ресторанам гулял, а не по таким сомнительным местам. Хотя, возможно, по ресторанам ходили другие главы, и он просто не хотел с ними пересекаться.
Чуньгуан почувствовал себя немного неуютно, услышав по голосу, что шисюн ему поверил. С одной стороны, он ощущал себя так, словно ребенка обманывает, а с другой — совершенно не хотел быть тем, кто будет просвещать Веньхуа в подобных делах. Так что он поспешил сменить тему:
— Я думаю, твой суд будет через три дня.
— Суд? — вяло удивилась Вика. — Я думала, что они там уже сами все решили, только мне приговор сообщить забыли.
— Нет, обычно бывает суд. Правда, меня сюда без него забросили, но это потому, что все главы пиков были свидетелями, как я тебя ударил.
— Боюсь, они и в этот раз могут безо всяких разбирательств обойтись. Решат, что слухов для обвинения вполне достаточно, — мрачно предрекла Вика.
Ей некстати вспомнился "Граф Монте-Кристо", и оставалось только надеяться, что события всемирно известного романа Дюма не стали одним из "кирпичиков" этого мира.
Сумасшествие
За этими разговорами термиты успели окончательно прикончить одежду Вики, оставив лишь предусмотренные цензурой шорты. Девушка сжалась, обхватив себя руками, чтобы было теплее, ведь отопление в этих камерах не предусматривалось. А вся одежда, лежавшая в инвентаре, тут же была бы съедена насекомыми. Средство от насекомых она в прошлый раз отдала Чуньгуану и теперь не думала, что он вернет его обратно. Его шкала до сих пор была в плюсе, но это ничего не значило, он вполне мог бы отказать в просьбе поделиться. Вика проверила шкалы остальных и увидела, что Дандан тоже все еще в плюсе, даже когда-то успела начислить учителю еще пару сотен пунктов. Похоже, девочка не участвовала в этом фарсе с нелепыми обвинениями, и стала такой же жертвой. У большинства его учеников шкалы ушли в минус, похоже, слухи о произошедшем распространились не только среди глав, но и вообще по всему ордену. Как ни странно, только ученики пика снабжения остались на прежнем уровне, как и их глава.
"Система, а почему шкала Чуньтао не просела?"
"Если шкала заполнена полностью, или не до конца, но в названии отметки есть слово "Навсегда", "Вечный" или тому подобное, то она не упадет, не зависимо от того, что совершит пользователь. Все остальные шкалы со временем понемногу уменьшаются, если пользователь не поддерживает с персонажами постоянное общение. Но это правило не распространяется на главных персонажей".
"Отлично, просто отлично. Меня окружают персонажи из игры Симс. А настоящих, живых людей можно по пальцам одной руки пересчитать, и то половина останется".
Вика нервно рассмеялась. Все как-то наложилось одно на другое — пережитый испуг, шок, холод, боль от ушиба, да еще и новые откровения Системы, и девушка поняла, что смех быстро превращается в истерический, и она никак не может его остановить. Возможно, еще немного, и она бы вообще разрыдалась, но шиди вмешался и отвлек ее на себя.
— Шисюн, ты в порядке? — осторожно спросил Чуньгуан, про которого Вика уже успела забыть.
— А похоже, что я в порядке? Меня окружают одни персонажи. Вы все — лишь персонажи, как в книге. Меня всегда ужасно бесил сюжетный ход, когда кто-то подставляет главного героя, и окружающие тут же начинают верить обвинениям, даже самым тупым. И пусть улики преступления настолько топорные, что ни один человек, у которого есть хоть немного здравого смысла, никогда бы их не оставил. Эти персонажи все равно немедленно начинают ненавидеть главного героя, оскорблять его, унижать, а то и приводить приговор в исполнение безо всякого суда и следствия. И плевать всем, что они знают его годами, или что когда-то называли себя его братьями и сестрами, и что он никогда ничего подобного не совершил бы. Никто ни на секунду не задумается, все просто поверят сплетням. Знаешь, я даже немного удивлена, что ты еще не начал оскорблять меня и кидаться камнями.
— Шисюн! — воскликнул Чуньгуан. — Я бы никогда так не сделал!
Главе алхимиков было сильно не по себе из-за того, что творилось с Веньхуа. Он еще в прошлый раз подумал, что у того не все в порядке с головой, но сейчас это стало более очевидным. Когда шисюн говорил о том, что его окружают персонажи, Чуньгуан почувствовал, как у него все холодеет внутри. То есть, это, конечно же, чушь полнейшая, всего лишь бред воспаленного разума, но эти слова цепляли что-то в глубине его души, вызывая ощущение необъяснимого ужаса. А в непроглядной темноте пещеры от этого непостижимого страха было еще сложнее защититься.
Вика снова истерично рассмеялась.
— Да ты же самый первый из персонажей. Уже забыл, как пытался меня убить? Вспомни себя в тот момент. Что ты чувствовал? Владел ли ты собой, или был лишь исполнителем чужой воли? И потом, когда я впервые пришла проведать тебя в темнице. Ты же ненавидел меня больше всего на свете. А потом так резко перестал. Разве это не кажется тебе странным?
"Система рекомендует пользователю перестать ломать четвертую стену, — внезапно вмешалась Система. — Это может привести к сумасшествию персонажа с вероятностью в девяносто пять процентов".
Эти слова словно отрезвили Вику. Она будто пришла в себя и поняла, что пытается сорвать злость на Чуньгуане. Пусть он и персонаж, но это не повод над ним издеваться.
— Шиди, забудь все, что я тебе только что наговорила. Я просто несу какой-то бред из-за нервного потрясения, — поспешно произнесла девушка, но тот ничего не ответил.
В подземелье царила абсолютная темнота, и Вика не могла увидеть, чем там занят Чуньгуан, но тишина показалась ей слишком тревожной. Особенно с учетом того, что Система упомянула сумасшествие с вероятностью в девяносто пять процентов.
— Чуньгуан, почему ты молчишь? — нервно спросила она, но заклинатель опять не отреагировал.
Вика не придумала ничего лучше, кроме как нашарить на полу пещеры небольшой камешек и кинуть в ту сторону, где по ее прикидкам находилась камера соседа. Камешек, судя по звуку, стукнулся о металлическую решетку, но глава алхимиков так и не отреагировал. Тогда девушка решилась на крайние меры — попросила Систему активировать ауру главной героини, а потом достала из инвентаря световой талисман и приклеила его на стену. Шрам на боку она прикрыла перекинутыми через правое плечо волосами, а в остальном ее скромность берегла лишь китайская цензура, запретившая термитам сожрать ее штаны полностью.
