Без права на ошибку. Книга первая - Валентин Александрович Егоров
– Номер три в списке № 1 к Седому10!
Уже поднимаясь по тяжелой мраморной лестнице на последний этаж этого здания, Василий случайно услышал слова вахмистра, переговаривающего по телефону.
– Тут какой-то майор Нетцке прошел к адмиралу. Он провинциал, тут впервые и, кажется, не наш!
– Ну, что, Вася, кажется, с тобой начинают считаться! Канарис всегда немного не ладил с Рейнхардом Гейдрихом11, ведь тот, чтобы как-то контролировать деятельность Абвера, повсюду расставил своих так называемых постовых вахмистров. Сейчас после этого звонка тобой займется РСХА12 с тем, чтобы досконально выяснить всю твою подноготную, с чем тебя едят, и узнать, почему с тобой хочет встретиться и поговорить сам адмирал! Жаль, только то, что у меня пока еще безупречная репутация?!
– А то, чтобы?
– Думаешь, что я бы тебя РСХА выдал?! Ну, Вася, ты уж очень плохого обо мне мнения! Я этих эсэсовцев и на дух воспринимаю. Ну, да, ладно, мы к этому разговору ещё вернемся немного позднее, а то вон по коридору, впереди, двери кабинета адмирала показались. Ты уж, Василий, постарайся собраться и подготовиться к этому разговору! Последнее время мне кажется, что наша судьба с тобой во многом от него будет зависеть! В тоже самое время хочу сказать, что нам будет лучше с Канарисом работать, чем с Гейдрихом!
Адмирал Вильгельм Канарис оказался пожилым человеком, правда, ему еще не исполнилось и шестидесяти лет, но выглядел он старше. Он был невысокого роста и субтильного телосложения человеком. Черный морской мундир адмирала аккуратно сидел на его фигуре, этим цветом адмиральский мундир выделялся среди работников Абвера, которые в большинстве своем носили обычные мундиры армейских офицеров.
Адмирал Вильгельм Канарис встретил Василия, как только тот перешагнул порог его кабинета. Он протянул ему свою правую руку для рукопожатия, а затем произнес:
– Проходи, майор, и располагайся там, где тебе будет наиболее удобнее! Нам предстоит, может быть недолгий, но очень серьезный разговор! – С вежливым любопытством и глубоким интересом рассматривая майора Нетцке, произнес адмирал.
Своим ростом адмирал Вильгельм Канарис оказался Василию по плечу, поэтому Васька сразу же почувствовал в этом некоторое неудобство. Он не раз слышал от отца и многих других людей о том, что очень многие люди не любят разговаривать с другими людьми, которые более высокого, чем они сами, роста! Канарис, словно услышал мысли этого высокого здоровяка в чине майора, он тут же сказал:
– Только, майор, не подумайте о том, что мне неудобно с вами беседовать только из-за того, что я ниже вас ростом! То, что судьба и природа подарили мне, то всему этому я искренне доволен. Неважно, какой у тебя рост, важно то, что у тебя в голове, и как ты можешь тем, что у тебя в голове, распорядиться!
Когда они устроились за чайным столиком, то в кабинете без дополнительных напоминаний появилась секретарь адмирала. Это была фрау средних лет, в недавнем прошлом она была настоящей немецкой красавицей. Фрау секретарь, молча, начала сервировать чайный столик, расставляя стаканы с чаем, ложечки для размешивания, молоко в молочницах, различное печенье в вазочках. Вскоре она покинула помещение кабинета. Все это время адмирал Вильгельм Канарис спокойно сидел за столом, покуривая сигарету, с прищуром поглядывая на Василия. Как только за секретарем закрылась дверь кабинета, адмирал вполголоса произнес:
– Ну, вот, теперь нас никто не побеспокоит! – Он откинулся на спинку своего кресла и продолжил развивать свою мысль. – Я уже давно, майор Нетцке, слежу за вашей карьерой и почему он обратил на меня внимание?
– Это интересно, а как он это делает? – Тут же слова адмирала мысленно прокомментировал Альфред Нетцке. – Меня не хотели брать в Абвер, а мне так не хотелось служебную лямку тянуть в пехоте! Там долгая выслуга лет, тянешь, тянешь эту солдатскую лямку, а ты все по-прежнему лейтенант или обер-лейтенант с небольшой офицерской зарплатой. А во время военных действий наибольшая убыль офицерами, убитыми и ранеными, именно в пехоте. Три – четыре месяца на фронте и дай тебе боже оказаться в госпитале, а не на погосте! Вот и пришлось моим родителям приложить максимум усилий для того, чтобы меня тогда еще юнца сразу же после окончания офицерской школы засунуть в Абвер.
– У нас прежде не было возможности встретиться и познакомиться, но сейчас я решил не отказываться от такой возможности. Поэтому я и пригласил вас приехать в Берлин, чтобы мы могли бы наедине переговорить по одному небольшому вопросу. Понимаете, в настоящий момент у Абвера несколько меняются цели и задачи, если раньше мы занимались общим сбором разведывательной информации о Красной Армии. Теперь же мы будем отвечать за действие наших диверсионных групп в ближайшем тылу противника, на пятьдесят – триста километров глубиной. Основной нашей задачей, по-прежнему, остается сбор военной информации о нашем противнике, организация диверсий на транспорте и на промышленных предприятиях в стратегическом тылу Советского Союза. Майор, сейчас я разговариваю с вами совершенно открыто, так как хорошо понимаю, что этот разговор останется между вами, что далее он никуда не пойдет.
– Хитрый лис, этот Седой! Притворяется, что тебе, Васька, он полностью доверяет! Но это совершенно не так, адмирал Канарис никогда и никому ни в чем не доверяет! Просто тебе, Василий, он хочет поручить какую-то очень важную работу. Сейчас он старается заставить тебя поверить в то, что ты единственный и именно тот офицер, которому он полностью доверяет! Но надо откровенно признать, что именно эти офицеры ему во многом помогли создать такую эффективную разведывательную организацию, как Абвер!
– Слушай, Альфред, помолчи, дай мне внимательно слушать то, что говорит адмирал! Я должен, понимаешь, обязан понять, о чем он говорит, что он хочет мне предложить! А ты мешаешь мне адмирала слушать, отвлекаешь от разговора!
– На многих совещания, на которых
